Атланта бросила на него критический взгляд:

— Подобная тактика вам обычно помогает добиваться расположения у женщин?

— Конечно помогает, — ответил Анжело.

Она покачала головой:

— Вы неисправимы.

— Я знаю. Судья по делам несовершеннолетних говорил мне это, когда я был ребенком. — Он произнес это с легкостью, хотя при мысли о тех временах, когда ему приходилось воровать еду, чтобы не умереть с голоду, его до сих пор бросало в дрожь. Прежде чем она успела прокомментировать его слова, он добавил: — Я не стану спрашивать, были ли вы когда-нибудь влюблены. Вы прожили с тем парнем Зиком… сколько? Лет десять?

— Что-то около этого, — пробормотала Атланта, отвернувшись к иллюминатору.

— Но никакого кольца?

— По крайней мере, того, которое вы имеете в виду.

— А какие еще кольца бывают?

— В носу, — пробормотала она.

— Мне с трудом верится, что он не сделал вам предложения. Будь я заинтересован в серьезных отношениях, я бы уже после первого свидания опустился перед вами на колено.

— Очевидно, вы мало читаете желтую прессу. За время наших отношений Зик делал мне предложение много раз. Он хотел создать со мной семью, а я, бессердечная стерва, постоянно ему отказывала. Мне не нужен был ни муж, ни дети. Безупречная фигура — залог моего успеха. Без своей двадцатичетырехдюймовой талии и стройных бедер я ничто.

Анжело видел фотографии этих самых бедер, но все же сказал:

— Вы себя недооцениваете.

Она резко повернула голову и посмотрела на него. Ее небесно-голубые глаза засияли. Или, может, это была игра света.

— Сейчас это не имеет значения.

По громкой связи передали обычную при посадке информацию. Когда она закончилась, Анжело спросил:

— Мне следует извиниться за вмешательство в вашу личную жизнь?

Уголки ее рта приподнялись в еле заметной улыбке. Даже без обычной яркой помады ее губы выглядели соблазнительно.

— Вы о нем сожалеете?

— Нет. Я слишком любопытен, чтобы сожалеть. Вы загадочная женщина.

— Я? — Она рассмеялась. — Обо мне все всё знают.

Неужели? Люди думали, что хорошо знают его, Анжело Казали. После травмы он начал сомневаться, что сам себя знает.

Алекс заверил Анжело, что в аэропорту его будет ждать машина, которая отвезет его в Монта-Корренти. Анжело мог бы взять напрокат автомобиль и доехать сам, но его брат предусмотрел, что после долгого перелета ему не захочется прикладывать дополнительные усилия. Скорее всего, Алекс обо всем договорился, чтобы он не смог пойти на попятную.

Атланту тоже должны были встречать. Все же после выхода из самолета они по-прежнему держались вместе.

— Хотите, я помогу вам с багажом? — предложила она ему.

— Вообще-то это мне следовало вас спросить.

— Плечо болит не у меня.

— Все в порядке, — процедил он сквозь зубы. — Я вам помогу.

Ее брови поднялись, но она ничего не сказала, и они продолжили ждать свои вещи у ленты конвейера. Наконец один за другим появились четыре одинаковых чемодана Атланты. Несмотря на возражения Анжело, она сама взяла свой багаж.

— Вы, кажется, говорили, что едете в Италию всего на три недели? — протянул он, подозвав носильщика с тележкой. — Судя по количеству багажа, можно подумать, что вы сюда переезжаете.

— Я люблю наряжаться.

— Это заметно. Вы могли бы одеть население небольшой страны.

— Простите, но свою обувь я никому не дам. В этом плане я большая эгоистка.

— Сколько пар вы с собой взяли?

— Двенадцать, не считая той, что на мне, — ответила она с довольным видом. — И почти у всех каблуки меньше дюйма.

— А на шпильках что-нибудь есть?

— Ничего.

— Жаль. — Заметив на ленте свой большой чемодан, он подошел ближе, чтобы его снять, но Атланта его опередила.

— Я бы сам его взял, — проворчал он.

— Ну разумеется, вы, большие сильные мужчины, все делаете сами. Вам никто не нужен.

Анжело рассмеялся, хотя действительно ни в ком не хотел нуждаться. Он давно научился во всем полагаться только на себя. Единственными людьми, которым он доверял, были его товарищи по команде и, конечно, брат.

Предположив, что они вместе, носильщик положил чемодан Анжело на тележку вместе с вещами Атланты.

— Нам придется дать ему большие чаевые, — пробормотал Анжело, когда мужчина направился к отделу таможенного контроля.

— Думаю, мы можем себе это позволить.

Атланта была права. Она принадлежала к числу тех немногих женщин, которые зарабатывали столько же, сколько он, возможно, даже больше. Он не знал, сколько она получила за съемки в последних нескольких фильмах.

Все же из чувства гордости он произнес:

— Я дам ему на чай, поскольку за напитки платили вы.

— Grazie mille, — ответила она, похлопав ресницами.

После того как они прошли таможенный досмотр, Атланта надела темные очки. Перед посадкой она собрала волосы в хвост. В простом темно-синем платье и туфлях на плоской подошве она мало походила на голливудскую звезду, но все же ей не удалось остаться незамеченной. Когда они пересекали главную часть терминала, она сразу привлекла к себе внимание.

Двое фотографов начали громко звать ее по имени. За этим последовала серия ослепительных вспышек. Атланте пришлось поднять сумочку, чтобы от них защититься. Эта удивительно искренняя и умная женщина боролась с монстром, которого породила сама. Она стала жертвой собственной популярности.

Анжело ждал, что папарацци атакуют и его. Сегодня этим паразитам повезло. Они смогли снять пару американских знаменитостей. Он похлопал по карманам в поисках своих очков.

— Я зайду на минуту в дамскую комнату, — прошептала Атланта. — Идите к своей машине. Носильщик подождет меня здесь с моими вещами.

— Думаете, нам следует разделиться? — спросил он.

— Да, так будет лучше.

— Увидимся в Монта-Корренти.

Не ответив, Атланта направилась в дамскую комнату.

Анжело повернулся. Он нашел свои очки, но, похоже, в них не было необходимости. Когда Атланта ушла, папарацци опустили свои фотоаппараты. К своему большому потрясению, Анжело обнаружил, что его не узнали. «Бейсбол, главным образом, американская игра», — напомнил он себе. За пределами Штатов он не пользовался большой популярностью, и даже звездных игроков там мало кто знал в лицо.

Ему следовало испытать облегчение, но он расстроился. Неужели такой будет его жизнь после завершения спортивной карьеры? Неужели его перестанут узнавать и он, несмотря на все свои заслуги, вернется в безвестность, откуда пришел? Неужели его имя будет все реже упоминаться в статьях об игре, которая буквально спасла ему жизнь?