– Раз уж ты не возражаешь гулять сама по себе, – заключила она.

Анна заверила ее, что так оно и есть.

– Тогда тебе как раз подойдет прокатиться на лодке с Многоватиком Вестом, – вмешался Сэм. – Вот уж кто терпеть не может болтать! – Он неторопливо размешивал чай черенком вилки, с надеждой поглядывая через стол на Анну. – Думаешь небось, ну и странное же имечко, а? – спросил он, улыбаясь.

Анна ни о чем таком даже не думала, но из вежливости ответила:

– Да, конечно.

– Ну тогда, коли спрашиваешь, я тебе расскажу, как так оно все получилось, – оживился Сэм. – Дело в том, что маменька Многоватика, старая то бишь миссис Вест, родила прежде него еще десятерых. Они и спрашивают ее все хором: «Мамуль, а как ты его назовешь?» – «Один Боженька знает, – устало отвечает она. – Многоватенько я вас нарожала, это уж точно!» Вот как оно было! – Сэм фыркнул в чашку и рассмеялся. – С тех пор парень так и остался Многоватиком.

Выбравшись наконец из дома, Анна побежала к причалам. Стоял отлив, узкая полоса воды больше напоминала речку. Вновь увидев старый особняк, Анна испытала некоторое разочарование. Оказавшись вместо водной глади над замусоренной полосой отлива, тот отчасти утратил свое волшебство. Однако, приглядевшись, девочка убедилась: перед ней был все тот же дом – спокойный, доброжелательный… манящий. Анна как будто пришла навестить старого друга и застала его дремлющим, только и всего.

Девочка взобралась на береговой обрыв, цепляясь за пучки травы, и медленно прошлась по дорожке, искоса заглядывая в окна. Вступала она или нет в чужие владения, наверняка сказать было трудно. А чтобы рассмотреть хоть что-то внутри, нужно было подойти вплотную и прижаться к стеклу лицом. Только представить – заглядываешь вот так, а оттуда тоже кто-нибудь смотрит! Ей все больше казалось, что она вздумала подглядывать за спящим. Она подошла еще ближе и увидела в очередном окне отражение собственного лица – бледного, большеглазого.

Пегги были правы, решила она. Здесь никто не живет. Тем не менее дом заброшенным не казался; скорее, он просто ждал, чтобы его обитатели вернулись. Осмелев, Анна отважилась заглянуть в узкие боковые окна по сторонам входной двери. На подоконнике стоял фонарь, у стены – порванный сачок для ловли креветок… Посередине обширной прихожей начиналась лестница, уводившая вверх.

Больше ничего рассмотреть не удалось. Анна съехала по обрыву, вброд перешла на другую сторону залива. Уселась и долго сидела, подперев руками голову, глядя на особняк и ни о чем не думая. Если бы миссис Престон могла сейчас ее видеть, она бы забеспокоилась пуще прежнего – но она была за сто миль отсюда, катила по супермаркету тележку с покупками. Она не учла, что в местечке вроде Литл-Овертона можно день-деньской ни о чем не думать – и ни одна живая душа не заметит.

Потом Анна вправду села в лодку Многоватика Веста и поехала на пляж. Мистер Вест оказался ровно таким необщительным, как описывали его Пегги. Он был невысокий, сутулый, с худым морщинистым лицом, а глаза его, казалось, раз и навсегда сощурились против солнца, всматриваясь в даль. Ворчливо поздоровавшись с девочкой, он как будто напрочь перестал ее замечать. Анна уселась на носу, стала смотреть вперед и тоже прекратила обращать внимание на лодочника. Все было прекрасно, но она вдруг почувствовала себя еще более одинокой. Было даже страшновато чуть-чуть. Сколько неба, сколько воды! Кажешься себе такой маленькой…

Потом она в одиночестве сидела на берегу, пока Многоватик где-то поодаль копал землю в поисках наживки. Анна рассматривала длинную, приземистую россыпь деревенских домов, пытаясь найти Болотный Дом. Чудеса да и только – его нигде не было. Вот лодочный сарай, вот белое здание на углу, вот силуэт ветряка вдали… А там, где полагалось стоять Болотному Дому, виднелась лишь голубовато-серая полоса деревьев.

Анна даже встревожилась. Дом просто обязан был там стоять! Потому что, если нет, на свете не останется ничего надежного… ничто больше не будет иметь значения… Она зажмурилась, заново открыла глаза, напрягла зрение. Особняка не было. Анна села на песок, изобразила самую-пресамую каменную физиономию, показывая всему миру, что ни в ком не нуждается и ничегошеньки не боится. Подтянула колени к подбородку, обхватила их руками. Так и сидела, свернувшись в тугой комочек, пока не подошел Многоватик с вилами и ведерком наживки.

– Замерзла? – буркнул он, присмотревшись.

– Нет.

Анна забралась следом за ним в лодку – и больше они ни единым словом не обменялись. Лишь после, когда они вывернули из-за поворота залива и старый особняк начал постепенно проявляться в тени деревьев, Анну окатила такая жаркая волна облегчения, что она едва не выпалила вслух: «Вот же он!»

Конечно же, дом все время там и стоял. Старая кирпичная кладка и наличники, крашенные голубым, просто слились с густой зеленью сада. Было и кое-что еще. Пользуясь приливом, лодка прошла совсем близко от его окон, и Анна отчетливо увидела: дом больше не спал. Он снова присматривался, кого-то ждал. Ей даже показалось – дом узнал ее и обрадовался ее возвращению.

– Хорошо провела время? – спросила миссис Пегг. Она хлопотала на кухне, жарила колбаски с луком.

Анна кивнула.

– Ну и отлично, утеночек. Развлекайся, как душеньке угодно.

Сэм шутливо добавил:

– Будешь хорошо себя вести – однажды сходим на мельницу.

Так оно и пошло. Анна бродила, где хотела, и развлекалась, как пожелает. Живя в Литл-Овертоне, она могла выбирать между тремя разными мирами. Первый – это мир коттеджа Пеггов, маленький, уютный и теплый. Второй мир встречал ее у причалов, где покачивались лодки и стоял Болотный Дом, высматривавший ее всеми своими окнами. И еще был мир побережья, где над головой закладывали круги огромные чайки, а в дюнах можно было обнаружить кроличью норку или скелет дельфина, белеющий в мелком песке.

Вот такие разные миры. Для Анны важнейшим был тот, где возле пристани смотрелся в водную гладь старый дом.

Мало-помалу вместо размышлений ни о чем Анна стала почти все свое время посвящать раздумьям о Болотном Доме. Воображала семью, которая могла бы там поселиться. Прикидывала, как все выглядело внутри. И как славно было там осенними вечерами: шторы плотно задернуты, в камине огонь…

Как-то вечером, направляясь домой по тропинке через болота, Анна увидела в окнах свет и пустилась бегом: похоже, они приехали, пока она гуляла по пляжу! Если как следует поторопиться, может, ей удастся их даже увидеть, пока не зашторены окна: всех этих ребятишек в синих джинсах и свитерах… Приблизившись, она поняла, что ошиблась. Окна не светились – в них всего лишь отражался закат.