Пройдя поворот, Костя сразу же увеличил скорость почти до ста десяти. Машина понеслась по проселочной дороге, влетая в небольшие, но многочисленные ямы, из-за чего Косте приходилось постоянно быть начеку: жать то на тормоз, то на газ.

Джипы преследователей шли в сотне метров сзади. «Тойота» с ревом пронеслась по мостику через речку и вылетела на другой берег. На мгновение колеса оторвались от земли и пронеслись над огромной лужей.

– В бизнесе тоже самоучка? Такой громкий проект создал! – продолжила Даша.

– Нет, в этом как раз мне помог один хороший человек, – сказал Костя, выкручивая руль. – И если уж упоминать о бизнесе, то еще год назад я был в таком дерьме, что хотелось умереть.

– А что потом?

– А потом я узнал правило, которое и стало слоганом моего гоночного шоу, – сказал Костя.

– «Схватка не окончена, пока я не выиграл!» – как речевку отчеканила Даша. – Теперь это и мое правило на всю жизнь, я два месяца только и жила этими словами.

– Да, схватка не окончена, пока я не выиграл.

Два черных джипа по очереди влетели на мостик и вновь замелькали в зеркале заднего обзора.

– А в нашем случае схватка только начинается, – добавил Костя, уловив Дашин тревожный взгляд и подмигнув ей, – через три часа мы должны быть в аэропорту.

За два года до происходящих событий (2010 год)

«Секс с утра – альтернатива зарядке», – попробовал оправдать себя Костя, осознав, что не успевает на утреннюю пробежку. Оторвавшись от губ любимой, он перевернулся на спину, но, коснувшись головой подушки, понял: если закроет глаза, то может отключиться, поэтому через несколько секунд уже стоял на ногах, кутаясь в халат.

На кровати, подперев голову рукой, лежала двадцатилетняя брюнетка. Блеск ее зеленых глаз будто говорил: «Я опять победила. А захочу, так ты еще и на работу опоздаешь». Поймав Костин взгляд, она улыбнулась, обнажая ряд идеально ровных зубов, удовлетворенно вздохнула, потянулась, в чем мать родила встала с кровати и направилась в душ.

– Завтрак приготовишь? – спросил Костя.

– Через десять минут, дорогой, – заигрывающе сказала Катя, включая свет в ванной.

– Катюша, я могу в офис опоздать.

В ответ зашумела вода в душевой кабинке.

Когда Катя в коротком розовом халате и с мокрыми волосами появилась на кухне, на столе уже стояли две чашки с чаем, одна из которых была наполовину пуста. Рядом на тарелке остались лишь крошки хлеба, а Костя расслабленно сидел в кресле, потягивая сигарету.

Подойдя к окну, Катя отдернула занавеску. Рассматривая яблоки, разложенные на подоконнике, она выбрала самое спелое, помыла его и уселась на подлокотник кресла рядом с Костей.

– Голова уже в делах? – спросила она.

– Типа того.

– Просрочек по кредитам в феврале нет?

– Слава Богу.

– Когда сможем о своей квартире подумать? – спросила Катя, одной рукой обнимая Костю, а другой подбрасывая яблоко.

– Через полгода, – ответил Костя и загасил сигарету в пепельнице.

– Может, пораньше?

– Чем тебе здесь-то не нравится?

– Мне все нравится, но хочется уже обживать свое, понимаешь?

– Понимаю, солнышко, но выше головы я не прыгну.

– Ладно, – сказала Катя и резко плюхнулась с подлокотника на руки Косте.

– Нет-нет-нет, мне пора!

– Ага, – прошептала Катя и скинула халатик.

От дьявольских объятий, которым не смог бы противостоять ни один физически здоровый мужчина, Костю спас лишь звонок телефона.

– Пусти.

– Нет.

– Пусти, я сказал!

Костя поднял Катю, как пушинку, и, обиженную, поставил на пол. Найдя телефон в кармане джинсов, валяющихся на полу в спальне, он не сразу ответил на звонок. Глядя на экран, высветивший американский номер телефона, он еще какое-то время размышлял, стоит ли говорить с бывшей женой, общение с которой в последние годы, кроме уничтожения нервных клеток, ничего ему не несет. Но с ней живет его сын. Палец нажал на кнопку «ответить».

– Привет, Вика.

– Привет.

– Что-то случилось? – спросил Костя после пятисекундной тишины.

– Да.

В трубке раздался плач.

– Говори, черт возьми! Что-то с Антоном? – пульс Кости участился вдвое.

– Нет… Ну, почти, – ответила Вика сквозь всхлипывания.

– Успокойся.

– Хорошо.

– Рассказывай.

– У меня наркоту нашли.

– И что? – спросил Костя, – чем это грозит?

– Это Марк мне мстит.

– Я тебя предупреждал.

– Ага. Но я же ему ничего не должна. Мы же официально развелись.

– У такого идиота ты будешь вечной должницей.

– Боже, как же я обо всем жалею!

– Короче! Чего ты мне позвонила?

– Не кричи! Мне и так хреново!

– Я на работу опаздываю. Что тебе нужно?

Костя готов был бросить трубку, но знал, что его бывшая жена никогда не звонит просто, чтобы поплакаться.

– Я могу загреметь за решетку, – сказала Вика.

– Насколько это вероятно?

– Не очень, но есть другая проблема.

– Что еще?

– Мной занялась служба по вопросам прав детей.

– В смысле?

– Меня могут лишить родительских прав, – сказала Вика и снова разрыдалась.

– Давно пора, – холодно сказал Костя. – Я заберу Антона, можешь не переживать. Ложись пока спать, у вас уже час ночи. Проснешься – звони. Сегодня после работы я твой, все обсудим.

– Идиот, я даже не знаю, сможем ли мы вообще когда-нибудь переоформить права на тебя! Не говоря уже о том, чтобы сделать это быстро!

– Вика, это все решается. Напишешь отказ от родительских прав и разрешение на выезд Антона обратно в Украину.

– А про суд ты не подумал? Который, кстати, здесь, в Лос-Анджелесе, должен проходить! А ты, мудак, из-за своих судебных дел с кредиторами сюда к сыну не можешь приехать уже три года! Как я на тебя переоформлю права? Малого передадут в приемную семью!

– С какой стати? У него есть отец, – удивился Костя. Ему показалось, что у Вики едет крыша.

– По бумагам отец не имеет на сына никаких прав.

– Этот вопрос разрешим. Было бы твое желание.

– Костя, на это нет времени, – произнесла Вика уже более спокойным голосом. – Доказанное употребление наркотиков – основание для лишения родительских прав. И они это сделают. Не я первая, не я последняя. Моя работа тоже играет на руку этой сучьей службе.