– Выясняем, – лаконично ответил Михаил.

– С виду приличный человек, и не подумаешь, что преступник. Он еще мне шоколад подарил. Фирменный, с какой-то презентации, я еще подумала – деловой человек, раз на презентациях бывает.

– Фирменный, говорите? Позвольте взглянуть.

– Так я его… съела уже.

– А обертка? Что там было написано? Вспоминайте!

– Вроде «Арт» какой-то… Ой, сейчас.

Девушка шмыгнула за свою стойку и исчезла под столом. Послышалось шуршание бумаги.

– Вот! – вытащила она из мусорного ведра смятый сине-белый фантик с надписью «Арт Гостилицын».

* * *

Закрытый клуб «Арт Гостилицын» был широко известен в узком кругу. Он принадлежал Якову Гостилицыну, весьма эпатажному молодому человеку. Детство Яша провел в поселке рядом с аэродромом Гостилицы и изначально носил самую заурядную фамилию – Петров. Но нежная, возвышенная душа Якова не могла с этим смириться. Дождавшись совершеннолетия, юноша поменял паспорт и стал Гостилицыным, после чего принялся всех убеждать, что он имеет дворянские корни. Новоиспеченный Гостилицын так искренне это говорил, что вскоре и сам себе поверил, а когда он внезапно получил наследство от бросившего его в младенчестве отца, у Якова от осознания собственного величия и легких денег чуть не помутился рассудок. Хотя некоторое душевное расстройство все же случилось. Деньги жгли его карман и требовали немедленной траты. Потратить же их хотелось с размахом и как-нибудь экстравагантно, что Яков и сделал. Он выкупил подвал в одном из старых домов и переоборудовал его в «демонический» клуб. Демонический – потому что и сам он увлекался чертовщиной, но считал свое увлечение не дуракавалянием, как говорили окружающие, а высоким, далеко не всем понятным искусством. Посему в названии клуба появилась претенциозная приставка «Арт». По замыслу Якова, в стенах клуба должны были собираться любители магии. Каждую неделю там проводились спиритические сеансы, на которые допускались не все, а лишь личности с фиолетовой аурой. Цвет ауры определялся хозяином клуба на глазок. Также у Гостилицына проходили шабаши и гадания. Яков любил широко гульнуть и пустить людям пыль в глаза. Одно время в городе висели растяжки с его физиономией и рекламой клуба. Но растяжки оказались дорогим удовольствием, и Якову, чтобы не вылететь в трубу, пришлось от них отказаться. Но совсем уж обойтись без презентаций себя, любимого, он не мог. В связи с чем время от времени на свет появлялись листовки, буклеты и прочая печатная продукция с его именем. Гостилицын проявлял изобретательность. Например, однажды он заказал в типографии обертки для шоколада с названием клуба, в которые потом собственноручно обернул шоколад «Аленка» и небрежно разложил его на столах на одной из недавних вечеринок. Гости пришли в восторг от столь изящной рекламы и оценили нежный вкус шоколада, который, по их словам, напоминал швейцарский.

Миша Костров явился в «Арт Гостилицын» в неподобающем виде, то есть в обычной куртке и джинсах, отчего чуть был не отсеян на «фейс-контроле» охранником дядей Колей, выписанным Яковом из родного поселка – за пиво и койко-место в закутке клуба. Спасло оперативника служебное удостоверение. Он проник в полумрак подвала, прошел по узкому коридору, пропахшему какими-то терпкими травами, вызывавшими воспоминания об отдыхе в Египте, и оказался в зале с размещенными на полу, на подушках вместо стульев, эпатажно одетыми людьми. Девицы с необычными прическами и ярким макияжем, одетые как на показе высокой моды – в туалеты нелепых фасонов, и мужчины, наводящие на смутные мысли о чертогах графа Дракулы. Под монотонную ритуальную музыку они что-то курили и церемонно пили вино. На появление постороннего публика отреагировала вяло, словно Миша был привидением, коих в сем клубе обычно шастает тьма-тьмущая. Привидение, однако, включило свет и тем самым нарушило общий интим. На возмущенное «Ууууу!» Костров взмахнул удостоверением и, поскольку не обнаружил ни одного стула, уселся на пол, на свободную подушку.

– Меня интересует вот этот субъект, – предъявил он собравшимся в клубе гостям фото блондина. – Кто-нибудь его знает?

– Ничего так, – оценила блондина девица в шляпке с вуалью и с пластиковым пауком на тулье.

– Так себе, – не согласилась с ней другая – точная копия панночки из «Вия».

– Неа, он не из наших, – отозвался мужской голос.

– А если подумать? – настаивал Михаил.

– А что тут думать? Не из наших – значит не из наших.

– У него при себе оказался фирменный шоколад вашего клуба. Как я понимаю, в гастрономе такой не продается!

– А! Ну, это когда было! – вспомнил один из присутствующих – парень с болезненно-красными глазами, делавшими его похожим на вампира. – Такого шоколада давно уже нет. Если этот тип здесь и был, то давно.

– Надо у Яшки спросить, – подсказали Михаилу.

Яшка, Яков Гостилицын, по словам присутствующих, вот-вот должен был подойти с каким-то сюрпризом. Хозяин клуба оказался легок на помине и уже через пять минут появился с бутылками вина в обеих руках. Яков торжественно поставил их на пол, служивший одновременно и посадочным местом, и столом. На бутылках красовались нарядные этикетки с надписью «Арт Гостилицын» и портретом Яшки. На компьютере нарисовано, безошибочно определил Костров, скользнув взглядом по «сюрпризу».

– Франция, 1965 год, – пояснил Гостилицын гостям, протянувшим руки к бутылкам. Тут он обратил внимание на Михаила и сразу погрустнел. Хоть он и не был чародеем, каковым себя считал, но чутьем обладал отменным. В данном случае оно ему подсказало, что визитер явился по его душу и с серьезным разговором. «Налоговая?» – стрельнула в кудрявой голове Яшки мысль, попавшая если не в яблочко, то где-то рядом.

Миша предъявил владельцу клуба снимок.

– Видел ли я его? – почесал затылок Гостилицын, вглядываясь в фото блондина. – Да, заходил он сюда однажды, примерно месяц тому назад. Иваном его звать, кажется. Только я его не знаю! – открестился он – на всякий случай. – Его Майя привела.

– Кто такая? Адрес, телефон, – потребовал оперативник.

– Ну… я ей не звоню. У кого-нибудь есть телефон Майи? – обратился Яшка к своим гостям.

– Поэтессы, что ли? Ее легче найти через салон.

– У нее салон красоты на Жуковского.

– «Роял хайр», – подсказали Мише.

Уточнив по телефону в управе адрес, Миша отправился в салон красоты «Роял хайр», притаившийся в подвальчике одного из домов Центрального района. Яркая вывеска смотрелась нелепо на строгом фасаде с лепниной и колонами. Узкая лестница, ведущая вниз, запертая дверь. Костров напрасно давил на кнопку домофона – ему никто не спешил открывать, и вообще, создавалось впечатление, что там никого нет. Он посмотрел сквозь узкую стеклянную вставку в двери в надежде разглядеть в помещении людей или полоску света. «Ни души», – пришел к выводу капитан.

Приехав в управу, Михаил навел справки более основательно. Салон «Роял хайр» принадлежал Валенковой Майе Семеновне, уроженке Псковской области, тридцати двух лет, зарегистрированной в Петербурге в Восковом переулке. Ныне покойной.