Внимательные исследователи учли, что никаких признаков роскоши в одеяниях не заметно, девушка рядом с главной героиней (первоначально предполагаемой правительницей Иродиадой) не похожа на Саломею, а если считать, что в центре — сама Саломея, то непонятно ее отрешенное спокойствие. Библейская героиня Юдифь с головой вражеского военачальника на подносе, по преданию, могла быть со своей служанкой. Обычно в искусстве Возрождения эта тема символизировала гражданскую доблесть. В пользу такой трактовки говорит и то, что в инвентарной записи коллекции Альфонсо I д'Эсте от 1533 значится картина Тициана «Юдифь». Именно этот факт является лучшим указанием, как следует интерпретировать сюжет данного холста, принадлежавшего внучке Альфонсо — Лукреции.

Тициан Вечеллио (около 1488–1589) Ангел с бубном. XVI век. Холст, масло

Тициан Вечеллио прожил очень долгую и плодотворную жизнь. Выходец из маленькой деревни Пьеве ди Кадоре, он стал самым востребованным художником своего времени, картины мастера украшали дворцы в разных странах Европы, а монархи с удовольствием позировали ему. Кисти живописца погребены в венецианской церкви Санта-Мариа Глориоза деи Фрари, в которой находится одна из его самых возвышенных и монументальных композиций — «Вознесение Марии» («Ассунта»), созданная в ту же пору, что и «Юдифь с головой Олоферна».

Этот прелестный малыш полон непосредственности и вдохновения. Еще ранние христиане заимствовали античных амуров и эротов как прототипов для изображения ангелов. В Средние века ангелы скорее стали напоминать крылатую фигуру античной Победы, младенцы-ангелы появятся в искусстве Ренессанса — путти. Тициан пишет своего «ребенка» в античной тунике, что уже было укоренено в иконографии Раннего Возрождения, как и то, что ангел изображен с музыкальным инструментом, играющим, по словам Э. Панофского, не во славу Адониса, а во славу Христа.

Себастьяно дель Пьомбо (Себастьяно Лучиани) (около 1485–1547) Портрет Андреа Дориа. Около 1526. Дерево, масло. 153x107

Себастьяно Лучиани получил свое прозвище благодаря должности хранителя печати в папской канцелярии (с итальянского «piombo» — «свинец», так же именовались печати, изготовлявшиеся из этого металла).

Этот портрет попал в собрание Дориа-Памфили после 1790 из княжеского дворца в Генуе палаццо Принчипе-а-Фассоло. Адмирала Андреа Дориа (1466–1560) земляки называли Отцом отечества — он сделал Геную независимой от французского протектората. В это время Дориа принимал деятельное участие в поддержке папства против германского императора. В 1526 папа Климент VII пожелал, чтобы его лучший живописец (после смерти Рафаэля именно венецианец Дель Пьомбо стал самым ярким и востребованным портретистом) написал портрет доблестного мужа и мудрого политика во время его посещения папского двора для ведения переговоров.

Себастьяно блестяще исполнил заказ. Он поместил изображение генуэзского патриция над серой панелью с рельефными морскими символами, в том числе якорем, крючковатым носом судна, штурвалом, как напоминание о его ранге адмирала флота. Образцом для панели послужил мраморный фриз времени Римской империи, в то время выставленный в базилике Сан-Лоренцо Фуори де ла Мура (сегодня в Капитолийском музее). Темный колорит портрета все же допустил появление тени, как бы удвояющей массивный силуэт нобиля, но, прежде всего, намекает на выражение «бояться своей тени». Какой энергетикой, вероятно, было пронизано пространство кабинета дворца, когда в 1855 портреты представителей семьи, папы Иннокентия X кисти Веласкеса и этот оказались рядом! Жест Дориа не только указывает на знаки его поприща, но словно повелевает склониться перед ним.

Таддео Цуккаро (1529–1566) Обращение Павла. Около 1558–1559. Холст, масло

Слава Таддео Цуккаро среди современников была велика, но и потомки отдают должное этому художнику — одному из главных в своем поколении. Умер живописец достаточно молодым, в возрасте Рафаэля, его могила находится в Пантеоне — рядом с могилой того, кем он так восхищался.

Родился Цуккаро в семье художника в провинции Марке, герцогстве Урбино и в четырнадцать лет отправился в Рим совершенствоваться в живописи. Через три года он уже помогал Корреджо в Парме. Его самостоятельные работы, созданные по возвращении в Рим в 1546, демонстрируют универсальный талант мастера. Это стенные росписи-обманки, превосходные, очень смелые по композиции рисунки, в римской вилле Джулия — мифологические росписи («Триумф Аполлона», «Триумф Флоры»), религиозные композиции для церквей, в залах Ватикана (в Кортиле деи Либрериа и Сала Реджиа). Мастер был приглашен во Францию, Англию (хорошо известен его карандашный портрет королевы Елизаветы I), творил в Антверпене.

«Обращение Павла» трактуется Цуккаро как бравурная феерия. Словно композитор, владеющий многими регистрами, он четко делит пространство, земное и небесное. Энергия картины зрительно изливается сверху вниз, повинуясь сильному движению длани Бога. Ослепший на дороге в Дамаск гонитель христиан Савл оказывается поверженным, вызвав смятение в своем окружении.

Парис Бордоне (1500–1571) Венера, Марс и Амур. Между 1550–1560. Холст, масло. 118x151

Сюжет на мифологическую тему с героями-любовниками — богиней любви и красоты Венерой и богом войны Марсом — часто использовался в аллегорическом и метафорическом ключе (как любовь, усмиряющая военную страсть). Под кистью же Бордоне он воплощается в куртуазной сцене, но при этом с напряженной внутренней драматургией.

Стоит обратить внимание на переливающийся, словно трепещущий узор на ткани насыщенного красного платья рыжеволосой красавицы. Она держит в руке плод, похожий одновременно и на яблоко, и на апельсин (иногда художники изображали подобный фрукт в руке ребенка Иисуса или в сюжетах с Древом познания, он означал желание, а значит, как следствие, — грехопадение и будущую миссию Христа-искупителя). Яблоко — атрибут Венеры (греческой Афродиты, которой троянский принц Парис вручил его с надписью «самой красивой»). Таким образом, здесь оно несет множественную ассоциативную функцию, включая эротическую, но, кроме того, напоминает собственное имя художника.

Есть еще один смысл в этих атрибутах — Венера с гранатом в правой руке и со шлемом — в левой олицетворяет победу. И здесь она странно сосредоточена, опершись о пень, чуть отвлекаясь от мускулистой фигуры загорелого Марса. Он уже разоружен и освобожден от металлических воинских доспехов, на которых забавляется малыш Купидон — жестокий сын Венеры. В пейзаже на заднем плане — олень, символ благородства, учтивости, благоразумия, а еще — эмблема французского королевского дома. Так зритель может увидеть за мифологическим сюжетом аллегорическую программу — победу любви и красоты, одолевающих военную силу.