На другой день я отправилась на собеседование. Три последних месяца моя одежда пролежала запихнутой в чемодан и уже начала отдавать плесенью. Утюга у меня не было. У Бакса – тоже. Мои от природы русые волосы были выкрашены в черный цвет, но уже начали приобретать светло-оранжевый оттенок, да еще и отросшие светлые корни, которые по контрасту казались серыми. На месте моего потенциального работодателя я бы сама себя на работу не взяла.

Но собеседование оказалось менее трудным, чем я думала.

— Я из Австралии, – сообщила я.

— А бы там говорите английский?

— Да.

— Корошо, потому что мы нанимаем только носителей языка. А теперь давайте я расскажу бам о наша компания.

Это что, значит, он берет меня на работу? Видимо, да. Мне предстояло ходить на обучающие занятия, начиная со следующей недели, а приступить к работе следовало через несколько недель. Еще с одной задачей покончено. Теперь я переключилась на поиски жилья.

Я купила карту города. Шестнадцать delegaciones, в каждом из которых сотни colonias, или районов. Панчито уже предложил мне пожить в доме у его родных, в одной комнате с его тетей и тремя племянниками:

— Я рассказывал им про тебя. Всего тридцать пять песо в неделю. Моя бабушка в жизни не видела иностранцев.

Но я отказалась, потому что даже не нашла этой колонии – Сьюдад-Неса – на карте: дело в том, что на самом деле она находится в другом штате.

— Сколько времени уходит на дорогу отсюда туда? – спросила я.

— Около двух часов.

— Спасибо, Панчито, но я бы предпочла жить поближе к работе, – объяснила я.

Работать мне предстояло в пригороде под названием Поланко. Бакс, однако, проинформировал меня о том, что это элитный район города и, как и во всех элитных районах, там скучно, стерильно и дорого.

Я просмотрела в газете раздел «Аренда жилья»: Икстапалапа, Сочимилько, Милпалта, Чапультепек – действительно, Сентро-Историко был единственным безопасным для жизни местом. Одно объявление привлекло мое внимание. «Сдается, Сентро-Историко, улица Република-де-Боливиа, 500 песо в месяц». То есть всего пятьдесят баксов. По мере того как я шла, миновав собор, все дальше на север, мне попадались все более ветхие здания. Бездомные животные выглядывали из-за груд мусора; полуразрушенные каменные стены были покрыты граффити. Наконец я пересекла небольшую площадь, на которой компания подростков, похоже, нюхала клей. Должно быть, это была площадь Санто-Доминго. Комната сдавалась здесь – «Rentar depa». Я постучала в дверь, обдумывая в уме испанские фразы. Мне открыла сгорбленная пожилая женщина.

– ¿Disculpe, está rentando un departamento?[4]

Вид, однако, у женщины был потрясенный.

— Вы не здешняя? – спросила она.

— Нет.

Она провела меня через поросший мхом дворик. В углу спала кошка с котятами. В комнате, которую она мне показала, ничего не было. Высокий потолок, вид на площадь. Окна были разбиты, а пол усеян осколками стекла. С крыши свисали электрические провода. Электричества нет, воды – тоже, предупредила женщина. И хотя пост апокалиптический вид комнаты произвел на меня впечатление, с практической точки зрения она меня не устраивала.

Когда я возвращалась обратно через площадь, то заметила, что подростки окружили какого-то взрослого и приставили что-что к его горлу. Что я могла сделать? Ничего. Сердце колотилось у меня в груди, я ускорила шаг, и тут начался ливень. Сточные воды понесли мусор по улицам. Крыса, спасаясь от потопа, забралась на обломок бревна. Вернувшись к собору, я попыталась рассказать об увиденном одному из полицейских в голубой форме.

— Санто-Доминго? – рассмеялся он. – Это не мой район.

Я должна была расширить зону своих поисков. Так началась моя ежедневная охота за квартирой. Каждый день я покупала газету и обводила в кружок все предложения, которые я могла себе позволить на свое жалованье, а потом пыталась выяснить расположение района на карте. Если мне удавалось это сделать, тогда я звонила и договаривалась о встрече. Это был самый трудный момент. При разговоре по телефону взаимопонимание зависит от совершенства произношения и правильного построения фразы. Не получится взять мимикой или извиняющейся улыбкой, которая как бы говорит: «Я так неправильно говорю… забавно, да?» Остается только просить человека по многу раз повторять сказанное.

Я по многу часов продумывала разговор, и только для того, чтобы в панике вешать трубку, когда на том конце провода отклонялись от своей партии в диалоге.

Вот тогда-то я и познакомилась с местным метро. Поездки на метро неизменно завораживали меня. Пассажиры глазели на меня, а я глазела на них. В этих подземных туннелях обитал иной тип людей, нежели на поверхности. Метро здесь дешево – всего два песо (около 20 центов) в любом направлении на любое расстояние. Оно соединяет дальние, обособленные, районы города с центральными.

Торговцы тащили огромные корзины с овощами и мешки с мясными тушами. Слепые продавали пиратские диски, рекламируя свой товар в мини-микрофоны, встроенные в рюкзаки. Босоногие селяне из отдаленных деревень просили милостыню. Бродячие музыканты развлекали пассажиров на все лады. Крестьяне играли на скрипках, бездомные дети пели песни. Какой-то человек показывал цирковой трюк, катаясь голой грудью по осколкам стекла – и оставаясь при этом невредимым. Временами все это напоминало мне полотна Гойи. Люминесцентные лампы освещали смуглые лица, часто изуродованные глубокими шрамами и просто-таки средневековым состоянием зубов.

Спустя несколько дней напряженных поисков мне начали попадаться какие‑то приемлемые для жизни варианты. Но следующий шаг – поручительство и оплата – был осложнен бюрократическими препонами. Прежде всего, мне нужен был fi ador – человек, владеющий недвижимостью в Мексике, – который написал бы письмо, подтверждающее мою платежеспособность, и дал бы письменное согласие оплатить аренду вместо меня, если я окажусь не в состоянии это сделать. Кроме того, от меня требовалось предоставить несколько различных видов удостоверения личности, которые иностранцам не выдавались.

Теперь мне становилось понятно, почему Дьюк уже восьмой год живет в отеле. Я продолжала поиски, надеясь, что если я буду лучезарно улыбаться, то кто-нибудь вдруг решит мне поверить и сдаст квартиру без всей этой бумажной волокиты. Но через две недели поисков, когда сорок семь встреч закончились одинаково неутешительным образом, у меня осталась единственная возможность – найти кого-то, кто уже прошел через все эти формальности, и снимать квартиру с ним на пару. Я снова погрузилась в киберпространство и попыталась изучить мексиканские сайты, посвященные поиску соседей для совместного съема квартиры. Большинство таких объявлений, похоже, размещали иностранцы, а это означало то, чего я решительно хотела избежать: общение с эмигрантами. Однако мне все-таки удалось найти одно объявление, которое было, кажется, написано мексиканцем. Оно гласило: «В стиле ар деко, напротив мескаларии, приветствуются любые расы и религии, Колония-Рома». Текст был написан на четырех языках: испанском, английском, французском и португальском. Я послала электронное письмо и указала в нем свой номер мобильного. На следующий день мне перезвонили.