нет,— ответил Донал.— Но подумайте сами, ведь избранная из Культиса пытается порвать с ним. А инстинкты избранных являются врожденными. Уильям кажется таким блестящим человеком, что затмевает и Анеа, и этого Монтора с Нептуна, у которого, кажется, гораздо больше ума, чем у Уильяма и у всех остальных.

— Значит, по этому блеску вы распознали дьявола?

— Вовсе нет,— терпеливо объяснил Донал.— Но имея такие блестящие интеллектуальные способности, человек обычно сильнее склонен к добру или злу, чем средняя личность. Если он склоняется ко злу, то может хорошо скрывать это даже от окружающих его людей. Но тогда ему приходится изображать доброго человека, особенно для вновь прибывших. Если бы он действительно был добрым, ему не нужно было бы так настойчиво демонстрировать это.

Галт извлек трубку изо рта и протяжно свистнул. Он уставился на Донала.

— Вы случайно родом не с Экзотики? — спросил он.

— Нет, сэр,— сказал Донал.— Моя мать была родом с Мары, как и мать моей матери.

— Это умение,— Галт задумчиво ковырялся толстыми пальцами в трубке,— это умение...— повторил он задумчиво,— читать характер вы унаследовали от матери или это ваше собственное достижение?

— Не знаю, сэр,— ответил Донал.— Мне кажется, что любой пришел бы к такому же выводу после минутного размышления.

— Но большинство из нас на это неспособно,— сказал Галт.— Садитесь, Донал. Я рад вас видеть.

Они уселись в кресла друг против друга. Галт вновь принялся за трубку.

— Теперь слушайте,— почти шепотом сказал он.— Вы самый странный юнец из всех, встречавшихся мне. Не знаю, что и делать с вами. Если бы вы были моим сыном, я бы отправил вас в карантин, а затем домой, и раньше, чем через десять лет, не выпустил бы вас к звездам,— он неторопливо поднял руку, заставляя умолкнуть уже открывшего рот Донала.— Да, я знаю, вы уже мужчина, и никто не может отправить вас вопреки вашему желанию. Но тот образ действий, который вы избрали со мной, имел лишь один шанс из тысячи на успех. Послушайте, мальчик, вы же ничего почти не знаете о мирах, кроме своего Дорсая.

— Почему же? — ответил Донал.— Существует 14 планетарных правительств, не считая анархических организаций земли Дунина и Коби...

— Правительство, черт возьми! — грубо прервал Галт.— Забудьте эти глупости! Правительства в XXV веке — это всего лишь механизмы. Главное —- люди, контролирующие эти механизмы. Плейн на Венере, Све Холман на Земле, Элдест Брайт на Гармонии и Сэйона из Культиса на Экзотике.

— Ну а генерал Комал? — начал Донал.

— Ничто! — резко сказал Галт.— Как может дорсаец значить что-нибудь, когда каждая маленькая область Дорсая зубами и когтями цепляется за свою независимость? Нет, я говорю о людях, которые правят звездами... Одних и уже назвал, есть и другие.— Он глубоко вздохнул.— Теперь, как вы думаете, какое же место среди них занимает наш торговый прицеп и президент правительства Сеты?

— Наверное, он равен им?

— Наконец-то,— сказал Галт.— Наконец-то. Пусть вас не вводит в заблуждение, что он передвигается на обычном пассажирском корабле в сопровождении лишь этой девушки из Культиса. Он владелец корабля, капитан экипажа, да и половины пассажиров.

— А вы и ваш адъютант?— несколько более резко спросил Донал.

Лицо Галта застыло, потом вновь расслабилось.

— Честный вопрос,— пробормотал он.— Но вам более бы следовало интересоваться вещами, касающимися вас. Но я отвечу. Я — первый маршал Фриленда, но все еще дорсаец, я наемник, как и все, и ничего больше. Мы наняли пять дивизий для Первой Диссидентской церкви на Гармонии, и я направляюсь проверить их подготовку и снаряжение. Контракт заключен через посредничество Сеты. Отсюда и Уильям.

— А адъютант?— настаивал Донал.

— Что вам до него?— спросил Галт.— Он фрилендер, профессионал, неплохой малый. Он будет командовать частью наших сил , когда мы двинемся к Гармонии.

— Давно ли он с вами?

— Уже два года.

— И он действительно хороший профессионал?

— Конечно, черт возьми! Иначе он не был бы моим адъютантом. Почему вы так расспрашиваете о нем?

— Он вызывает у меня предчувствие,— сказал Донал.— Но сформулировать его я пока не могу.

Галт засмеялся.

— В вас сказывается характер ваших маранских предков,— сказал он.— Под каждой веткой видите змею? Верьте моему слову: Хьюго — солдат честный, может, ему несколько не хватает вкуса, но и только.

— Приходится соглашаться с вами,— пробормотал Донал.— Но я прервал вас, вы что-то хотели сказать об Уильяме.

— Да,— сказал Галт. Он нахмурился.— И я скажу коротко и ясно. Девушка — не ваше дело. И Уильям тоже. Оставьте их. Если у меня появится возможность, я найду для вас...

— Благодарю вас,— сказал Донал,— но мне кажется, что Уильям сделает мне предложение.

— Клянусь адом, парень! — воскликнул Галт спустя секунду.— Почему вы так думаете?

— Еще одно мое предчувствие,— сказал он.— Оно, несомненно, основано на наследии моих маранских предков.— Он встал.— Благодарю вас, сэр, за предложение и предупреждение.— Он протянул кулак.— Смогу ли я вновь поговорить с вами, если понадобится?

Галт тоже встал и машинально сжал протянутый кулак.

— В любое время,— сказал он.— Но будь я проклят, если понимаю вас.

Донал взглянул на него с внезапно возникшей мыслью.

— Скажите, сэр,— спросил он,— я кажусь вам странным?

— Странным? — повторил Галт.— Странным, как...— и он напряг свое воображение.— Но почему вы меня об этом спрашиваете?

— Меня часто так называли,— ответил Донал.— Может, они были правы?

Он встал и вышел из каюты.

НАЕМНИК-III

Возвращаясь по коридорам на нос корабля, Донал позволил себе удивиться не без тоскливости тому странному злому духу, который делал его столь отличным от остальных людей. Он надеялся забыть об этом вместе с кадетским мундиром. Но дух оставался с ним, громоздясь на плечах. Так было всегда. То, что казалось ему таким ясным, для остальных было скрытым и запутанным. Он походил на незнакомца, идущего по городу. Пути его обитателей различны. Их язык беден, и он не может выразить того, что он видит среди них. Они говорят: «враг» и «друг», «сильный» и «слабый», «они» и «мы». Люди эти — тысячи произвольных классификаций и различий, которые он не может понять, так как видит, что разница между ними ничтожна. Нужно вести себя с ними так, как будто они индивидуумы, и всегда нужно сохранять