Он посмотрел на Тори, на ее узкое, облегающее фигуру платье, потом на ее прямой аристократический нос, и проглотил смешок. Что и говорить, вот была бы потеха. Переведя внимательный взгляд на Ди-Ди, он добавил:

— Разумеется, первым делом под подозрение попадает супруг или супруга покойного, то есть тот, кто мог быть более всего заинтересован в унаследовании львиной доли имущества.

Вдова Форда скривила губы:

— Тогда вы можете не брать меня в расчет. Я подписала брачный контракт, где говорилось, что если Форд разведется со мной или умрет, не важно по какой причине, но в первые три года брака, я остаюсь на бобах — или почти так. Он был гарантом моего благосостояния, детектив, и, как вы понимаете, в моих интересах было поддержание его здоровья.

Джон вопросительно посмотрел на Тори, она кивнула:

— Отец настаивал, чтобы все его жены подписывали подобный документ, и все было устроено так, что они могли претендовать на наследство только в том случае, если проживут в браке не менее десяти лет. — Она пожала плечами. — Ближе всего к этому была моя мать, но она умерла, когда мне не исполнилось и восьми лет.

Солнечные лучи, проникнув сквозь жалюзи, осветили ее глаза. Золотые искорки заиграли вокруг зрачков, и в нем проснулось желание сорвать с нее это платье, послав к черту все проблемы. Тем не менее он продолжил:

— То есть, как я догадываюсь, единственные наследники вы и ваш брат?

Виктория в ответ прищурилась, и он подумал, что солнце тут ни при чем. Но она без всякого раздумья проговорила:

— Да. И прежде чем вы спросите, сообщаю: я была в Лондоне, когда отца убили. А что касается моего брата, я уже говорила вам, что Джаред не мог сделать это.

Можно было запросто нанять исполнителей и из Лондона, и откуда-нибудь еще; кроме того, Джон всегда с подозрением относился к добропорядочности юнцов, с которыми ему не раз приходилось иметь дело. Он знал это, как никто другой, еще до того как взялся за расследование. Его считали одним из лучших специалистов по розыску пропавших подростков, но он был всего лишь следователь, и его прошлые отношения с Тори скорее мешали ему, нежели шли на пользу.

Но, черт побери, он всегда говорил, что именно в сомнениях рождается истина. Кроме того, он в самом деле не верил, что она ради денег могла заказать отца. Нет, женщина, с которой он встретился сегодня днем, скорее могла заморозить мужчину до смерти.

Видя, что Ди-Ди наблюдает за ними двумя, словно это был импровизированный театр, он остановил свой взгляд на ней.

— Вы позволите, миссис Гамильтон? Я взимаю со своей клиентки почасовую оплату и потому попросил бы оставить нас, чтобы я мог приступить к делу.

— О, разумеется, — пробормотала Ди-Ди и, развернувшись на своих острых, как стилет, шпильках, вышла из комнаты с тем же победоносным видом, как и появилась.

Как только дверь плавно затворилась за ней, Джон повернулся к Виктории:

— Ну что ж, приступим… Я планирую отыскать твоего брата, несмотря ни на что, но я по-прежнему хочу знать, на чем основана твоя уверенность, что он не способен на убийство. Мне кажется, нет на свете такого человека, который при определенных обстоятельствах не мог бы совершить подобное.

— Я абсолютно не представляю, при каких обстоятельствах Джаред решился бы на такое, — сказала она, пожимая плечами. — Господи, да он до смерти боялся пауков и был из тех ребят, которые делают вид, что готовы поймать его, а на самом деле вздыхают с облегчением, когда тот уползает восвояси.

Он вспомнил. Однажды она забралась ему на спину, крича: «Убей его! Убей!», когда злополучный паук появился на полу их спальни в Пенсаколе. Раздраженно отмахнувшись от этого воспоминания, он сосредоточил все внимание на настоящем.

— Если я правильно понял, то у него хватало неприятностей?

— Это так. — Она вздохнула. — Его выгоняли то из одной школы, то из другой. Но всегда из-за какой-нибудь ерунды: пиво, сигареты, конфликты с учителями. И еще нежелание отказаться от занимаемой позиции. — Она потянулась вперед, словно, сократив разделяющее их пространство, могла стать более убедительной. — Когда он был еще совсем маленьким, он всегда подбегал к отцу со словами: «Смотри, смотри!» Все, чего он хотел, — это чтобы отцу было до него хоть какое-то дело. И все его выходки в школе — просто неудачные попытки добиться того же самого. То есть добиться внимания отца, но только в негативном смысле.

— Расскажи мне о его приятелях, — попросил Джон. Виктория выпрямилась, сложила руки на коленях.

— Кроме плохих новостей, есть и одна хорошая, — сказала она. — Вообще у него была привычка дружить с теми, с кем не дружил никто, что, как ты понимаешь, только усугубляло его проблемы. А хорошая новость заключается в том, что в последнее время все сложилось иначе. Оставалось всего несколько месяцев до конца семестра, когда его выгнали из очередной школы. Отец решил зачислить его в другое заведение, чтобы он смог закончить год. Джаред начал играть в бейсбольной команде, неожиданно для себя обнаружив, что ему нравится этот вид спорта, и встретил там пару хороших ребят. Но к сожалению, он никогда не рассказывал мне о них. Знаю только, что одного зовут Дэн, а другого — Дейв.

— А как называлась эта школа?

Она ответила, и он занес информацию в файл, когда дверь кабинета снова открылась. Его брови недовольно приподнялись. Кто на этот раз?

Маленькая девочка с длинными, по-детски спутанными прелестными каштановыми волосами, украшенными двумя заколками в виде сверкающих бабочек, стояла в дверях. Бросив на незнакомца любопытный взгляд, она подбежала к Виктории.

— Хэлло, мамочка! — воскликнула она с явным британским акцентом и прижалась к матери. — Няня Хелен рассказала мне, что к нам пришел тектив, который поможет разыскать дядю Джареда.

«Мамочка»? Джон почувствовал, как напряглись его скулы, пока он наблюдал, как Виктория обнимает девочку и прижимает ее к себе. «У нее есть дочь?»

— Совершенно верно, — отозвалась Виктория. — Поэтому ты пока пойди поиграй, родная, а я приду к тебе, как только мы закончим.

Неожиданно странные неуловимые нотки, которые он расслышал в ее голосе, заставили его насторожиться. Что это? Тревога? Беспокойство? Пока он не мог определить точно.

— Но, мамочка, я хочу поздороваться с ним. — Обнимая колени матери, девочка лукаво покосилась на гостя.

На мгновение воцарилось молчание. Затем Виктория с легким вздохом уступила ей:

— Прекрасно, дорогая. Это мистер Мильонни. Он и есть тот частный детектив, о котором тебе говорила няня Хелен. Джон, это моя дочь Эсме.

Его опыт общения с маленькими детьми — или детьми ее возраста — был равен нулю. Но, черт побери, женщина есть женщина, сколько бы ей ни было лет, и Джон постарался как можно радушнее улыбнуться девочке.

— Счастлив познакомиться с тобой, Эсме. Мне нравятся твои бабочки.