– Ну, в общем, да, – не стал проявлять излишней скромности Петька. – Научные и деловые бумаги у меня неплохо получаются. Ладно. Давайте продолжим. Еще у кого-нибудь версии есть?

– Не знаю уж, версия это или нет, – вступила в разговор Маша. – Но нам, наверное, надо установить: князь вообще жив или умер?

– Какая разница? – спросил Дима.

– Очень даже существенная, – ответила девочка. – Если князь Борский не погиб и где-нибудь живет до сих пор, он не может быть призраком.

– Ошибаешься, – одарил ее торжествующей улыбкой Петька. – Множество раз людям являлись призраки живых людей. Правда, такие призраки чаще всего предупреждают друзей об опасности. Но теоретически такое возможно.

– Слушайте, а о чем мы спорим? – вмешалась Настя. – Сколько князю Борскому было лет, когда у него усадьба сгорела?

– Да, говорят, лет тридцать, – ответил Петька.

– Значит, ему бы сейчас исполнилось уже сто восемь лет, – быстро подсчитала Маша.

– В таком случае, вопрос снимаем, – решительным тоном проговорил Командор. – Мне почему-то кажется, что князь Борский не мог быть таким долгожителем.

– Тогда третья версия, – сказал Дима. – Привидение на развалинах вполне может оказаться обыкновенным розыгрышем.

– Как версию мы это, конечно, примем, – задумчиво проговорил Петька. – Но вообще сомнительно. Мы же все видели эту стену. Сквозь нее никак не пройдешь. Куда более продуктивным мне представляется другое соображение. Призрак может указывать, например, на какой-нибудь клад. Тут много об этом написано. – Он покосился на лежащую рядом книгу о привидениях.

Третью версию друзья сочли особенно привлекательной. Они были готовы немедленно отправиться на поиски клада.

– Ну и куда пойдем? – обвел их насмешливым взглядом Петька.

– Как это куда?! – крикнул Дима. – Где князя видели, там и копать надо.

– А если клад в другом месте спрятан? – спросил Командор.

– Что, по-твоему, этот князь дурак? – вскинулся Дима. – Клад спрятан в одном месте, а он появляется совершенно в другом.

– Он-то, может быть, не дурак, – улыбнулся Петька. – Просто нам сперва нужно установить, появлялся ли он вообще. А если да, то зачем.

– Да вроде уже все ясно! – Диме очень хотелось побыстрей найти клад.

– Нет, – покачал головой Петька. – Как раз пока ничего не ясно. Мы только начинаем что-то нащупывать. Если верить моей книге, тут многое сходится. Например, призрачная фигура, как правило, появляется в старинных одеждах. Может возникнуть из стены и уйти потом в стену.

– Так Вовка нам то же самое рассказывал, – торжествующе произнес Дима.

– Я тебе больше скажу… – Командор понизил голос. – Обычно явлению призрака предшествует треск старых деревьев, вой ветра. И еще – летучие мыши кружатся вокруг дома.

– Летучих мышей у нас тут вообще полно, – отозвалась Маша. – А треск старых деревьев Вову с матерью как раз и напугал.

– Ну да! – прыснула Настя. – Он это назвал «ночь на кладбище».

– Ну пока все сходится. – Командор захлопнул секретную тетрадь. – Теперь надо самим убедиться.

– Интересно, как ты собираешься это делать? – покосилась на него Маша. – Пригласить к нам в шалаш привидение князя Борского?

– Ты не далека от истины, – заявил Командор. – Я хочу попытаться еще раз вызвать этот призрак. В моей книге сказано, что в старину для этого существовало множество способов.

– Правда? – насторожились остальные.

– Да. – Командор протер носовым платком очки. – Я и раньше об этом читал. Только сами способы нигде не описаны. Придется где-то искать старинные книги.

Кстати, – он вдруг усмехнулся. – Я вам забыл рассказать. Есть один очень смешной признак. Если в доме находят череп, который при попытке вынести его на улицу или закопать в землю визжит благим матом, значит, наверняка в этом жилище поселилось привидение.

Представив себе, как визжит череп, Настя, Дима и Маша зашлись от хохота.

– Особенно мне понравилось, что в доме находят череп, – чуть успокоившись, проговорила Настя. – Как будто это просто какая-то вещь вроде старых ботинок.

– А что такого? – пожал плечами Дима. – У старухи Ковровой-Водкиной, например, в гостиной стоит на книжной полке череп ее покойного мужа.

– Покойного мужа? – изумилась Настя. – Выходит, его похоронили без головы?

– Нет, ты не так поняла, – вмешалась Маша. – У Ковровой-Водкиной муж был врачом. Вот у него и стоял дома череп.

– Ясно, – кивнула головой рыжая девочка. – Чей же это был череп?

– Ты что, совсем? – вышел из себя Дима. – Ничей!

– Ничей? – еще больше удивилась Настя.

– То есть он вообще, конечно, когда-то кому-нибудь принадлежал. Но очень давно. А потом нашелся на какой-нибудь древней, забытой могиле. И его подарили мужу Ковровой-Водкиной, – объяснил Дима.

– Ах да, – дошло наконец до Насти. – Такой череп у нас в школе в биологическом кабинете стоит. И еще у нас там есть целый настоящий скелет.

– У нас в школе тоже скелет был, – вспомнил Дима. – Но его в прошлом году украли. Теперь вместо него стоит голый пластмассовый труп человека.

– Кстати, о Ковровой-Водкиной, – хлопнул себя по лбу Дима. – У нее первый муж был каким-то крупным специалистом по мистике!

– А Маша только что говорила, что у нее муж!был врач, – совсем запуталась Настя.

– Врач – это ее второй муж, – пояснила Маша. – Мы с Димкой его еще помним. Крупный такой. С большим животом. А в сороковых годах Коврова-Водкина в первый раз вышла замуж.

– Этого первого мужа она до сих пор называет «мой несчастный Аполлинарий», – добавил Дима.

– Почему несчастный? – спросил Петька.

– Потому что он умер на третий год после их свадьбы, – объяснила Маша. – Коврова-Водкина до сих пор это называет величайшей трагедией всей своей жизни.

– Я на его месте еще раньше бы умер, – мрачно заметил Дима. – Только представлю себе, что у меня жена Коврова-Водкина, и жить уже совершенно не хочется.

– Ну он-то, положим, скорее всего не от этого умер, – сказала Маша. – Просто был очень старый. Когда Коврова-Водкина осчастливила его своим чувством, ему уже вроде исполнилось семьдесят лет. А ей – восемнадцать.

– С ней вообще не соскучишься, – развеселилась Настя. – Вся жизнь смолоду – сплошные сюрпризы для окружающих.

– Да не в том дело, – махнул рукой Дима. – Для нас важно сейчас совершенно другое. Этот ее несчастный Аполлинарий был философом-мистиком. Коврова-Водкина при мне бабушке однажды рассказывала, что он разработал новую теорию вызова духов. И вроде бы даже ставил какие-то опыты. Но потом ему запретили. Потому что у него был немарксистский подход.