– Не оригинально, зато от души! – Людочка была явно польщена. – Ты ведь и такого не скажешь. Одни пошлости да скабрёзности. То грозишь примерно отодрать, то предлагаешь прикрыть меня с тыла.

– Не путай скабрёзности с профессиональным сленгом, – возразил Цимбаларь. – Когда я в последний раз прикрывал тебя с тыла, прикрывал, заметь, а не покрывал, ты и царапины не получила. Кондаков между тем заработал касательное ранение голени, а майор Дичко – сквозную дырку в брюхо.

– За тот случай я тебе сто раз спасибо сказала и, по-моему, однажды даже поцеловала… И давай прекратим муссировать служебные темы. Не следует забывать, что гражданин Кульяно всё ещё находится под подозрением.

– Под вашим подозрением я согласен находиться до конца своих дней. – Кульяно прижал руки к груди. – И мой энтузиазм не смогли бы охладить ни наручники, ни карцер, ни даже камера смертников.

– Это уже лучше, – похвалил Цимбаларь. – Ощущается истинная страсть. Но не следует забывать, что под личиной ангелов частенько скрываются самые отпетые из чертей…

Сквозь шипение радиостанции донёсся участливый голос Кондакова:

– «Гнездо» вызывает «Орлёнка – двадцать первого». У вас всё в порядке?

Людочка ответила:

– «Орлёнок – двадцать первый» на связи. У нас всё в порядке. Следуем по Каширскому шоссе в сторону Кольцевой автодороги. Подробности письмом.

Кондаков, уже привыкший к чудачествам своих молодых коллег, пожелал им удачи и дал отбой.

Чечёткина владела не дачей, а так называемым садовым участком, где в прежние времена позволялось строить только убежище от дождя да сарай для подручного инвентаря.

Правда, с тех пор в мире многое изменилось и прежние сараюшки, словно бы по мановению волшебного жезла бога Меркурия, покровительствовавшего не только торговле, но и воровству, превратились в подобие рыцарских замков и кафедральных соборов. В этом смысле судья Чечёткина ничем особым похвалиться не могла. Её загородный дом хоть и превосходил размерами хоромы небезызвестного купца Калашникова, однако значительно уступал соседям, как слева, так и справа.

Рассматривая высоченный забор, окружавший садовый участок, Цимбаларь произнес:

– Если в этом теремке обитает сейчас какая-нибудь мышка-норушка, то у нас могут возникнуть определённые проблемы.

– Связанные с отсутствием ордера на обыск? – уточнила Людочка.

– Именно.

– С каких это пор всякие бумажные формальности стали пугать тебя?

– Не забывай, что мы собираемся бомбить частное владение, принадлежащее не какому-нибудь бандитскому авторитету и не чиновнику-взяточнику, а федеральному судье Чечёткиной, известной своим тяжёлым нравом. Если наши смелые предположения не оправдаются, можем загреметь вместе с гражданином Кульяно.

– Тогда и рисковать не стоит, – отозвался знаток ангельской речи. – Вы ведь в конце концов карающий меч, а не адвокатская контора.

– Мы меч, защищающий справедливость, – с пафосом произнес Цимбаларь. – И перед преступной лопатой пасовать не собираемся. К тому же вы нам чем-то симпатичны. Пошли!

Не обращая внимания на табличку, предупреждающую незваных гостей о наличии злой собаки, он подёргал калитку, но та не поддалась. Перспектива лезть через забор не устраивала никого, в том числе и Цимбаларя, ради визита к Кульяно облачившегося в свой наилучший костюм.

На их счастье из окошка соседнего дома выглянула благообразная, хотя и слегка растрёпанная со сна старушка.

– Здрасьте! Вы к кому? – вежливо поинтересовалась она, похоже, сразу разглядев и приличные костюмы мужчин, и элегантный наряд дамы.

– Добрый день. У Чечёткиных дома есть кто-нибудь? – Дабы не спугнуть старушку раньше срока, ведение переговоров взяла на себя Людочка.

– Кому же там быть! Хозяин без вести сгинул, а хозяйка в сердечной клинике лежит, – охотно ответила старушка.

– Кто тогда собаку кормит?

– Нету уже собаки. Отмучилась, бедолага… А за домом я приглядываю. Огурцы поливаю. Вот только полоть силушек нет… Вы не знаете, Валентина Владимировна скоро вернётся?

– Даже затрудняюсь сказать… А разве у Чечёткиных детей не было?

– Да откуда они у такой гренадёрши возьмутся? Говорят, хотели ребёночка усыновить, да так и не собрались.

– Кому же дом достанется, если, не дай бог, беда случится? – в разговор вмешался Цимбаларь.

– Кто-нибудь обязательно найдётся. Чужое добро делить – это не огород полоть.

– А как вас зовут? – поинтересовалась Людочка.

– Агафья Кузьминишна. Если попросту, то баба Гафа, – сообщила словоохотливая старушка.

– Мы из милиции. – Людочка издали показала удостоверение. – Вы бы не могли пустить нас в дом Чечёткиных?

– От дома у меня ключей нет, – машинально крестясь, ответила старушка. – Неужто несчастье какое-нибудь приключилось?

– Ничего особенного… А как во двор войти?

– Сейчас, сейчас…

Баба Гафа исчезла и спустя минут пять выкатилась на улицу, но уже гладко причёсанная и даже слегка подкрашенная. Женщина оставалась женщиной в любом возрасте и в любой ситуации.

Потянув за рычаг, который почему-то не заметили оперативники, она открыла калитку и первой вступила на соседскую территорию.

Огород ещё не успел зарасти сорняками, но некоторое запустение уже наблюдалось. Среди кустиков клубники возвышались земляные холмики, нарытые кротом. Огуречные плети расползлись по соседним грядкам. Лук пошёл в стрелку. Непрореженная морковь превратилась в миниатюрные джунгли. Салат вымахал высотою в пояс.

– Где у Чечёткиной хранится садовый инвентарь? – зыркая по сторонам, осведомился Цимбаларь.

– В сараюшке, – ответила баба Гафа, ловко дергая лебеду и пырей.

Лопат оказалось сразу две – совковая, сплошь покрытая засохшим навозом, и штыковая, годная и на труд, и на бой.

– Копать собрались? – полюбопытствовала старушка.

– Может быть, – уклончиво произнес Цимбаларь. – Собака когда околела? До болезни Чечёткиной или после?

– Она сначала сбесилась. Как только хозяин пропал, стала скулить, бросаться на всех, землю рыть. Хозяйка позвала знакомого охотника, он её и пристрелил.

– Видать, любила хозяина?

– Конечно. Он её щенком с базара привёз. Сам кормил. Хозяйка живых тварей не уважала. Сколько раз предлагала ей котёночка взять…

– Труп собачий куда дели?

– Здесь и схоронили. Возле заборчика.

– Охотник схоронил?

– Нет, сама хозяйка. Она землю рыла, что твой колхозный трактор.

– Покажите место.

Пока старушка пробиралась между грядок к забору, Людочка вполголоса осведомилась: