В реальности он даже лучше, чем на фото в интернете!

К сожалению, у Казанцева не было Инстраграма, по крайней мере, я ничего не нашла. Иначе можно было бы вдоволь любоваться его фотками.

Всё, что удалось раздобыть в интернете, это интервью, где рассказывалось о развитии «Эланты», и фоторепортаж с соревнований по триатлону. Кирилл Андреевич принимал участие в гонке — проплыл два километра, отмахал на велосипеде девяносто и пробежал двадцать. Это нормально, да? Нет! Я считаю, что это уму непостижимо! Разве человеческий организм может выдерживать такие перегрузки?

Представляю, какие железные мышцы у моего шефа…

Ещё Кирилл Андреевич увлекается боями без правил. К сожалению, ни одной фотки или видео, где он сражается в клетке-октагоне, найти не удалось. Возможно, это нельзя снимать. Вдруг эти бои вообще запрещены? Я не знаю…

Но ужасно хотелось бы взглянуть на босса, когда он в одних шортах атакует противника. В кабинете, когда я там устроила цирк, он выглядел спокойным и насмешливым. В октагоне, конечно, ему не до улыбок…

Теперь Лиза постоянно ловила меня на том, что я зависаю: сижу над раскрытыми тетрадками, взгляд стеклянный. А я витала в облаках, мечтала о боссе. Он и по ночам мне снился, и не всегда эти сны были приличными.

Просыпалась разгорячённая, металась по кровати, а потом замирала и прислушивалась к себе.

Что со мной творится?

— Так, стоп! — приказала подруга. — Не смей влюбляться в Казанцева!

— Ты же сама хотела, чтобы я произвела на него впечатление.

— Но ты же не произвела. А теперь поезд ушёл. И вообще, я была не права. Надо искать себе ровню. Казанцев — мужчина из высшего общества, до него не дотянуться. Он, наверное, давно уже миллионер, если не миллиардер. Может, у него есть подруга — светская львица, богачка. А нам лучше думать о парнях попроще. Забудь о своём драгоценном боссе, всё равно тебе здесь ничего не светит. Только будешь страдать

Я уже итак страдала. Желание видеть Кирилла Андреевича, говорить о нём становилось невыносимым. Чем бы я ни занималась — сидела на лекциях, кроила одежду в цехе, ехала в метро — его образ всегда витал рядом со мной, я видела насмешливый серый взгляд, упрямо сжатые губы…

Моё увлечение Казанцевым превращалось в одержимость. Если раньше я легко общалась с парнями в колледже, иногда соглашалась сходить с кем-то на свидание, в кино или кафе, то теперь даже смотреть на них не могла.

Грустила, тосковала…

— Ну-ка, вернись на землю! — Лиза пощёлкала пальцами у меня перед носом. — Чем сохнуть по господину Казанцеву, давай-ка лучше распланируем бюджет на декабрь.

— Давай, — вздохнула я.

— У нас проблема. И тебе, и мне надо покупать новые сапоги.

— Это да. Я сегодня две пары просидела с мокрыми ногами, и только когда добралась до цеха, смогла там высушить. А сейчас опять сушу. Подошва треснула, блин.

— И у меня всё очень плохо, Сонь. Надеялась ещё одну зиму протянуть, но нет. А цены что-то безумные. Совсем уж шлак покупать не хочется, а что-то подороже мы не потянем.

— Мама обещала приехать на Новый год, хочу её поводить по Москве, поразвлекать. На это тоже столько денег надо.

— Сейчас посчитаем, что да как, — сказала подруга.

* * *

Так как Лиза учится на бухгалтера, ей сам бог велел заниматься нашим бюджетом. Он сложный, потому что денег всегда в обрез, мы справляемся с трудом. Слава богу, платим за общагу всего по пятьсот рублей с носа.

С лета, как только я устроилась в «Эланту», сразу запретила маме присылать мне деньги. Она работает продавщицей в продуктовом магазине. Зарплата — двенадцать тысяч. Я понимала, что все эти годы мамуле приходилось во всём себя ограничивать ради моей учёбы.

А Лизе и так никто ничего не присылал, она была на полном самообеспечении. Сейчас подруга устроилась помощником бухгалтера в небольшую фирму — тоже, как и я, на полставки, чтобы оставалось время на учёбу.

Лиза достала тетрадь, и мы погрузились в расчёты.

— Еда, проезд, интернет, две пары сапог, экскурсия для мамы… Плюс остался последний взнос за ноутбук. Сонь, а тебе заплатила Оксана Геннадьевна?

— Всё ещё нет, представь себе!

— Ну, она на-а-а-глая! Не позорилась бы. У неё же денег куры не клюют.

— Я уже не знаю, что делать.

Вот уж не думала, что для богатой бизнес-леди станет проблемой заплатить мне те десять тысяч, на которые мы договаривались. Для меня это месячный бюджет, а Оксана, наверное, столько оставляет вечером в ресторане.

Я не только переделала для неё два костюма и лёгкое стёганое пальто, но и с нуля сконструировала и сшила платье — такое же красное, как и её Порш. Десять тысяч за такую работу — это ещё очень скромная сумма. По идее, я должна была запросить больше.

Оксана осталась довольна. Она очень долго вертелась перед зеркалом в моём платье. Её фигура выглядела гораздо более гармоничной, корпус не казался таким огромным, а тощие бёдра удалось визуально увеличить драпировкой и сложным кроем.

— Прелесть! — воскликнула Оксана. — Да это ж офигенно!

На самом деле, мадам произнесла другое слово, от которого у меня моментально загорелись уши.

— Соня, ты умница. Ой, малыш, только сегодня я на нуле, не смогу тебе заплатить. Ни копеечки, ***, ни в кошельке, ни на карте. Давай послезавтра, ладно?

Ни копеечки? Но как же так! Немного странно слышать подобное от человека, который живёт в квартире стоимостью в двадцать миллионов рублей!

Однако эта песня продолжается уже две недели.

Я так старалась! И всё зря. Где мои десять тысяч?!

— Не надо было отдавать ей платье, пока не заплатит, — вздохнула Лиза.

— Угу. Лоханулась.

— Лохушка ты моя маленькая. Что теперь делать? Как вытрясти из этой мымры деньги?

— Надоело ей звонить! Я чувствую себя попрошайкой. Можно подумать, я у неё подачку клянчу, а не честно заработанные деньги. Вчера она три раза сбросила мой звонок. Неужели отправила в чёрный список?

— Пожалуйся Дане. Это ведь она тебя порекомендовала этой крысе.

— А толку жаловаться? Разве Дана сможет на неё повлиять? Дана искренне пыталась помочь, она дала мне возможность подзаработать. Она же не виновата, что Оксана оказалась стервой.

— Сонь, но мы ведь знаем, где она живёт. Давай нагрянем в гости? Возьмём Оксанку за жирненькое тельце и вытрясем из неё наши бабки.

— А ты поедешь со мной?

— Конечно. Я тебя не брошу. Скажу этой обманщице всё, что я о ней думаю.

— Она нас закопает.

— Ага, щазз!

* * *

Буквально на той же неделе после работы мы приступили к миссии «Вернуть десять тысяч».