Один из подбежавших что-то спросил. Человек с зонтом досадливо дернул головой. Его охранник с угрозой сунул руку во внутренний карман, и всех жалельщиков как ветром сдуло. И так уже ясно было, что никто из пассажиров иномарки не пострадал.

Рина стояла у окна, надежно скрытая наклеенной на стекло пестрой пленкой с рекламой йогурта, и с жадной недоверчивостью всматривалась в человека с зонтом, охранника и их спутницу. Последние сомнения исчезли. Перед ней стояли Эля – исчезнувшая девушка с фотографией Мамаси, грозный глава форта ведьмарей Долбушин и его охранник Андрей.

Пока Рина соображала, что ей делать дальше, Долбушин критически оглядел свой автомобиль, убедился, что продолжать движение он не может, и решительно зашагал к торговому центру. Андрей двинулся было за ним, но глава форта нетерпеливо махнул зонтом. Охранник неохотно вернулся к машине и, вытянув ноги, сел на капот.

Элю глава форта вел под локоть, как тащат людей, чьей способности верно определять дорогу не доверяют. Да и вообще на свою спутницу Долбушин почти не смотрел. Он и заботился о ней, и одновременно немного ею брезговал. Лицо у Долбушина было холодное, заранее отталкивающее всякое сочувствие, всякое теплое к себе отношение.

Водитель автобуса, наконец, догадался открыть двери. Метро было рядом – до остановки они не дотянули каких-нибудь ста метров. Рина выскочила и, держась в отдалении, последовала за Долбушиным. Следить за ним было несложно. Через каждые несколько метров Эля останавливалась, показывала пальцем на голубей, на собачек, садилась на корточки и вообще вела себя, как совсем маленькие дети. Долбушин раздраженно дергал ее за рукав, и они шли дальше.

Рина скользила в толпе за Долбушиным. Идти со скоростью тащившейся Эли было непросто, и она то притворялась, что говорит по телефону, то наклонялась, чтобы потуже затянуть отлично завязанный шнурок. В голове у нее, как пластинка, крутилась фраза Кавалерии, как-то случайно оброненная в разговоре:

– Надо понять суть его форта, тогда поймешь и суть Долбушина. Это форт активных, думающих, даже временами добрых людей, привыкших к тому, что в мире нет правды. Или считающих, что каждая правда выдумана кем-то и с какой-то целью.

– А если сказать им, что в мире есть правда? – с надеждой спросила Рина.

Ответ был кратким.

– Для них это будет только твоя правда. Ничего больше.

Эля более-менее слушалась своего проводника, пока не увидела в витрине газетного киоска кошку. Кошка лежала на журналах, тянулась лапами и показывала живот. Кошка подействовала на Элю как магнит. Она вывернулась у Долбушина из рук и прилипла к киоску. Рине показалось, что Долбушин сейчас придушит кошку. А заодно и девчонку. Вместо этого глава форта достал телефон, набрал номер и что-то коротко приказал. Потом подхватил Элю под локоть и решительно потянул ко входу в торговый центр.

Рина сообразила, что Долбушин вызвал новую машину, а пока она едет, собирается ждать с Элей в тепле. Рина бросилась к вертящимся дверям торгового центра, прокрутилась в них и, вырвавшись с другой стороны, поняла, что потеряла их из виду. Занервничала, метнулась в одну сторону, в другую.

В торговом центре царило вечное лето. Мраморные ноги джинсового павильона обвивал виноград. Перед входом в японский ресторанчик прохаживались два одетых самураями узбека. Электрический водопад трудолюбиво переливал подкрашенную воду. Внезапно Рина обнаружила Долбушина. Вместе с Элей он поднимался на эскалаторе и был уже так высоко, что Рина видела только блестящие ботинки и край зонта. Вскоре она нагнала их и пожалела главу ведьмарского форта. Путешествовать с Элей по торговому центру Долбушину было непросто. Перед каждым бутиком она надолго застревала, а в магазине игрушек зависла на целых полчаса. Долбушин нетерпеливо постукивал зонтом по плитке, наблюдая, как Эля поочередно обнимается с семью набивными гномами и упрямо пытается вгромоздиться на дорогущие пластиковые качельки.

К Долбушину подбежала продавщица. Негодование заставляло ее подскакивать. Для внушительности она усилилась пожилым охранником, на пояс которого было навьючено столько наручников, электрошоков, дубинок и баллончиков, что со стороны это напоминало туземную юбку.

– Мужчина! Эти качели для детей до трех лет!

– Я не обязан знать о качелях все. Это ваша работа, – холодно ответил Долбушин.

Продавщица перестала подпрыгивать.

– И что ваша дочь в семь раз больше этих качелей, вы тоже не видите?

– Ваш мозг плохо определяет пропорции. Не в семь, а в два. Кроме того, данные, доставляемые органами зрения, субъективны, – отвечал глава форта голосом, близким к ледяному.

Послышался треск. Эля сидела на полу и капризно грозила кулаком оборвавшимся качелям. За ее спиной медленно заваливалось все пластиковое сооружение с часами, лесенкой и баскетбольным кольцом.

– Вам придется пройти на кассу!.. Михаил Леонидович! Проводите клиента! – голосом раненой птицы крикнула продавщица.

Пожилой Геракл схватился за свой устрашающий пояс. Он явно позабыл все инструкции и теперь терзался сложными муками выбора. Что ему делать, если Долбушин не пройдет на кассу? Свистеть в свисток? Пшикать баллончиком? Бить электрошоком? Заковывать в наручники? Рина ждала боевой сцены, мысленно озаглавленной: «Жестокое убийство охранника и продавщицы».

Однако, к ее удивлению, Долбушин преспокойно прошел вслед за продавщицей. Пока он расплачивался кредиткой, Рина выскочила из-за картонной женщины, застывшей в вечном восторге от обладания феном, и подбежала к Эле.

– Ты узнала меня? Бежим!

Эля оторвалась от созерцания карнавальных костюмов. Разноцветный бисер завораживал ее. Рина увидела два круглых детских глаза. В каждом зрачке жило по взволнованной Рине. Рины суетились, размахивали руками, но на дно сознания не пробивались.

– Это же я! Я! Помнишь лифт? Потом тебя украли из больницы! Не узнаешь?

Темная спина Долбушина шевельнулась у кассы. Рина схватила Элю за руку и потянула за собой. Делать этого не стоило. Резкое движение напугало Элю. Ее рот стал кривиться. Рина поняла, что сейчас будет. Дернув рукав, она коснулась ладонью сияющего льва на нерпи. Перебросила Элю через плечо и, ощущая себя горцем, умыкнувшим невесту, кинулась к лестнице. Запоздалый крик Эли размазался по этажу. Пожилой Геракл поймал Рину за запястье и метра полтора несся по воздуху, сшибая откинутыми ногами кадки с пальмами. В одной из этих кадок он в финале и остался.

«Двадцать секунд…» – пробормотала Рина.

Настолько хватит энергии льва. Потом ноша станет неподъемной, и Долбушин их нагонит. Рина ринулась к эскалатору, сгоряча промчалась несколько ступенек навстречу людскому потоку и тут только поняла свою ошибку. В торговом центре лифты поднимались наверх. Вниз надо спускаться по лестницам, причем не раньше, чем обойдешь этаж по кругу.

Возвращаться было поздно. За спиной Рина слышала дыхание настигавшего ее Долбушина. И она продолжала бежать по поднимающемуся эскалатору. Люди разлетались, как кегли. Некоторые успевали пригнуться и проскочить под ногами у Эли, которые, болтаясь в воздухе перед Риной, невольно стали теперь таранным оружием.