лет Луис сам взялся за продажу фруктов и придумал собственный способ сбывать свой товар. Он стучал в дверь до тех пор, пока хозяин не открывал. Тогда Луис вталкивал корзину с фруктами и овощами в дверь и рявкал: «Покупай!» Одного взгляда на его лицо оказывалось достаточно, чтобы не спорить.

К двадцати годам Красавчик был грозой всего Браунсвилля. Вместе со старшим братом Джо он занялся ростовщичеством: давал деньги в долг под двадцать процентов в неделю. Каждого, кто к ним обращался, с самого начала предупреждали, что, если он не вернет денег вовремя, его убьют. Платежей не задерживал никто.

Во времена сухого закона Красавчик и его братья Джо и Хайми Крыса (впоследствии покончивший с собой в тюрьме) контролировали нелегальную торговлю спиртным в Браунсвилле. Любой бар, где отказывались покупать их товар, уничтожали.

На сухом законе Эмберг разбогател. Он просаживал деньги в ночных заведениях Нью-Йорка. Официанты дрались за право обслужить его столик, так как он всегда оставлял не меньше сотни долларов чаевых.

Позже Эмберг расширил свою деятельность, создав прачечные для коммерческих предприятий Бруклина. И преуспевал за счет того, что предлагал бизнесменам сделку, от которой те не могли отказаться. Если они пользовались услугами Красавчика, то сохраняли свой бизнес.

Согласно жутковатой шутке, популярной в то время, Красавчик организовал прачечные, чтобы всегда иметь запас бельевых мешков для своих жертв.

Красавчик весьма успешно охранял свой бизнес от вторжений других гангстеров. Голландец Шульц однажды сказал Эмбергу, что подумывает войти с ним в долю. «Артур, — ответил Красавчик, — засунь пистолет себе в рот и проверь, сколько раз ты сможешь выстрелить».

Решив не отступаться, Шульц отправил двух своих людей в новую ссудную кассу неподалеку от района, где орудовал Красавчик. Через сутки оба были мертвы, их тела изрешетили пулями.

Красавчик дружил с Легзом Даймондом, но даже ему не советовал вставать у него на пути. «Мы друзья, Джек, — говорил Эмберг. — Но если ты когда-нибудь сунешься в Браунсвилль, я убью тебя, твою подружку, жену и всю твою семейку».

Неподалеку от Нью-Йорка, в Ньюарке, штат Нью-Джерси, властвовал король рэкета Эбнер «Дылда» Цвиллман. Более шести футов и двух дюймов ростом, он получил прозвище, потому что был выше всех в школе, соседи звали его «der Langer», что на идише значит «высокий». После Мейера Лански Цвиллман был самым удачливым главарем еврейской мафии в Америке. Вместе со своими партнерами-итальянцами Ричи Бойардо и Вилли Моретти Дылда заправлял Ньюарком со времен сухого закона до пятидесятых годов. Его влияние было настолько велико, что его называли «Аль Капоне из Нью-Джерси».

Во время дачи показаний перед комиссией Кефовера, занимавшейся организованной преступностью в 1950 году, сенатор Чарльз Тоби спросил Цвиллмана, правда ли, что «в Нью-Джерси вас долгое время знали как Аль Капоне из Нью-Джерси?».

Невозмутимый Цвиллман со смехом ответил: «Господин сенатор, это миф, кочующий уже много лет, и, когда мне следовало проявить благоразумие и покончить с ним или уехать из этого штата, мне благоразумия не хватило, поэтому он продолжал множиться и обрастать подробностями. Я не Аль Капоне, не желаю им быть, никогда не стремился к этому, я просто пытаюсь заработать на жизнь себе и своей семье. Но слухи по-прежнему ходят. Меня обвиняют в том, что я покупаю разные заведения. Я вхожу в ресторан и покупаю его. Вхожу в гостиницу — и она моя. Захожу почистить ботинки и покупаю чистильщика сапог».

«Что ж, — ответил Тоби, — такова цена славы».

Цвиллман родился в Ньюарке в 1904 году в семье иммигрантов, приехавших в этот город из России на рубеже веков. Эбнер был третьим из семерых детей. Его отец Абрахам Цвиллман торговал живыми курами на рынке на одной из улиц города, Принс-стрит, и едва сводил концы с концами.

Дылду однажды спросили, почему он так жаден до денег. Он ответил: «Я помню, как в детстве я и мои братья и сестры все время были голодны».

Отец Дылды умер, когда тому было четырнадцать лет. Мальчик бросил школу и начал работать: взял в аренду лошадь и тележку и стал торговать фруктами и овощами на улице. Но он видел, что те из его соседей, кто зарабатывал большие деньги, о которых мечтал он сам, были политиками или игроками. Он быстро понял, что, торгуя фруктами, далеко не уйдет. Сухой закон дал ему возможность получить то, чего он жаждал, — деньги, почет и власть.

Действуя умом и силой, Дылда начал сколачивать состояние на краже алкоголя, перегонке спирта и контрабандном ввозе спиртных напитков. В этих делах ему помогали друг детства Джозеф «Док» Стэчер и его группировка под названием «Банда Дылды».

Дылда расширил сферу своей деятельности, войдя в долю с Джозефом Рейнфельдом, владельцем салуна, который усовершенствовал систему поставок виски напрямую с канадского завода по изготовлению спиртных напитков братьев Бронфман в Монреале к берегам Нью-Джерси.

Рейнфельд родился в Польше в 1899 году и приехал в Соединенные Штаты в 1909-м. Был впервые арестован в девятнадцать лет и оштрафован на пять долларов за мелкое преступление. В 1925 году его обвиняли в убийстве — он застрелил полицейского из отдела по борьбе с нарушениями сухого закона во время того, что полиция скромно именовала «спором по денежному вопросу». Дело Рейнфельда так и не было передано в суд, и обвинение было снято. Единственный раз его осудили в 1920 году, когда он признал себя виновным в том, что перевез десять бочек спиртного из Ньюарка в Нью-Йорк. Он заплатил штраф в двести долларов.

Цвиллман начинал водителем грузовика у Рейнфельда, переправляя спиртное с места выгрузки на Восточное побережье. Эйб оказался таким беспощадным и жестоким, что к нему не осмеливался пристать ни один угонщик. Проявив не только силу, но и ум, Цвиллман скоро стал полноправным партнером Рейнфельда.

Они заправляли одним из крупнейших и наиболее прибыльных каналов нелегальной торговли спиртным, поставляя около 40 % всего потребляемого в США алкоголя во время сухого закона. У синдиката в Ньюарке работал офис продаж. Клиент, желавший купить спиртное, приходил туда, платил деньги и получал чек на определенное количество виски. Затем он садился в лодку и плыл на корабль, где забирал свой товар.

В плохую погоду банда находила другие способы торговать спиртным. Например, однажды зимней ночью 1928 года во время шторма у берегов Нью-Джерси на корабле Цвиллмана и Рейнфельда, перевозившем спиртное в обшитых медью цистернах, ждали сигнала красным фонарем в доме на побережье. Когда команда заметила сигнал, судно бросило якорь. Небольшая шлюпка доставила на него резиновый шланг, изнутри выстланный льняной