Ужин тянулся ужасно долго. Во всяком случае, для нее. Она слушала болтовню Ками, музыку, шум прибоя и ждала прихода официанта. Он периодически появлялся и исчезал, бросая на нее интригующие взгляды. До десерта Лиза уже считала минуты.

Гипноз какой-то.

Она ошеломленно смотрела на взбитые сливки, украшенные шоколадной стружкой и фисташками. Рафаэль поставил перед ней соблазнительное сооружение в стеклянной креманке и молча ожидал реакции.

– Откуда… – ей пришлось откашляться, чтобы избавиться от хрипоты в голосе. – Как вы узнали? Это – мой любимый десерт! Я думала, что здесь…

– Здесь возможно все.

Темные глаза завораживали. Лиза смотрела в них и, казалось, тонула.

– Так не бывает.

– Мы могли бы это обсудить. Не хотите прогуляться под звездами? Моя смена заканчивается.

Она и принц, а над ними – бесконечное небо и миллионы звезд!

– Конечно… – С ума сошла! – … нет.

Лиза слышала, как фыркнула Камилла, но «принц» отреагировал на ее отказ довольно сдержанно.

– Понимаю, я лишь официант.

– О! Поверьте, не в этом дело. Возможно завтра, если вы, конечно, не передумаете.

– День завтрашний – увы! – сокрыт от наших глаз! Спеши использовать летящий в бездну час.

– Омар Хайям!

– Рубаи о любви.

– Да, я узнала. Но все же…

– Тогда, до завтра.

Он ничем не выразил своих чувств, но Лиза странным образом ощутила, что разочаровала его отказом. Легко сбежав по ступенькам, Рафаэль исчез, а она еще долго вглядывалась в тьму.

– Официант, цитирующий Хайяма?! Лиза, он угадал твой любимый десерт! Уверена, что поступила правильно?

– Да. Нет.

– Тебе виднее.

– Кажется, капитан, где-то ты промахнулся.

Рафаэль хмуро посмотрел на друга и проворчал:

– Временная неудача, точнее тактическое отступление.

– Ну да, конечно. Именно так я и подумал.

Широкая улыбка Гоши выдавала настоящие мысли. Парень вольготно развалился на белом кожаном диване и похлопывал широкой ладонью по голой коленке.

– А где тебя носило весь вечер? Я о чем просил?

– Отвлекать.

– А ты чем занимался?

– В засаде сидел. Ждал подходящего момента, чтобы вовремя появиться на сцене.

– Ну и…

– Не дождался. Момента. Не подвернулся.

– Лучше признайся, что струсил.

Рафаэль достал из холодильника две бутылки с колой и одну протянул Гоше.

– А пива нет?

– Не люблю.

– Не струсил, а перестраховался. Да и что бы я Камилле сказал? «Это я, бывший прыщавый подросток Громов. Не узнала?» – Гоша откупорил и залпом осушил бутылку. – Ты бы видел, как она на меня смотрела, когда я мяч забирал! Да я себя Бредом Питом… да что там, Дольфом Лундгреном почувствовал.

– Боишься ее, да?

– Конечно, нет! – Гоша потер рукой затылок и крякнул: – Ну, немного. Просто разочаровывать не хочу.

– Так ты не разочаровывай.

– Но как?

– Делай то, чего она от тебя ждет.

– А что она от меня… – Громов застыл с открытым ртом, но быстро очнулся. – Думаешь, сработает?

– С Камиллой – скорее всего, – Рафаэль подошел к подзорной трубе и принялся осматривать пляж. – А вот с ее подругой, пожалуй, нет.

Громов погрузился в размышления и, скорее всего, не услышал последнюю фразу. Так даже лучше. Рафаэль не привык чувствовать себя… неуверенным.

Этой ночью он почти не спал. Эмоции мешали. Мысленно он успел переделать вместе с приглянувшейся красавицей тысячи соблазнительных вещей, а в жизни даже не смог уговорить ее просто встретиться и пройтись по пляжу – романтично и прилично. Безусловно, на уме у него были не слишком приличные вещи, но за романтику он мог ручаться. Однако Лиза не согласилась.

Понаблюдав за ней внимательнее, он еще вчера понял, что выбрал не слишком удачный способ познакомиться. Она удивительно отличалась от всех его предыдущих увлечений.

Возможно, все дело во взгляде – соблазнительном и невинным одновременно?

Сейчас Рафаэль и сам не понимал, зачем представился девушке официантом. Он, безусловно, хотел, чтобы она желала его не из-за денег, яхты, отеля и прочей мишуры. Однако брачные обеты не входили в его планы. Вчера он собирался уговорить Лизу лишь на увлекательную и приятную во всех отношениях связь. Зачем же тогда скрыл от нее свой настоящий статус?

Кажется, он запутался в собственноручно сплетенной паутине. Лиза оказывала на него весьма странное влияние. Он испытывал одновременно притяжение, восхищение и еще что-то непонятное. Это настораживало.

Может, лучше бросить все это, пока не поздно, отступить? Нет, проигрывать он не привык. Остается принять вызов.

Гордость и вспыльчивость достались ему от отца – настоящего. Грек Кирик Раллис любил повторять единственному сыну, что мужчина не имеет права пасовать перед трудностями.

– Лиза, собирайся. Мы идем в тренажерный зал. Мне нужно хоть на что-то потратить собственную энергию, иначе взорвусь. А еще поискать кое-кого.

Камилла голышом рылась в шкафу среди множества привезенных вещей.

– Хорошо, отправляйся на «охоту», а я, пока солнце не слишком припекает, посижу на пляже, почитаю.

– Что?! – Камилла потрясенно оглянулась, дабы убедиться, что подруга действительно наряжается в купальник. Она не привыкла, чтобы ей перечили. – А как же я?

– Подумай логически. Если ты собираешься искать своего «викинга», зачем тебе свидетель?

– Я не говорила про «викинга», – упрямилась девушка. Она злилась на себя за эту слабость, но ничего не могла с ней поделать. – Да и нет в нем ничего особенного. Мужик, как мужик.

– Вот именно.

– Не умничай, Лизавета. Говори прямо.

Камилла вернулась к поиску подходящей одежды, чтобы скрыть смущение. Она определенно зациклилась на этом парне. Это ее злило.

Ничего, поговорит с ним, возможно, даже переспит, разочек, и все пройдет. Все как обычно.

– Ками, только без обид. Тебе нужен мужчина, причем конкретный. Так иди и найди его, – Лиза нарядилась в голубой полупрозрачный халат и широкополую шляпу. – Удачи тебе, подружка.

Захватив пляжное полотенце и книгу, она ушла, а Камилла наконец нашла на дне чемодана подходящий наряд.

Все мужчины в тренажерном зале откровенно пялились на ее грудь, обтянутую красным топом. Камилла не сомневалась, что и ягодицы тоже не остались без внимания. Она самозабвенно крутила педали велосипеда, а короткие белоснежные шорты не скрывали накачанные мышцы красивых бедер.