Приведем в пример велосипед: легко догадаться, почему научить ребенка кататься на велосипеде было задачей отца, а не матери. Принимая риск, что ребенок обдерет коленки, отец заставлял и ребенка пройти испытание, в ходе которого можно причинить себе боль – в том числе метафорическую. Нельзя научиться кататься на велосипеде, ни разу не упав: это опыт, сделай это, попытайся, и пусть ты упадешь и поранишь колени – это нормально. Когда-то это было одновременно и приключением, и участием отца в жизни детей. Отец устанавливал правила, был авторитетной фигурой, державшей достаточную дистанцию, – и имел важное символическое значение.

А что же сегодня? Как-то раз я увидел, как один ребенок учится кататься на велосипеде: его было не узнать. На нем был шлем, наколенники и налокотники, перчатки и специальные очки. При таких условиях роль отца не слишком важна, потому что вместо того, чтобы участвовать с ребенком в приключении, он осуществляет заботу, опеку и уход. А это – материнская задача.

Разве может ребенок развиваться, не встречаясь с настоящим опытом?

Ко мне на консультацию пришла мама двух мальчиков – четырех лет и шести месяцев. Она в ужасе. Старший очень ревнует, и она боится, что ее излишнее внимание к малышу станет для него травмой. Она убеждена, что главное – проводить побольше времени со старшим (несмотря на то что все теории сходятся на том, что связь с матерью формируется главным образом на первом году жизни) и нужно найти альтернативное решение для младшего. Она укладывает младенца с отцом в отдельной комнате, а сама спит со старшим в своей кровати. Полугодовалый ребенок, который должен быть с матерью, находится с отцом, а мать спит с четырехлетним мальчиком, который, бедняжка, ревнует. Эта женщина играет свою роль, и это нормально. Да, конечно, она излишне тревожна, и это проблема – и тем не менее тревожность является частью материнской роли, ее задачи опекать ребенка. Она выбирает гиперопеку, но не выходит из рамок своей задачи. Настоящий вопрос таков: а что же отец? Возможно, он и не замечает, что его выгнали из кровати, что что-то не в порядке?

Зачастую дети становятся подростками, а отцы так и не получают от матери дозволения выполнять свою роль или так и не пытаются справиться со своей задачей. Как же так? Современные отцы пытаются найти себе новую нишу, в которой они не должны будут играть роль сурового главы семейства, но и не станут играть роль матери. По мнению Сильвии Веджетти-Финци, отцовская фигура утратила свои функции{3}. Мать перестала признавать власть отца и частично взяла на себя его роль. Зачастую матери больше спорят с отцом, чем с детьми. И отцы не сопротивляются, не выдвигают своих идей, не устанавливают своих правил, а просто следуют чужим решениям.

На смену отцу, ведомому эмоциями, должен прийти отец, готовый заниматься воспитанием.

Нужен отец, который будет не приказывать, а организовывать воспитание детей, стремиться устанавливать четкие правила в команде с партнером.

Говоря об отцовской роли в воспитании, я имею в виду ряд характерных черт поведения, необязательно связанных именно с фигурой отца.

Отцовская роль воплощает в себе четкую дистанцию между детьми и родителями, понятные правила и стремление к жизненному развитию, а также обязательно включает в себя приятие риска и смелость как важнейшие условия развития ребенка.

Все это необязательно должно транслироваться отцом. В семьях с одним родителем или в случае, когда родители разошлись и отец не участвует в воспитании, эту роль может взять на себя женщина. В любом случае эти моменты крайне важны для младших и старших детей независимо от их пола.

Я хочу предложить новую фигуру отца, который устанавливает правила и ограничения, но главным образом учит детей иметь смелость идти на риск, справляться со сложностями и опасностью. Если тень – это та часть человека, в особенности подростка, которая принадлежит ночи, невысказанному и непроизносимому, чувству стыда и вины, а порой даже жестокости, роль отца заключается в том, чтобы не дать тени занять свое место в подсознании, в страхах, отчуждении, а научить детей сталкиваться с ней и принимать свои качества.

Отец берет на себя роль того, кто устанавливает границы и символически помогает справляться с тенью и встречаться со смертью. Отец противостоит детскому всемогуществу, превращая его в творческий ресурс.

Такой отец позиционирует себя как образец – конечно, несовершенный, но жизнеспособный – того, как обращаться с неопределенностью и риском, предлагает детям смелость как образ жизни.

Противоположность такого отца – это papà peluche{4}, эмоциональный родитель, готовый удовлетворить каждую просьбу ребенка. Принимая за аксиому, что ребенок постоянно нуждается в нем, каждую просьбу он воспринимает как прямую потребность в помощи, а не как благотворный вызов, как будто боится, что ребенок перетрудится. Такой отец конкурирует с матерью, пытается быть приятным, одевается как его сын-подросток и смотрит те же передачи, что и он, чтобы быть способным вести с ним диалог. Но средиземноморская мать уже сама по себе достаточно склонна к гиперопеке. Две такие точно не нужны.

Каковы же в таком случае задачи отца, занимающегося воспитанием? Поддерживать связь, развивать способности детей, устанавливать запреты и ограничения, стимулировать тягу к приключениям, деятельность и смелость, уметь обсуждать правила, когда это необходимо, помогать справляться с темными зонами личности.

Организованный отец ставит перед собой такие задачи:

• Действовать в согласии с другим родителем, совместно принимая и приводя в исполнение правильные решения. Лучше не устанавливать правила в одиночку – их вряд ли будут соблюдать. С другой стороны, нельзя ожидать, что один родитель всегда будет согласен с правилами другого. В сложных и конфликтных ситуациях с детьми лучше подождать и установить правильную эмоциональную дистанцию.

• Устанавливать границы. Это можно, это нельзя. Этим мы занимаемся сейчас, а этим потом, существуют права и существуют обязанности. Есть правила отношений, правила безопасности, правила общества. Правила – это не ограничение свободы, а необходимое условие для того, чтобы научиться обращаться со своей свободой и развить нужную степень самостоятельности. Функция границы двойственна: она и сдерживает, и дает стимул к развитию. Она ограничивает, но и дает возможность отделиться и выйти на простор.

• Не путать правила с приказами. «Сидеть!» – это приказ, а «За столом мы сидим» – правило. Правила беспристрастны и объективны. Отдавая приказ, мы всегда рискуем встретиться с неповиновением. Приказов следует избегать, намного лучше установить объективные правила: во сколько пора ложиться спать; как вести себя за ужином за столом; во сколько делать домашние задания; во сколько ребенок должен быть дома вечером. Речь здесь идет об организационных решениях, а не о бытийных вопросах, и эти правила устанавливаются в семье, чтобы совместная жизнь была удобнее.