Когда очнулась, бой подошел к концу. Моих собратьев не видно. Точнее, нет среди живых – мертвыми же светлыми эльфами усеяно все пространство вокруг. В довершение картины над ними возвышается королева кликов. Истекающая кровью, с дюжиной торчащих из тела стрел (да, броня не спасла), но все-таки живая! Ловлю себя на том, что рада этому.

Темные почти все ушли через портал. Осталась только Теоларинэ. Но она не успевает: окно сужается, а путь к спасению преграждает рассвирепевший черный дракон. Похоже, он лишился зрения. Эльфийка пытается проскочить в медленно закрывающийся проход. Но даже если ей удастся обойти врага, размер портала уже слишком мал и не позволит пройти.

Вдруг с той стороны ей кидают свиток. По расцветке стягивающей тесьмы определяю, что это свиток мгновенной телепортации. Крайне дорогая вещь, но королева клинков бесценна. Снова поняла, что испытываю чувство облегчения оттого, что Легенда не погибнет тут со мной.

Но большая ящерица решила испепелить все вокруг и задышала огнем. Развернуть свиток темная эльфийка успела, а прочесть нет: пламя поглотило его вместе с кистью ее руки.

Но клан Лунных теней не сдался – из окна почти захлопнувшегося телепорта выбросили еще один свернутый трубочкой лист со спасительным заклинанием.

Чудовище принялось вслепую топтать то, что не прожарилось. Под лапами оказалась Теоларинэ. Следующая я.

Портал исчез. В Шакруне – деревней пещере темных эльфов – осталось всего трое: безглазый черный дракон, умирающая Легенда эльфов и глупая юная светлая магичка. А еще через минуту останется только один (не буду показывать пальцем – он все равно не видит).

Неожиданно между лап того, у кого из нас они есть, появились врата. Никогда их не видела, но по описанию поняла: это именно они и есть. Сородичам Лаэллесса удалось открыть волшебную дверь, разрывающую пространство. Снова убедилась, что зря недооценивают их магов. «Лучше позорный плен у дроу, чем бесславная смерть здесь», – решила я, выдернула кинжал из ноги, схватила уже мертвую Серую эльфийку (она заслуживает достойного погребения) и прыгнула в портал…

Ошиблась. Темные тут ни при чем. Если судить по ауре, пространственные врата отворил маг людей. Спасший нас чародей лежит без чувств около стены. Висящее на ней большое зеркало, очевидно, та дверь, через которую мы пришли.

А заклинание, похоже, чересчур высокого уровня – раз сознание кастующего не выдержало. Или и у него тоже истощение?

Внешне маг совсем не походит на человека. Абсолютно весь белый. Может, это эльф? Ведь светлая кожа не только на ладошках и подошвах ног, как у обычных людей, но и на лице, шее, руках, груди, животе… ой, а почему он голый? Странно.

Еще удивительно, что волосы растут и на щеках, и на груди, и… в общем, везде. Да и брюнет он (причем тоже везде). Нет, точно не эльф. Для гнома крупноват. Для орка мелковат и рожей не вышел, в смысле слишком симпатичный. Ну и не зеленый.

Опять же аура утверждает, что передо мной человек. Может, альбинос? Интересно, глаза красные? Стоп, какой же альбинос – шевелюра-то темная.

А откуда ему стало известно о нас? В случайности не верю. Неужели темные все-таки сообщили о нападении дракона еще кому-то? А почему бы и нет? Послали пару гонцов, а остальные к нам.

Вновь чувствую себя распоследней предательницей. Стою здесь с мертвой Легендой на руках. Погибшей в том числе и из-за меня. Паршивое настроение. В кулаке Теоларинэ все еще сжимает свиток. Положила Серую эльфийку на стоящее рядом ложе и развернула лист: «Свиток воскрешения». Значит, не все еще потеряно?!

С удовольствием бы оживила ее, чтобы частично искупить свою вину. Но загвоздка в том, что я – светлая, а она – темная. Друг для друга, к сожалению, мы можем кастовать только губительные заклинания. Такова наша природа.

Спокойно. Еще есть белый человек. Раз уж он нас вытащил оттуда, значит, друг. Верну его в сознание, и пусть спасает. Только быстрее надо. Сколько в запасе времени? Насколько помню: первым упоминаниям о Легенде около двух тысяч лет. Значит, душа не покинет тело в течение такого же количества ударов сердца дроу. Получается около получаса. Но и прошло уже прилично.

Влила в обнаженного чародея немного маны, потом случайно взглянула на свое отражение и тут же произнесла заклинание невидимости. А потом обратила внимание на то, что Теоларинэ тоже, как и я, совершенно голая. Оказывается, пройдя сквозь врата, мы лишились одежды. Нет, как и все наши сородичи, наготы я не стыжусь. Тем более есть что показать. Но среди нас человек. А девичья честь и эльфийская гордость не позволяют предстать в таком виде перед его взором. Темной пока не могу в этом плане помочь. Да и не до этого ей сейчас.

Изучала, конечно, что можно создать пространственные врата с фильтром. На пронос металла или прохождение только представителями одной расы. Но чтобы портал «раздевал» перемещаемых и перемещающего – подобного не слышала. Причем такая избирательность требует чудовищно много энергии и долгой подготовки. Вывод: наш чародей невероятно силен. А то, что фильтр именно такой, означает, что спаситель со странностями.

Вдруг стоящий на полке с книгами цветок невообразимо быстро засох и сбросил на мага листья, тот зашевелился…

Сергей

От резкой боли в голеностопе потемнело в глазах. Перелома, кажется, нет, вероятнее всего, подвернул. Вывих, огромная шишка на лбу да неугомонный голос внутри мозга рисуют мрачную картину новогодних торжеств. Стало даже жалко себя. Чтобы не упасть снова, нащупал сзади край дивана и сел.

Однако мгновенно подскочил и быстро развернулся. Больная нога не выдержала, и я снова свалился на пол. Теперь точно перелом.

Но эта новость волнует меня сейчас меньше всего. Интересно другое: откуда в комнате взялся окровавленный труп обнаженной девушки?

В том, что она мертва, сомнений нет. Во-первых, синевато-серый цвет кожи. Во-вторых, не поддающееся счету количество рваных, резаных и колотых ран. В-третьих, то место, которым я почувствовал гостью (буквально сев на нее), до сих пор хранит неприятный холод неживого тела. В-четвертых…

«Триста ударов, чародей. Воскреси меня! Дай им отомстить!» Как ни парадоксально звучит, мертвец сам утверждал, что требуется оживление, – это в-четвертых.

По правде говоря, не считаю себя храбрецом, но и в трусости уличен не был. Однако встретить подонков, напавших на бедняжку и сотворивших с ней такое, желания не возникает. Ни человека, ни зверя.

Ее невиновность отчего-то кажется очевидной. Может, потому, что даже увечья не в силах скрыть природную красоту девушки, совершенство ее тела. Такое прекрасное создание не может быть злым.

– Та-ак-с, следов борьбы не видно, значит, убили, слава Всевышнему, не здесь, – начал анализировать я. Собственный голос, нарушивший гробовую тишину, немного успокоил. – А как она могла оказаться на диване запертой изнутри квартиры? Допустим, использовали отмычку или подобрали ключ. Девушку могли, например, принести завернутую во что-то непромокаемое. Это возможно. Но тут же возникает вопрос: «Зачем?» К тому же с такими ранениями весь путь до дверей должен быть залит красным. Не могли же так быстро прибраться? Предположим, специально перевели часы и на стене, и на руке, как злые сестры в «Аленьком цветочке»? Что-то сомневаюсь. О-о, а тикалки до сих пор единственное, во что я одет.