Полноте, да какой смысл в этакой божественности, когда ты ничего не можешь?!

Он стремительно приближался к тому месту, где рыцари под зелёными знамёнами устремились наперерез его собственным всадникам.

С обеих сторон летели стрелы, над роскошными плюмажами рыцарей взвились огнешары, обманчиво-яркие и праздничные, словно ярмарочные фейерверки. Ракот ощущал, словно боль в собственном плече, словно булавочные уколы, – многочисленные талисманы, амулеты и обереги, разного рода магическую защиту, помогавшую рыцарям сейчас удержаться под самым настоящим ливнем тёмных заклятий; вот под копытами боевых коней всклубился плотный серый туман, замелькали в нём извивающиеся, мокро-блестящие тела, твари с погостов попытались вцепиться острейшими зубами в конские бабки – но лишь опрокидывались с короткими предсмертными взвизгами; а кавалерия промчалась давя упавших и втаптывая во прах тяжёлыми копытами.

В следующий миг две лавины столкнулись, копья врезались в щиты, взмыли и рухнули мечи с секирами, ударили булавы и шестопёры. Засверкало и заискрилось на рыцарской броне, магия сражалась, до последнего защищая своих хозяев. Костяные скакуны воинов Ракота вставали на дыбы, норовя ударить шипастыми боевыми подковами, какие никогда не наденешь обычному коню; длинные пики ломались о подставленные рыцарские щиты, чёрная сталь разлеталась брызгами, ломались и дробились кости, тёмные шлемы и кирасы не выдерживали, и рыцарские булавы вдребезги разносили черепа своих врагов.

Клин вражьей конницы смял, разбросал и разметал чёрных всадников Ракота, подобно стенобитному тарану проломил их шеренги, оказавшись сразу же перед второй линией, где сгрудились всяческие страшилища, о двух, четырёх, шести и более ногах с лапами.

Великаны с бивнями и пучками щупалец вокруг зубастых пастей, с горящими красным буркалами двинулись было на выручку, однако самую малость опоздали. Скакавший во главе клина рыцарь, уже раненый, падающий на шею коня, вдруг сорвал шлем одним движением, выкрикнул что-то вроде: «Свет победит!» – и голова его тотчас разлетелась в кровавую кашу; Ракот ощутил мгновенный болезненный спазм, раненый привёл в действие какой-то простой, но мощный талисман, в один миг отнявший у него жизнь. Обезглавленное тело, однако, удержалось в седле, из развороченной шеи фонтанами била кровь, тотчас вспыхивая на воздухе; огонь, яркий и живой, мгновенно охватил и мёртвого рыцаря, и его отчаянно заржавшего коня.

Так, живой кометой, они и врезались в ряды тёмного воинства.

Ракот не успел – огненная полусфера росла и ширилась, обволакивая его воинов, что сгорали молча, без криков и стонов: Тьма не умеет кричать.

Магическое пламя в равной степени сжигало и телесное, и бесплотное – призраки распадались золой точно так же, как обращались в пепел подъятые Тьмой костяки. Взлетали в воздух, кувыркаясь и разваливаясь на части, обугленные туши монстров; в рядах Ракотова воинства зияла широкая брешь, в которую и устремились рыцари.

За ними валом валили пешцы – низкие и коренастые крепыши, чем-то напоминавшие гномов, только безбородые.

Их-то что сюда привело?!

Первая линия Тёмного воинства раздалась в стороны, клин рыцарей промчался насквозь, вырываясь на открытое пространство.

И прямо перед ними, на дымящейся тверди Межреальности, встал, выпрямляясь во весь рост, сам Ракот Восставший.

Конечно, на это пришлось пойти слишком рано. В былые времена он и пальцем бы не пошевелил – Владыка Мрака обязан появиться в самом конце, в решающий момент, великолепный и грозный, в плаще из клубящихся грозовых туч, опоясанный багровыми молниями…

Но и сейчас названый брат Хедина выглядел более чем внушительно. Он сделался выше ростом, багровые одеяния затрепетали, чёрный меч, сейчас длиннее самого длинного рыцарского копья, с шипением рассёк воздух, описывая широкий круг над головой Восставшего.

Кто эти всадники, кто привёл их сюда, кто убедил, что они должны умереть именно здесь? – вопрос для брата, Познавшего Тьму, не для Ракота. Он должен войти в Обетованное, и он войдёт!

Первые ряды рыцарей не остановили бег своих коней, напротив – завидев Ракота, дружно их пришпорили. Кто-то из всадников даже начал что-то вроде гимна, но успел пропеть всего несколько слов – зловеще шелестящее лезвие настигло певца, прошло, разрубив его надвое, и, даже не почувствовав сопротивления, устремилось дальше, довершая страшный круг, оставляя перед Ракотом жуткое месиво рассечённых человеческих и конских тел.

Людская кровь обильно хлынула из ран и немедленно вспыхнула.

«Знакомо», – подумал Ракот. Жизненная сила погибших сопряжена с неким заклятием, не нужная мёртвым мощь немедля высвобождается.

Навстречу Владыке Тьмы рванулась клубящаяся огненная стена. Удар был такой, словно в грудь Ракоту грянул двухпудовый кузнечный молот; от любого смертного или бессмертного, ну, кроме лишь брата Хедина да сестры Сигрлинн, не осталось бы даже пепла.

Плоть Межреальности треснула, огонь потёк по разломам вглубь. Сам Владыка Тьмы пошатнулся, но устоял, и клинок его, довершая второй круг, снёс и изрубил тех, кто не успел вздёрнуть коней на дыбы перед верной смертью.

Таких было немного.

Ракот стоял на самом краю настоящего кратера, склоны его полыхали. За дымом разворачивались и пятились уцелевшие рыцари, их подпирала пехота. Кто-то очень быстро и грамотно разобрался в случившемся, остановив бессмысленную атаку.

Восставший обернулся к своему воинству. Ничего не случилось, потери ничего не значат, сомкнуть ряды, заполнить прореху!

Легионы повиновались.

Ракот не успел ещё призвать орков, тех самых, что звали его Отцом и кого он отвадил в своё время от каннибализма. Они были убеждены, что у них нет души; правда, у самого Владыки Тьмы на этот счёт имелись большие сомнения.

Нет души – нет и жизни.

Душа есть у всего живого, только в разной форме.

Тёмное воинство послушно выполнило приказ. Пока есть воля Ракота, пока он – хозяин Кипящего Котла, Тьма будет выполнять его распоряжения. Она кажется безвольной и податливой, но на самом деле…

Восставший вновь ступил на спину своего летучего зверя. Битва разгоралась по всему фронту, где-то наступали его отряды, где-то вперёд шли быкоглавцы с союзниками; и пока они заняты друг другом, он, Ракот, должен найти здешних заправил, тех, кто привёл сюда эту обречённую армию.

А что она обречена, он не сомневался.

Его Легионы не неисчислимы. Оружие и магия способны убавлять их число быстрее, чем Тьма и Кипящий Котёл – восстанавливать, а непреклонность воли самого Ракота – воплощать в способное сражаться воинство.

Так было в те дни, когда Молодые Боги подступали к стенам его последней цитадели…

Летучий зверь Ракота вновь нёсся над рядами противостоящей ему армии. Многочисленна, да, но случалось ему видеть воинства и куда крупнее.

Окраины Обетованного затягивал низко стелющийся дым. Ракот пронёсся над лагерями осаждавших, глазом опытного полководца замечая, что разбиты они совсем недавно и разом, словно быкоглавцы и их союзники свалились сюда с неба – то есть, скорее всего, прошли через порталы.