Полковник Клэр, все это время недоуменно поедавший зятя глазами, потихоньку взял письмо от доктора Форстера и погрузился в чтение. И продолжал читать, когда доктору Акрингтону подали холодный ростбиф.

— А кто такой этот Джеффри Гаунт? — осведомился полковник Клэр после продолжительного молчания.

— Папочка! Неужели ты не знаешь? Ты же видел его в «Джен Эйр», когда мы ходили в кино на прошлой неделе. Он невероятно знаменит. — Барбара приумолкла, чтобы перевести дух. — Именно таким я себе и представляла мистера Рочестера![4]— со страстью добавила она.

— Актёришка! — скривился её отец. — Только его нам тут недоставало.

— Во-во! — радостно поддержал Саймон. — И я так толкую.

— Боюсь, — сказала миссис Клэр, — что мистер Гаунт найдёт нас довольно скучной компанией. Может нам уж лучше сидеть и не высовываться, а, милая?

— Мамочка, ну как ты… — начала Барбара, но доктор Акрингтон, заговоривший с пугающим спокойствием, перебил её.

— Я ничуть не сомневаюсь, моя дражайшая Агнес, — произнёс он, — что Гаунт, привыкший вращаться в высших кругах, найдёт вашу компанию более чем скучной. Правда, в ответном письме Форстеру я предположил, что в Ваи-ата-тапу ему будет не так уж и плохо, поскольку недостаток комфорта с лихвой возместится добротой и вниманием окружающих. Должно быть, я ошибся. Почему-то мне втемяшилось в голову, что вы держите этот пансион на водах, чтобы сюда приезжали больные. Да, я ошибся. Вы предпочитаете держать у себя клиентуру иного рода: алкоголика-неплательщика и отпетого негодяя, по которому давно верёвка плачет.

Полковник Клэр удивлённо изогнул брови.

— Ты имеешь в виду Квестинга, Джеймс?

— Да.

— Зря ты так.

— Это ещё почему?

Полковник Клэр сложил вместе вилку с ножом и, внезапно побагровев, уставился на противоположную стену.

— Потому что, — проскрипел он, — я перед ним в долгу.

Последовало долгое молчание.

— Понимаю, — произнёс наконец доктор Акрингтон.

— Агнес и дети ничего об этом не знают, — добавил полковник. — Я ничего им не говорил. На мой взгляд, такие дела на суд семьи не выносят. Но ты, Джеймс, и вы, мои дети, так открыто не любите мистера Квестинга, что я… я не могу себе позволить… Словом, я умоляю вас: ради меня, будьте к нему снисходительнее.

— Ты не можешь себе позволить, — задумчиво повторил доктор Акрингтон. — Черт побери, что же ты натворил, дружище?

— Прошу тебя, Джеймс, не будем больше об этом.

С видом мученика полковник Клэр встал из-за стола и прошествовал к окну. Миссис Клэр попыталась было последовать за мужем, но он произнёс: «Нет, Агнес», и она остановилась как вкопанная.

— С другой стороны, — добавил полковник Клэр, — пожалуй можно было и принять здесь этих людей. Я… Я посоветуюсь на этот счёт с Квестингом. А сейчас — оставим эту тему.

Он вышел на веранду и, вышагивая деревянной поступью, скрылся из вида.

— Что за чертовщина у вас тут творится? — не выдержал доктор Акрингтон.

— О, Джеймс, не надо, прошу тебя! — воскликнула миссис Клэр и залилась слезами.

Хойя плюхнула на стойку последнюю тарелку, спустила воду из раковины и покинула кухню, оставив там относительный порядок. Хойя жила со своей семьёй в поселении маори по другую сторону горы и, благо Клэры отпустили её на остаток дня, решила сходить туда и переодеться в праздничный наряд. Обогнув дом, она пересекла пемзовую террасу, прошла по тропинке, огибающей горячее озеро и, миновав подножие горы Ваи-ата-тапу, зашагала через долину термальных источников. Свинцовое небо угрожающе набухло, воздух был удушающе неподвижен. Хойя, казалось, не шла, а скользила. Естественно и непринуждённо. Она словно была составной частью этого первобытного ландшафта. Белые люди ходили по этой земле, а маори были её сущностью. Такой же как окружающие деревья, озера и горы.

Вскоре тропа привела Хойю к высоким зарослям мануки. Внезапно из-под сени деревьев навстречу Хойе вышел молодой человек. Эру Саул, полукровка. Из уголка его губ свешивался окурок.

— Ху! — сказала Хойя. — Тебе-то чего здесь нужно?

— У тебя ведь выходной, да? Пойдём погуляем.

— Некогда, — отрезала Хойя. И двинулась вперёд, но Эру удержал её, схватив за руку.

— Нет, — сказал он.

— Отстань!

— Но я хочу поговорить с тобой.

— О чем? Говорить, говорить, говорить… Заладил, как испорченная пластинка. Утомил ты меня.

— Знаешь что… Поцелуй меня, а?

Хойя расхохоталась, закатив глаза.

— Ты совсем обалдел. Веди себя прилично. Миссис Клэр тебя живьём сожрёт, если ты будешь ко мне приставать. Я спешу домой.

— Постой, — пробормотал юноша, обнимая её. Хойя отбивалась, посмеиваясь. Эру отступил на шаг и гневно заговорил:

— Ясно, я для тебя рылом не вышел. С пакеха связалась, да? С белыми якшаешься?

— Замолчи, дуралей! — гневно прикрикнула Хойя. — Гадкий мальчишка.

— Понятно, у меня нет машины, и я не ворую. А Квестинг твой — вор! Ворюга!

— Ерунда! — вспыхнула Хойя. — Он — хороший.

— А зачем он лазает по ночам на Ранги? Какие у него там дела?

— Да, ты только языком чесать и можешь.

— Передай ему, чтобы впредь поостерёгся, не то я ему рога поотшибаю. Как тебе это понравится?

— Мне-то? Да мне наплевать на него.

— Неужели? Ну-ка, повтори!

— Отстань от меня! — Хойя нетерпеливо топнула ногой. — Вот привязался, дубина. Прочь с дороги! Вот пожалуюсь прадедушке, и он наложит на тебя макуту.

— Ха! Эру никому не заколдовать!

— Моему прадедушке это — раз плюнуть, — засверкала глазами Хойя.

— Послушай, Хойя, — увещевающе заговорил Эру. — Ты ведь с динамитом играешь. Это может для тебя плохо кончиться. И ещё — в следующий раз, когда этот пакеха предложит тебе прокатиться, передай ему от моего имени, чтобы он оставил тебя в покое. Ясно? И добавь, что если он ослушается, то следующий поход на Ранги станет для него последним.

— Сам ему это скажи, — окрысилась Хойя. И присовокупила к этим словам крепкое маорийское выражение, заставшее юношу врасплох. Змейкой проскользнув мимо стоящего с отвисшей челюстью Эру, девушка припустила по тропинке.

Эру стоял, хмуро пялясь в землю. Истлевший окурок опалил ему губу. Эру сплюнул. Затем повернулся и медленно побрёл следом за исчезающей вдали Хойей.

— Звонил доктор Форстер, сэр, — сказал Дайкон Белл. Он метнул на хозяина взволнованный взгляд. Когда Гаунт стоял, вздёрнув до ушей плечи и доотказа засунув руки в карманы долгополого халата, нужно было держать ухо востро. Актёр вдруг резко обернулся, и бдительный Дайкон не преминул заметить, что ногу тот сегодня поутру подволакивает больше обычного.