месяца. А там, если поступит команда, и того больше, поэтому надо как-то и поберечь себя, расслабиться. Тем более, что особых перспектив на дальнейшее продвижение линии фронта явно нет. Так что это логово пригодится надолго.

Электричества правда тут, как и везде по городу, как впрочем и воды – нет. Но они притащили большой от грузовика аккумулятор, которого хватит очень надолго. Не сидеть же в темноте. Да и заряжать технику надо. Если остаться с разряженным смартфоном, то от скуки хоть волком вой.

Воду тоже притащили с запасом, хоть и противно – вонючую, годную только для канализации, от которой дико разило, хоть они нещадно заливали всё хлоркой. От дерьмовой жратвы вечно несёт, плюс кто-то да и нассыт мимо. Короче, наладили парни свой быт, и сейчас после нескольких месяцев тарарама наконец тихо кайфовали от тишины: контракт идёт, деньги копятся, а можно и в нарды поиграть, и отоспаться за все дни, подлечить ушибы и ссадины.

Город вщент? Им ли – чеченцам за это переживать, после того что было сделано с их родиной? Что им до этого города? Они видели и похуже. Хоть и куда уже хуже? Кому надо – пусть отстроят, а нет- так и нет.

На скрип двери первым выглянул Джамал.

– Ты не закрыл дверь, – услышал он голос моментально пробудившегося от дремоты и схватившего пистолет Умара.

Остальные тоже автоматически потянулись к "калашам".

На пороге стояла какая-то крашенная в блонд старуха в светлом парусиновом брючном костюме, с голубым платком на плечах, и с тележкой на колёсиках. Джамал молча смотрел на неё. Она как-то немного по инерции сделала несколько шагов дальше. Дошла до двери комнаты и обомлев удивлённо уставилась на кроссовки Умара.

– Здравствуйте, – прошептала она оторопело. И через паузу добавила, – Хозяйка – Дарья, Артюхова.

Ахмат и Якуб моментально отложили свои смартфоны и тоже стали смотреть на старуху.

– Здравствуйте, ребята, – тихо как можно вежливей повторила она, слегка кланяясь.

Первым заговорил Ахмат:

– Тут мы теперь хозяева. Так тебе чего надо, мать?

Дарья Петровна стала, подёргивая правой рукой свою тележку озираться, очередной раз видимо не узнавая местность:

– Да вот, пришла вещички кое какие забрать…

Ахмат с Якубом переглянулись…

=== 3 ===

В Луганск домой Дарья Петровна вернулась только ближе к ночи. Уехать-то в Север у неё получилось быстро, а вот обратный автобус подождать пришлось. Хорошо, что нашёлся, потому что где ночевать ей в Севере она не представляла и, пока ждала обещанную маршрутку, то прокоротала время на парковке, сидя на лавке у синего стола, к которому периодически подходили люди зарядить свой смартфон и подозрительно косились на незнакомку, от чего Дарья Петровна вжималась в сидение.

Из вещей в Луганск она притащила только вышитую её бабушкой иконку, которую ставила над кроваткой новорождённого внука и подаренный на свадьбу сына пейзаж – картину с видом их родного села, писанную его дядей с отцовской стороны – художником. Остальные вещи, даже детские игрушки ей забрать не разрешили. У Ахмата и его друзей тоже были дети.

– Ну как же так! – возмущалась поражённая случившимся женщина. – Я же – своя! Я же – из Луганска.

– Скажи спасибо, что они ещё не разобрались, что ты – мать украинского офицера, а то бы и по другому твой визит бы мог окончиться, – "утешил" её сосед.

О своём фиаско Дарья Петровна со временем не сдержалась и в слезах рассказала и сыну, на что тот только вздохнув ответил:

– Мать, не скули! Они тебе жизнь подарили. Я же сразу сказал: "Забудь!"

Готика

Моя мама – крутая, я от неё в захвате, просто не перестаю тащиться. Все люди как люди, а моя мама – академик. Умная и красивая, и кстати – молодая. В этом деле раньше сядешь – раньше выйдешь, меня мама в двадцать лет родила, так что теперь дружим и она донашивает мои шмотки. То есть донашивала, пока мы свои углы в этом мире спокойно имели. Ну, а теперь – главное, что живы.

Тут мы с мамой вообще сравнялись, как сёстры. Она тоже в своей жизни не испытывала, чтоб по её окнам из ракет лупасили. Максимум в их деревне пацаны из рогаток камешками по окнам на свидания звали. Короче, из моего рассказа вы уже догадались, что началась война.

Я, как самая хитрая, решила переждать у деда. У них городок маленький, домики, подвалы, колодцы, огороды… Место испытанное, мы тут год назад пандемию карантинов пережидали. Ставишь в саду стол, рубишь курочку, бутылёк с перцовкой и пережидаешь с соседями, по ходу и дезинфицируясь. Мне уже тоже можно! А то я всё "мама" да "мама", мне уже двадцать пять.

Так вот, я как обстрелы услышала, то – за кота и к деду. Даже не знаю почему так обостряю именно на дедушке. У нас и бабушка слава Богу – вон на кухне пироги печёт. Но когда такая опасность, то конечно хочется за сильного мужчину спрятаться, вот я к дедушке и прибежала. Так что засели мы по семейному.

К нам сюда и гости зачастили: кто – на Киев едет, кто – наоборот, от Киева на дальше решился. Как-то оказались мы как бы перекрёстком. Мамина сестра – тётя Оля этим всем гостиничным хозяйством заведовала: принять, отмыть с дороги, расселить, накормить, и на дальше снарядить. А чисто у нас стало как никогда! Тётя Оля весь свой стресс на гостей и уборку обратила.

А мама, та – с другой стороны Киева с друзьями засела, но мы постоянно на связи. Она в интернете кипучую деятельность развернула. Всех вспомнила! И знакомых по всем странам, и организации, в которые за жизнь вступила. Короче, "зашла в активную переписку с зарубежными коллегами". Просила их всех выступать от университетов и ассоциаций с публичными обращениями. И сто пудов – давала в трубку послушать как настоящие канонады звучат страшно. Там в ответ мужеством восхищались, сочувствовали и звали к себе, но она решила быть с Киевом.

Так и сидели… бы.

Только мы всё изначально не правильно распланировали, потому что условия не так поняли. Надо было не лопухи с колодцами на местности изучать, а дислокацию аэропортов. Вот кто в Гостомеле жил – тем хлебнуть пришлось выше крыши, а тем, кто в Вышгороде – потише. А всё из-за аэропортов – туда шарахали в первую очередь. Потом их быстро захватили. И что изменилось? Стали по