крайности, потекла соком желания… Наконец он задохнулся. Оторвался от неё.

– Давай подойдем к речке. Подышим…

Они постояли молча у реки, а потом Яна повела его под руку к лавочке, которая уютно спряталась среди деревьев. Разговор начался с разглядывания дорожек судьбы на ладони Алексея. Немного разбираясь в хиромантии, Яна поведала ему о линиях жизни, ума, любви.... Они были безупречны для мужчины. Но встретившись глазами, губы Лёнечки опять потянулись к ней. До редких прохожих и велосипедистов ему не было никакого дела.

– Ты убьёшь меня, – сказала Яна, – чтоб все остались живы, давай заканчивать с этим.

Они встали и пошли по литому мосту через речку. Впереди возвышался огромный мрачный костёл.

– Я завтра планирую поехать в Дрезден и на пару-тройку часов в небольшой городишко Траумфельд. Поедешь со мной?

– Ты чокнутый?! Что я скажу мужу?

– Скажи, что сутки проведешь с любовником.

– Ты мне не любовник.

– Ну так давай стану им! Ты ведь тоже ко мне неровно дышишь!

– А вот это выбрось из головы. Я дышу к тебе очень даже ровно. Просто я позволила себе чуть расслабиться. И встречаться нам больше не надо.

Алексей прикусил губу. Он готов был взорваться. Очевидно, что Яна не шутила и не кокетничала. Это было её решение.

*

В жизни Алексею редко приходилось добиваться женщин, они либо сами предлагали себя, в том числе пользовался проститутками, либо случалась любовь, и тогда всё происходило естественно и неповторимо. Сильно и глубоко он любил только троих женщин. Последняя любовь закончилась девять лет назад и напоминала самоудушение. Началась она с того, что жене потребовалась срочная операция и он пошел на приём к главврачу, чтобы дать взятку. Затем он несколько раз подвозил докторшу домой и в конце-концов оказался у неё в постели. Чтобы быть ближе, она устроила его к себе в больницу сторожем, брала дежурства и их встречи долгое время оставались в тайне. Потом Людмила Леонтьевна потребовала определённости. Определяться ему было некуда – больную супругу он никогда бы не бросил, пришлось оставить докторшу.

Но сейчас он любит Яночку. Впрочем, Маринку, которая приходит к нему по пятым числам, тоже по-своему любит. Не так, конечно, просто он к ней привязан. По пятым числам – это пятого, пятнадцатого и двадцать пятого, ему этого хватает, чтобы чувствовать себя мужчиной. Регулярно и контролируемо, чаще не надо, жить с ней он бы не стал. Зачем всё начинать сначала? Ему не так много и осталось… А вот с Обезьянкой…

Чёрт! Неужели через несколько минут всё закончится и Яночка уйдёт домой? – лихорадочно думал он. От отчаяния, уже в дёрганно-спазматической манере Алексей решил «брать быка за рога».

– Выйдешь за меня замуж? – нервно спросил Лёнечка, целуя её бледно-розовые наманикюренные ноготочки, и сам же ответил, – глупости, что я могу тебе дать… Постоянно забываю, где я… Разве ты можешь сесть своей восхитительной попой на мою пенсию и чуть зарплаты! Надеть холщовые рукавицы и разбрасывать со мной навоз по огороду?! А вместо пробежки вставать в пять утра и готовить мне завтрак в море, пока я гружу в машину лодку, мотор и снасти?! Согласна, любушка моя? При заваленных полках Россия остаётся полуголодной, это тебе не сытая Германия, из неё вряд ли попутешествуешь, поэтому не кори меня, что я тебя всеми силами от себя оберегаю.

Яна не нашлась, что ответить. Они пошли пить кофе. Всё время молча. А что тут говорить? И так всё ясно. В булочной Яна почувствовала, что раз она никак не может ответить взаимностью на чувства Лёнечки, то должна помочь ему осуществить его давнишнюю мечту – навестить родной Траумфельд. Она задала в гугле “Прокат автомобилей” и тут же на карте появились красные точки офисов, ближайшая находилась в 450 метрах.

– Сходим туда и узнаем, может быть тебе удастся всё-таки взять машину, – предложила Яна.

– Давай, – соломенный домик надежд Лёнечки снова стал приобретать очертания. Они дошли до ближайшего пункта проката, где узнали, что недорогие автомобили есть и нужны только три документа.

– Права, паспорт и кредитная карта, – любезно подсказала темнокожая офисная дива.

– А деньги?

– Оплата по карте, наличные не принимаются, – уточнила негритянка и как будто дала Лёнечке под дых. Он такого не ожидал, денег на карточке осталось мало. Но Яночка тут же нашлась: “Можно заплатить с моей, а ты отдашь мне наличкой”. В это время местная “Уитни Хьюстон” спросила:

– На какое имя резервировать автомобиль?

Лёнечка почему-то занервничал, замешкался, словно рассердился на самого себя, а потом скомандовал Яне:

– Отвернись, – тихо добавил, – пожалуйста, – и полез за документами.

– Паспорт не нужен, назовите только имя, – попросила “Уитни”.

Яна продиктовала по буквам:

– Алексей Петров.

– Отлично, завтра в десять мы ждём вас, составим договор, ключи от машины получите здесь, подземный гараж рядом, вот карта-схема, – и протянула ярко оформленную визитку салона, на которой чёрным по красному обозначался план движения до парковки.

Выйдя из офиса и пройдя несколько метров, Лёнечка остановился. Его лицо выражало крайнюю степень озабоченности, он о чём-то мучительно думал.

– Обезьянка, – обратился он к Яне, – я тебе сейчас что-то скажу, из-за чего ты на меня вконец рассердишься, может быть даже уйдёшь или прогонишь, не захочешь больше иметь со мной ничего общего.

“Странно, – недоумевала Яна, – что же такое можно сказать, что прямо так радикально изменит моё отношение?”

– Ну, говори.

– Я не Алексей.

– Да?! А кто же ты?

– Я – Сергей.

– ?!

Часть 4.

Сказать, что Яна разозлилась – это ничего не сказать, она разочаровалась, в том смысле, что пали чары, колдовство прошло. Ага! – завертелось у неё в голове, – Сергей, значит, знаю я этих Сергеев, такие ребята способны на многое! Как ему можно доверять, когда он целый год водил меня за нос?! И сегодня делал предложение, говорил, что хочет жить со мной, что нужна целиком, а сам даже не сказал как его звать!

– И долго ты собирался скрывать своё имя?

– А что его скрывать, мне же не надо тебе паспорт показывать, машину я бы взял в аэропорту.

– Понятно. Ну и как я теперь должна тебя называть?

– Называй как хочешь, как тебе удобно.

Яне пришлось сильно стараться, чтобы довести начатое дело до конца и ничем не обнаружить своих мыслей. Отправить Лёнечку, точнее Сергея, одного в гостиницу, с пересадками, она не решилась, слишком плохо у него с языком и пониманием всех нюансов мюнхенской подземки. Она тыкала пальцем в карту