– Бесплатно? – скептически рассмеялся Чугунов.

– За самый мелкий прайс, – ответил его собеседник. – Соглашайтесь. Так хочется поработать на нормального человека.

– Черт с вами со всеми, – махнул рукой Чугунов.

И кампания началась.

Разумеется, она велась трудно, на пределе сил и средств. Но и сам Чугунов и его неожиданно многочисленные добровольные помощники по ходу дела находили массу неожиданных оригинальных приемов политической борьбы. Компенсируя умом, смекалкой и готовностью к риску вопиющй недостаток средств.

Одним из таких приемов было использование агитационного автобуса. Вроде бы «для поддержки пикетов». Но музыка и записи выступлений Чугунова делали этот автобус по эффективности равным митингу. Вернее целой серии митингов. Разрешения на которые, будь они формально заявленными, Чугунов никогда бы не получил.

И вот теперь кампания подходила к концу. Он трясся в трамвае и вспоминал ее отдельные перипетии, которые напоминали ему лучшие образцы мировой сатиры. Типа: «Первый силач был одноруким, первый стрелок не имел трех пальцев, а первый шулер имел вид канонизированного святого…». Откуда это? Кажется из Брет Гарта.

Но даже этот певец золотоискательского беспредела первых лет освоения Калифорнии в современной России был бы изумлен и смущен. Подумаешь, беспалый стрелок!

А еврей Жириновский в качестве… главного русского националиста? Это вам почище беспалого стрелка. Да что забираться в такие выси.

«Главным русским националистом» в этой, в масштабах страны, скромной, кампании, в которой участвовал сейчас Чугунов, был откровенный кавказец. Слушать из его уст антикавказские лозунги было если не противно, то откровенно смешно.

Однако еще смешнее стало Чугунову после разговора с этим деятелем. Дело в том, что соперники явно не воспринимали Чугунова всерьез. Слишком мал был бюджет его кампании. Да и вел он себя достаточно просто, не сказать наивно. Однако интеллект и доброжелательность Петра Петровича подкупали собеседников и располагали если не к доброжелательности, то к откровенности.

Вот таким образом и разоткровенничался как-то после прямого эфира в Останкино и этот «кавказский русский националист», Георгий Агуев.

– Ты знаешь, – сказал он Чугунову. – Они довольно скоро перешли на «ты». – Вообще то я не Георгий, а Гиви. Мать грузинка, отец осетин. Здесь я кошу под кубанского казака – ха-ха-ха, – рассмеялся он.

«Чего он так разоткровенничался», – подумал Чугунов. «Наверное, я действительно произвожу впечатление юродивого. Или… святого. Или человек без больших денег в нашей сгнившей Россиянии автоматически не считается серьезным соперником. А кампания утомительная. Надо же кому-то исповедаться».

Тут весьма кстати запищал мобильный телефон.

«Недотепа, чучундра вредная, противная чугунная тумба. Почему не отвечаешь на мои смс-ки? Добрый вечер, люблю, целую, помню. Желаю удачи».

«Вот, у меня есть Она. И ее наличие в моей жизни помогает мне переносить трудности и мечтать. Мне не надо истерически исповедоваться ни перед кем. Я обниму ее и посмотрю в ее глаза. Такие нежные, такие голубые, и душа сразу успокоится. А ему, бедному Гиви, некому и слова сказать. Жена, как он сам говорил иностранка. Вот он и плачется мне в жилетку. Да, да, плачется. Ведь это не бравада, а скорее истерика. Впрочем, возможно он просто хочет в завуалированной форме прозондировать возможность сотрудничать со мной. Но, тогда в чем?».

– Подвезти? – прервал его мысли Гиви, распахивая дверцу «Мерседеса».

– До метро ВДНХ, если не трудно.

– Конечно, не трудно. Знаешь, я собственно, понял, что ты в этнополитических проблемах современной России знаток…

– Гиви, не преувеличивай. Но кое-что действительно понимаю. А главное, знаю предысторию почти всех раскрученных на этой ниве политиков и партий…

– Да, да, это мне и нужно. Так вот, я собственно, хотел, как деловой человек, пояснить свой интерес.

«Ого, у него оказывается деловой интерес к этому балагану. Впрочем, а разве у меня не деловой? Да, это не демонстрации начала 1990-х, не оборона Белого Дома в 1993-ем, не войны Русского легиона в Сербии, Южной Осетии и Приднестровье. Да, было время. Ладно, и было и еще будет. Хватит самопожирания».

– Собственно, у меня был большой бизнес на Кипре и в Греции. Но… по не зависящим от меня причинам я был вынужден его бросить и вернуться в Россию. Дурак может подумать, что если у меня 12 иномарок, то я богат. Сам понимаешь, для начала своего большого дела это мелочи…

– Понимаю, – сказал Петр.

– Итак, хороший бизнес в одном месте потерял, а в другом, то есть здесь, развернуть не могу. Среднему же бизнесмену в России сейчас не жизнь. Но я свежим взглядом увидел золотое дно в политике…

– Гиви, говорю как профессионал, – прервал его Петр. – Нет сейчас в России никакой политики. Есть фарс. Ничего ты здесь не поймаешь…

– Да, фарс. Но я и не ловлю мелочь. Пойми, я здесь не был 8 лет. Я бизнесмен. И свежим взглядом оцениваю ситуацию. Скоро все это рухнет.

«Ни х…я себе, лояльный поклонник президента, как он себя везде позиционирует. Да, – злорадно подумал Петр, мысленно обращаясь к президенту. – Вот такие твои поклоннички и стороннички. Предадут и в спину нож засадят. Хотя, так тебе и надо. Это русские Боги мстят за Рохлина, за всех наших…»

– И вот тогда, – продолжал Гиви, – самой востребованной идеей окажется русский национализм. Следующий режим в России будет режим русских национал-радикалов. Потому то я сейчас такой оголтелый русский националист. Надо застолбиться на этом поле.

– Но ты же везде говоришь, что поклонник президента. Как это совместить с твоим национализмом. Ведь он сказал, что «Россия для русских» лозунг идиотский и провокаторский.

Гиви лукаво повел своими выпуклыми кавказскими глазами.

– Ва, кто здесь способен мыслить логично. Разве что ты.

– Спасибо за комплимент. Но я не понимаю, как ты собираешься конвертировать свои нынешние политические инициативы в захват власти и собственности в процессе будущей русской национальной революции?

– Откровенно говоря, не знаю. Именно поэтому мне интересен ты, как знаток ситуации. Хотя… об этом попозже. Но шкурой чувствую, что застолбиться надо. Кстати, заметил, что в этой кампании фактически нет тех, кто бы оппонировал русскому радикальному национализму? Даже либеральный яблочник говорит о русских национальных интересах. Не российских, заметь, а русских.

– Да, тебе не откажешь в наблюдательности. Это ты верно подметил. Верно и тонко.

Гиви самодовольно улыбнулся.

– Вот и я говорю. Только дурак не понимает, куда дует ветер. Так что, извини, в этих дебатах я был в национальном вопросе даже радикальнее тебя.

– Гиви, не хочу тебя обидеть, но, согласись, тебе… э-э-э… трудно, косить под русского э-э-э… национал-радикала.