ответ. — Он здесь, на вахте у меня стоит, к тебе отправить? Хорошо.

Оглядев меня еще раз с ног до головы, мужик добавил:

— Пройдешь до 3-го склада, он вон в той стороне, — махнул рукой, — спросишь Валентина Михайловича. Все понял?

— Да, 3-й слад, Валентин Михайлович. Спасибо вам!

— Да не за что! — сказал мужик и снова уставился в газету.

3-й слад я нашел достаточно быстро. Спросив, где я могу найти Валентина Михайловича, я направился к каморке в углу огромного склада.

— Здравствуйте, Валентин Михайлович! Меня зовут Алексей, вам звонили с проходной, я ищу подработку грузчиком. — обратился я к здоровенному мужику, сидящему за столом.

— Здравствуй, Алексей, — разглядывая меня ответил Михалыч. — Грузчиком значит…

Надо сказать, что к 17-ти годам рост у меня был в районе 183 сантиметров, я был плотного телосложения, еще более раздаться вширь я должен был, на сколько я помню, через год-полтора.

— Да.

— Сколько тебе лет?

— Скоро восемнадцать. — опять приврал я.

— Хм… У меня пара работяг запила, есть временная работа грузчиком. Работа трудная, тяжелая. Справишься? — спросил он.

— Справлюсь. — уверенно ответил я.

— Хорошо, приходи сюда же завтра к 8 утра, возьми рабочую одежду, что-нибудь перекусить и попить.

— Буду, Валентин Михайлович! — не скрывая довольной улыбки ответил я.

Попрощавшись с Михалычем, я оправился в сторону дома. Про зарплату спрашивать у бригадира не стал, ясно, что ко мне будут приглядываться, не справлюсь с нагрузками или не понравлюсь — вообще могут не заплатить. Так какой смысл мысленно тратить неполученные деньги?

Добрался я до дома к четырём часам. Первым делом достал из шкафа старые джинсы, рубашку, ветровку и кроссовки, которые готовились к переезду на дачу, сложил это все в спортивную сумку, перекусил и задумался, чем бы мне еще полезным заняться.

Времени до вечера было еще много, и я решил сделать дома уборку. Разложил свои вещи по шкафам, протёр пыль, пропылесосил и помыл пол, погулял с собакой и стал ждать отца с работы, чтобы вместе с ним поужинать.

Отец пришел около 7 вечера.

Сидя за столом на кухне, отец спросил:

— Ну что, съездил в институт?

— Ага, съездил. В колхоз отправляют 2-го сентября, а учеба начнется 3-го октября. Не хочу я в колхоз ехать, пап, лучше я вам на даче картошку помогу выкопать.

— Хм… А тебя не отчислят за колхоз-то? — нахмурился отец.

— Так я заболею, пап.

— И чем же ты заболеешь, Алексей, воспалением хитрости? Так тебя с таким диагнозом точно погонят…

Надо отметить, что мой отец всегда отличался крайней степенью ответственности, если надо — убьется, но сделает. Даже с температурой он редко когда уходил на больничный, переносил на ногах.

— Разберемся, пап.

— Разберется он… Сильно взрослый стал? — начал раздражаться отец.

— Пап, я на овощагу грузчиком устроился… — перевёл я разговор на другую тему.

Отец аж поперхнулся и закашлялся.

— Когда успел? — через минуту спросил он.

— Да сегодня, после академии заехал, завтра к восьми надо уже выходить.

— Да-а, может ты точно взрослеть начал? — задумчиво спросил отец.

На кухне мы просидели еще около часа, отец спросил меня про одежду для овощаги, показал некоторые приемы переноса тяжестей из собственного опыта, попросил не надрываться и в конце похвали за инициативу.

Спать я ложился с некоторой опаской и надеждой. Опасался, что я сойду с ума, и одновременно надеялся на новую порцию знаний.

* * *

Проснулся по будильнику с головной болью, но не такой как вчера, а более привычной что ли… Ночью опять был неконтролируемый поток информации, но воспринимался он мной уже легче, привычнее. Видимо организм адаптируется. Я даже понял, чего касалась эта информация — что-то связанное с химией, но подробности от меня пока ускользали. Буду надеяться, что они проявятся позже. Попив чай и погуляв с собакой, я направился на первую в этой жизни работу.

Во время смены на овощаге я чуть не сдох от усталости, но и думать о моих снах было некогда. Закончили работать мы около 4-х часов дня. Мало сказать, что я был еле живой. Я был полумертвый! Остальные члены бригады посматривали на меня с плохо скрываемыми ухмылками. Периодически, во время работы, я замечал бросаемые Михалычем оценивающие взгляды, но вроде нигде не накосячил.

Когда я подошёл к каморке Михалыча, мужики разливали водку на ящике из-под овощей, накрытом газеткой.

— Леха, за первый рабочий день будешь? — спросил один из них.

— Так я стакан не подниму, сил уже нет! — попытался отшутиться я.

— На это дело силы надо завсегда оставлять! — и вся бригада засмеялась.

— Учту, мужики, но мне еще до дома добраться надо!

— Чего к парню пристали, алкашня? Только бы выпить! — ворчливо сказал Михалыч, вышедший из своей каморки, и махнул мне рукой, типа заходи.

Зайдя к Михалычу, увидел на столе пачку мятых денег.

— Вот, возьми, здесь 30 тысяч, заработал. Завтра придешь? Или все?.. — с хитринкой посмотрел на меня Михалыч.

— Спасибо, Валентин Михайлович, конечно, приду!

— Хорошо, завтра так же к 8-ми.

Добирался я до дома на морально-волевых. С непривычки не поднимались ни руки, не ноги. Дома буквально заставил себя залезть под душ.

Если бы я был обычным подростком, плюнул бы на эту работу. Долго спать, гулять с друзьями, смотреть до утра телевизор, пока я на каникулах, — это ли не счастье для подростка, закончившего недавно школу? Да и с моральной точки зрения вроде как все нормально — в институт я поступил, буду учиться, это как бы и есть моя работа. Впереди 5 лет учебы — время есть, наработаюсь еще. Но у меня была не присущая этому возрасту мотивация — хотелось движения, действия, я хотел хорошо одеться, иметь на кармане деньги, в идеале съехать от родителей на съёмную квартиру, получить от них полную независимость, даже помогать им в это непростое время. Да и предыдущий жизненный опыт не давал сидеть на попе ровно. Так что мыслей не пойти на работу на следующий день у меня даже не возникло. Из последних сил заставил себя одеться и пойти погулять с собакой.

Пришедший вечером домой отец долго, с ухмылкой, разглядывал меня, лежащего на диване в гостиной, пока не задал ехидным тоном вопрос:

— Ну что, сынок, как поработал?

— Я сейчас сдохну, папа! — ответил я, демонстрируя всем своим видом зверскую усталость.

— Ну-ну… — отец ухмыльнулся и пошел ужинать.

Так прошло полторы недели, я втянулся в работу грузчика, похудел, но чувствовал, как мышцы начали приходить в тонус. Собаку отец увез к матери на дачу, и у меня появился лишний час для сна.