Перед августом. Предпосылки

Комментарии и свидетельства

Владимир Соловьев, Елена Клепикова «Борис Ельцин. Политические метаморфозы»

Горбачевская революция сверху исчерпала все свои возможности, а порожденная ею революция снизу изначально определила сама себя как антигорбачевская и выдвинула в вожди антипода Горбачева -Ельцина… Что же произошло с Горбачевым? Лидер, который был впереди, оказался позади, в хвосте событий, им же самим вызванных, – теперь он пытается их попридержать… Размах стихийной демократии его пугает… На поверку Горбачев оказался шарнирным человеком, человеком-флюгером, высоко чувствительным к тому, откуда дует ветер… У его политического нюха был один недостаток он был куда более чувствителен к кремлевским запахам и почти не восприимчив к каким-либо иным… Горбачев все менее удовлетворяет обе стороны: и народ, и номенклатуру. В истончившемся фундаменте его власти остается одна только надежная опора – либеральная интеллигенция. Она яростно защищает своего лидера и от претензий аппарата, и от народной критики.

Егор Гайдар «Гибель империи»

Грубые просчеты в экономической политике неготовность платить внутриполитическую цену за их исправление заставляет идти на внешнеполитические уступки. Теперь руководство СССР в важнейших политических вопросах вынуждено считаться с навязанными ему правилами. О применении силы для сохранения политического контроля в восточноевропейской части империи приходится забыть. Любые шаги в этом направлении ставят крест на надеждах получить масштабную экономическую помощь… С конца 1988 г. когда общество и политическая элита восточноевропейских стран поняли, что применение военной силы Советским Союзом в условиях экономической зависимости СССР от западных государств невозможно, крушение восточноевропейской части империи было лишь вопросом формы и времени… Экономическая цена, которую заплатил Запад за отказ СССР от контроля над Восточной Европой, оказалась невысокой… Но руководство СССР было не в том положении, когда можно навязывать партнерам по переговорам свои условия… Между моментом встречи Горбачева и Буша на Мальте (ноябрь 1989 г.), на которой Горбачев неофициально заверил Буша в том, что советские вооруженные силы не примут участия в военных действиях в Восточной Европе, и моментом краха остатков Восточно-Европейской империи прошло менее двух месяцев.

Владимир Соловьев, Елена Клепикова «Борис Ельцин. Политические метаморфозы»

Мы не знаем, догадывался в это время уже Ельцин, что путь к демократии для всех народов СССР ведет только через труп империи, или это понимание пришло к нему… позже. Но именно с провозглашения Литвой независимости и ответного давления на нее Ельцину стало очевидно, что сочетать свободу для одних с танками и дубинками для других в рамках единой империи долго не удастся… То, что для Горбачева с его традиционно-имперской психологией было катастрофой – распад империи, – Ельцин стал рассматривать как исторически верное и неизбежное направление: от империи-аномалии к нормальной стране.

Сергей Станкевич Из воспоминаний, опубликованных в газете «Взгляд» 15-19 августа 2011 г.

Альтернативой распаду СССР в 1991 году мог быть только стратегический союз между Борисом Ельциным и Михаилом Горбачевым. Я неизменно и настойчиво ратовал за стратегический тандем Ельцин – Горбачев, но Борис Николаевич был против. Начав концентрацию власти, он не мог остановиться на полпути. Он мерил успех только объемом полномочий, отобранных у Союзного центра. Призывы «договориться с Горбачевым» он уже тогда встречал с нараставшим раздражением и неизменно отвергал. Ему нужна была полная победа.

Николай Рыжков «Перестройка: история предательств»

Множество случайностей пришлось на период перестройки – тех случайностей, которые здорово вредили делу ее… Чернобыль. Армения. Национальные конфликты… Впрочем, последнее – это уже не случайность. Это уже результат перестройки, никем непредсказуемый результат. А таких непредсказуемых результатов было за перестроечные шесть лет не счесть.

Владимир Соловьев, Елена Клепикова «Борис Ельцин. Политические метаморфозы»

Растерянные верхи общества – от кремлевского нобилитета и партийной номенклатуры до творческой интеллигенции и генералитета КГБ и армии – испугались демократии еще прежде, чем страна по-настоящему ее вкусила, придя в ужас от того, что еще не произошло: первый глоток свободы застрял в горле – не проглотить, не выплюнуть… К тому же главное свойство свободы состоит в том, что она быстрее приносит ядовитые плоды, чем съедобные.