А сейчас что? Вит, мы живем на работе. Не хочу. Хочу свой дом. Маленький. Уютный. Чтобы просыпалась я утром от солнечного света из окна, от запаха кофе, от того, что ты слушаешь радио и гремишь на кухне посудой, готовя тосты на двоих. Понимаешь? Обедать и ужинать мы можем ходить в свой ресторан. Но завтрак? Это же… Это же что-то святое… Священное семейное действо. А у нас его нет. И вообще… Хочу иногда сама готовить обед. Или ужин. Борщ варить хочу. Оладьи жарить. Пирожки с капустой.

– Все, успокойся. Хочешь, сварю тебе глинтвейн?

– Нет. Не хочу. Ты меня услышал?

– Услышал и понял я тебя еще вчера. Но не думал, что это настолько запущенно. Будем решать проблему.

– Я сегодня же начну искать дом. Пусть это будет готовый дом. Не хочу еще одного строительства. Хочу найти дом, как… как свадебное платье… Да.

– Это как же? – удивился муж.

– Вот чтобы увидела дом и поняла: это тот дом, который я искала. Понимаешь?

– Не совсем. Не было у нас свадьбы с платьем.

– У тебя бы платья не было в любом случае, – рассердилась я. – Что ты глупости говоришь? В кино видела… И у меня Крис замуж выходила.

– Она шила платье. То есть, перефразируя, сама строила дом.

– Но не все шьют себе платья. Кто-то идет мимо витрины магазина и вдруг – бац – то самое платье. Зашла, примерла, купила. Быстрое счастье. Чем эти бесконечные примерки-постройки. Теперь ясно?

– Хорошо. Начинай искать платье. То есть дом. Совсем ты меня запутала.

– Может быть, когда мы переедем, сразу начнем тут ремонт?

– Какой?

– Пристройку вокруг всего дома, отель, забыл?

– Ах, номера по стилям…

– Так как? Ты согласен? Заодно и гостиницу католическую обустроим. Ну, пожалуйста. Я тут с ума сойду.

– Хорошо. Только жить во время ремонта я буду здесь. Не доверяю никому. Только себе. Ты же знаешь.

– Пока ты тут будешь руководить строительством, я буду обустраивать дом. Будет тебе потом сюрприз. Настоящее готовое невестино платье. Которое то самое.

– Что-то меня утомило сравнение со свадебным платьем. Что-то не так? Что-то случилось?

– Все в порядке. Просто удачное сравнение, не более.

– Что ж, мне пора. Сегодня еду в Париж, вернусь поздно.

– Позвони, как поедешь обратно.

– Зачем?

– В самом деле… Мне же не нужно будет готовить и разогревать тебе ужин, – улыбнулась я.

– Вот и отлично. А что, хочется? Можешь помочь нашим поварам.

– Это шутка?

– Ну… Да. Наверное. Прости. Ты должна радоваться, что тебе не нужно заниматься готовкой-стиркой-убркой, разве нет? Ты творческий человек.

– Ну, хоть иногда… Как же ты не понимаешь…

– Срочно ищи дом. Все в твоих руках.

– Да. Обязательно. И посуду куплю.

– Тогда уж и детей пора рожать. Я – только за.

– Сначала я научусь быть просто женщиной. Чтобы и творческая личность, и борщи варила, и все в этом роде.

– Дерзай. Ну, мне пора.

– А где отец Мартин? Уже уехал за красками? Я же просила…

– Не знаю. Я его не видел. Ну, все. До вечера. Или до завтрашнего утра. Как получится. Если приеду поздно, будить не буду.

Виктор торопливо чмокнул меня в губы и ушел. Я долго смотрела ему вслед. Как так получилось, что он понимает меня как дизайнера и человека вообще, но не как конкретную женщину? Хотя… Что тут удивительного?

ГЛАВА 5 (пять лет назад)

Кристина младше меня на три года, но уже успела скоропалительно выйти замуж и так же скоропалительно развестись. Замужем она не пробыла и года. Ей тогда было 18, мне – 21. И вот, едва успев развестись, она сообщает, что снова собирается замуж. И жениха мне не показывала до самого последнего, что называется, потому что я была зла на нее ужасно. Я не верила в этот ее брак, как и в предыдущий. К тому же, Кристина снова собиралась устроить пышную свадьбу и шить у меня новое свадебное платье. Только еще лучше. Еще с большим размахом. Потому что жених у нее богатый, а матушка его – аристократка, и на меньшее торжество не согласна.

И на этот раз ей нужны такие наряды, чтобы сразу было видно, что жених и невеста – единое целое. Еще и пригрозила, что все равно, с моей помощью или без, она устроит эту пышную свадьбу, а великолепные наряды им сошьет кто-то другой. И даже подружка невесты будет другая. И я вообще могу не приходить на ее свадьбу. А еще ее жених готов заплатить мне за наряды. За ее, его, его мамы, и друга – свидетеля. И может, еще пары-тройки ребят, чтобы фотографии получились красочнее, да и все действо – тоже. Деньги обещали быть приличными, и я согласилась. Уж деньги-то у меня останутся, а что там будет с браком Кристины, это ее дело. Она же все равно поступит по-своему.

Так что предъявить мне своего жениха Кристина решила за две недели до свадьбы. Приготовления шли полным ходом. Фасон ее платья был мною смоделирован и ею одобрен. Так же как и фасоны для подружек невесты. Оставалось только придумать что-то для жениха, после этого – для его друзей – свидетелей; решили, что их будет парочка, чтобы не отставать от невесты, и найти что-то общее. Деталь. Или цвет. Или и то, и другое.

В то утро я ждала счастливую пару в 11 утра. То есть как, ждала… Спала себе спокойно, поставив на телефоне будильник на 10 утра, чтобы успеть привести себя в порядок. Парочка будущих супругов должна была заехать за мной, забрать, посадить в машину жениха и отвести в ресторан, где мы познакомимся и начнем генерировать идеи по поводу костюма для жениха с одобрения его невесты.

Так что я спала со спокойной совестью. Пока меня не разбудил резкий дверной звонок. Я дернулась, села на постели, глянула на телефон и чертыхнулась. 9 утра. Наверняка, Кристина. Больше некому.

Я отключила будильник на телефоне и пошлепала босыми ногами открывать дверь. Вернее, я открыла замок и слегка пнула дверь, а не открыла ее. В образовавшуюся щель я крикнула, чтобы Крис сварила кофе и отправилась в ванную.

Не то, чтобы я торопилась, что там у нее случилось, просто не люблю обстоятельно приводить себя в порядок, не выпив утренней чашки кофе и не выкурив сигареты. Обычно, когда я курю, то обдумываю, что мне нужно сделать сегодня. Провожу подробный анализ на свежую голову.

Поэтому я просто ополоснула лицо, прополоскала рот, пригладила ладонью растрепанные волосы, и все. Вот сначала кофе – потом уже все остальное.

Я вышла из ванной, направилась к закутку-кухне, который был расположен прямо в гостиной, на аромат варящегося кофе, и резко остановилась.

Это была не Крис.

– Привет, – спокойно и дружелюбно сказал высокий мужчина в черных джинсах и черной же рубашке, и обернулся. – Я – Марсель. Сейчас будем пить кофе. Наши вкусы в отношении этого напитка идентичны.

Я была так растеряна, что послушно села в кресло и стала ждать кофе. Я вообще забыла, как я выгляжу, вот что одета, или, чего уж там, до какой степени раздета, потому что была только в коротенькой и не очной плотной сорочке, но я была сбита с толку, просто потрясена.

Потрясение вызывал Марсель. Он выглядел, как мужчина моей мечты. Таким я его себе и представляла, этого мужчину. И вот картинка из моей мечты ожила и стоит передо мной, как ни в чем ни бывало.

У Марселя были разные глаза. Левый – зеленый, правый – голубой.

А взгляд цепкий, наглый, нахальный, как у сытого кота, увидевшего мышь: видно, что веселится, но старается держать себя в рамках приличия. И еще взгляд зовущий. Мол, иди ко мне, не бойся, я всего лишь тобой поиграю и отпущу. А хотелось, чтобы он был голодный и не отпускал.

У Марселя черные брови, резко разлетающиеся над глазами, как крылья. И, как контраст, светлые волосы и прическа «под пажа» или каре. Или что-то в этом роде. Что-то небрежное и завораживающее. Одна прядь волос падает ему на лицо, вторую он постоянно заправляет за ухо.

Прямой нос. Классика