Рейхсфюрер Гиммлер сидел в машине на заднем сидении из красной кожи в своей красивой, но зловещей черной форме войск СС, гитлеровской гвардии, и не обращал внимания на красивый ландшафт за окном. В штатском Генриха Гиммлера можно было бы легко принять за банковского служащего или бухгалтера: на остром носу круглые очки в золотой оправе, голова кажется слишком большой для его тела, редкие черные волосы подстрижены очень коротко и высоко выбриты над ушами.

Гиммлер сосредоточенно делал детальные заметки в папке с грифом «Geheim — Nur Durch Offizierhande»,[7]продолжая читать телеграмму, полученную от немецкого посла в Гватемале:

РЕЙХСФЮРЕРУ ГИММЛЕРУ, ЛИЧНО

Доклад о возможных связях арийской расы с майя прибудет с дипломатической почтой в самое ближайшее время. Австрийский профессор Леви Вайцман, бывший здесь в ноябре, посетил озеро Атитлан, а также Тикаль. Вайцман — еврей, но при этом, безусловно, является тем, кто вероятнее всего мог бы расшифровать иероглифы майя. Католический священник Тикаля, отец Вольфганг Эрлихманн, считает, что среди руин мы обязательно найдем арийские черепа. Есть неподтвержденные данные и слухи, что Кодекс древних майя содержит в себе предупреждение о «надвигающемся Армагеддоне». В Кодексе также могут быть указания на связь между арийцами и майя.

Гиммлер подчеркнул слова «Кодекс древних майя» и «надвигающемся Армагеддоне» и вспомнил конференцию Нордического общества в 1933 году, где он познакомился с неприветливым пожилым полковником армии Австрийской империи Карлом Марией Вилигутом. Вилигут показал ему древний манускрипт на пожелтевшей коже, где содержался фрагмент этого предостережения.

Когда все деревья будут уничтожены, наступит день, когда поднимется жара; когда пожары опустошат землю; когда землетрясения вызовут бедствия и потопы, и поверхность суши уменьшится; когда человечество погрязнет в удовольствиях; религия пойдет на религию, и католическая церковь будет уничтожена. Из неизвестности поднимется принц с корнями арийской расы и древней цивилизации. На груди у него будет железный крест, и именно за ним пойдут его люди.

По утверждению Вилигута, полный текст предупреждения содержался в древнем Кодексе майя, который так и не был найден; этот документ мог объяснить тайну падения цивилизации майя в прошлом и подсказать шаги, которые необходимо предпринять, чтобы избежать этой катастрофы в будущем. Гиммлер задумчиво почесал подбородок. Принц с железным крестом на груди, который восстанет из неизвестности. Во время Первой мировой войны фюрер был награжден Железным крестом… Он снова вернулся к телеграмме.

Местонахождение Кодекса неизвестно. Папский нунций требует от Эрлихманна, чтобы тот официально вошел в состав этой экспедиции. Интересы Ватикана при этом пока неясны, но, вероятнее всего, они связаны с Кодексом. Перед утверждением Эрлихманна необходимо ваше согласие. Проведена оценка материального обеспечения экспедиции. Потребуется строительство посадочной полосы в Тикале. Прошу ваших указаний, и как можно скорее.

Фридрих Вальтхайм, посол

«Мерседес» Гиммлера подъехал к первому из тщательно охраняемых контрольно-пропускных пунктов на подъездах к Оберзальцбергу. Шлагбаум и правые руки часовых взмыли вверх в унисон. Гиммлера здесь ждали. Когда к власти пришли нацисты, традиционное местное население было бесцеремонно выселено с живописных баварских гор, и Оберзальцберг сейчас превратился в цитадель фашистов. Здесь находился любимый загородный дом Гитлера, Бергхоф, и другие лидеры рейха, включая Германа Геринга и председателя нацистской партии Мартина Бормана, также получили здесь обширные поместья. «Мерседес» проехал через еще один усиленно охраняемый въезд, увенчанный изображением орла Третьего рейха, и солдаты снова отдали ему честь. Здания из серого кирпича, где располагалось гестапо — тайная государственная полиция, которую Гиммлер искренне ненавидел, — выглядели холодными и зловещими. Под ними в теле горы были выкопаны бункеры и многие километры подземных туннелей.

Гиммлер ответил на партийное приветствие и открыл гестаповское досье на Леви Вайцмана. Не прячет ли австрийский профессор у себя что-то, принадлежавшее древним майя? Пока Австрия не входит в состав Великой Германии, будет сложно открыто провести обыск в квартире профессора в Вене. Он внимательно изучил фотографии жены и детей профессора Вайцмана. Преданный муж и хороший отец. Это замечательно. Это еще может им пригодиться.

Дорога петляла по сосновому лесу, все ближе уводя их к поместью Кельштайнхаус, которое еще называли Орлиным Гнездом; им предстояло подняться туда на высоту 6000 футов.[8]Эта высокогорная резиденция — подарок фюреру ко дню рождения — представляла собой образец инженерного искусства всего Третьего рейха, и Мартин Борман лично инспектировал ее строительство. Водитель Гиммлера включил пониженную передачу на последние пять километров пути самой высокой в Германии дороги, прорубленной по краю скалы, но этого можно было и не делать: мощный мотор большого «мерседеса» легко справлялся с любым подъемом. Через пятнадцать минут Гиммлер вышел из машины перед входом в длинный туннель. Стены его были выложены унтерсбергским мрамором, а освещение обеспечивали большие квадратные лампы в готическом стиле, развешанные под каменным потолком через равные интервалы. Двое часовых в форме СС встали по стойке «смирно», а их командир, молодой высокий и светловолосый унтерштурмфюрер, вскинул руку в традиционном нацистском приветствии.

— Хайль Гитлер, герр рейхсфюрер!

— Хайль Гитлер, — небрежно ответил Гиммлер.

Унтерштурмфюрер проводил его в туннель, который вел в самое сердце горы; их шаги отзывались гулким эхом от полированного камня. В конце туннеля по стойке «смирно» вытянулись еще двое часовых; здесь находилась круглая комната, куда спускалась шахта лифта. Кабина лифта Гитлера была отделана бронзой и темно-зеленой кожей. Отделку дополняли венецианские зеркала, телефонный аппарат и большие латунные часы с подводной лодки. Унтерштурмфюрер нажал кнопку, и лифт с тихим шелестом неторопливо начал поднимать их внутри скалы еще на 500 футов к расположенной наверху резиденции Кельштайнхаус.

Гитлер стоял на солнечной террасе и, опершись обеими руками о каменную балюстраду, смотрел в сторону австрийской границы. Среди облаков высились покрытые снегом гранитные пики гор Хоер Гелл, Ватсманн и Гохкальтер. Внизу, на расстоянии в несколько тысяч футов, Гиммлер заметил озеро Кенигзее. С трех сторон окруженная горами, поверхность Королевского озера мягко поблескивала под лучами холодного утреннего солнца. Гиммлер медлил, сосредотачиваясь, прежде чем отвлечь своего вождя от раздумий. Адольф Гитлер был единственным человеком, которым он искренне восхищался, единственным человеком, способным поднять их отечество на лидирующее место в мире, по праву принадлежащее ему. В то же время он настороженно относился к печально известным скачкам настроения фюрера.

— Guten Tag, mein Fuhrer.[9]— Гиммлер щелкнул каблуками.