— Откуда вы знаете? — Андрей обескураженно вытаращился на нее. — Вы не можете этого знать. Не можете… Этого никто не может знать, я об этом, кажется, никому…

— Неважно, откуда знаю, — у нее, похоже, имелась неприятная привычка перебивать собеседника. — Важно, что я готова забрать у вас это воспоминание. И дать взамен сто евро. По-моему, неплохая цена. Как вы на это смотрите?

— Все шутите… — хмыкнул Андрей. — Да, наверное, вам смешно. А мне сейчас даже такая ничтожная сумма, как сто евро, не помешала бы…

— Стало быть, вы согласны? — склонив голову и глядя на него, уточнила она.

— Ну, если вы не шутите и хотите, как вы говорите, купить у меня это воспоминание, то попробуйте. — Он, конечно, ни на секунду не верил в возможность подобной сделки, но отчего бы не подыграть даме. — Интересно, как это у вас получится…

И с усмешкой покосился на незнакомку, ожидая, что та начнет сейчас делать пассы руками, бормотать заклинания или вытворять нечто подобное в стиле расплодившихся в наши дни шарлатанов, выдающих себя за ясновидящих, экстрасенсов, колдунов, гадалок, предсказателей и прочее, прочее. Но она невозмутимо пила кофе. На него не глядела, молчала.

Бармен Дима тем временем мучился, как намекнуть засидевшимся клиентам, что пора бы и честь знать. Он снова помыл кофеварку, прибрался на стойке и теперь наводил порядок в зале, с шумом передвигая столы и ставя на них перевернутые стулья. Приблизившись к их столику, он приостановился, потом нагнулся и поднял что-то с полу.

— Ну вот, а говорили, нет денег, — весело объявил Дима, протягивая клиенту то, что он нашел у его ног.

Изумленный, Андрей увидел в руке бармена серебряный зажим для купюр, оставшийся от его прошлой обеспеченной жизни. Он все собирался заложить его, но медлил, тянул, ему не хотелось расставаться с памятной вещицей. Не было никаких сомнений: это его зажим, спутать его с другим невозможно — вещь уникальная, сделана на заказ, на ней выгравирован затейливый вензель, и подарена эта штучка была ему пару лет назад на день рождения женой, теперь бывшей. Но удивило Андрея, конечно, не то, что зажим упал — что тут особенного? Ну, уронил, бывает… Удивило то, что в зажиме вдруг обнаружилась зеленая банкнота с изображением ворот в стиле барокко и крупными цифрами — единицей с двумя нолями. Вот это было по-настоящему очень странно. Андрей отлично помнил, что денег, а уж тем паче в валюте, у него давно не было. Но раз они у него в руках, можно ими воспользоваться.

— Возьми в счет моего долга, — небрежно проговорил он, протягивая купюру Диме. Тот не заставил себя упрашивать, с довольным видом забрал банкноту и направился к кассе. Увидев, что он отошел достаточно далеко и не может их слышать, незнакомка повернулась к Андрею и негромко произнесла:

— Вот как-то так к вам будут приходить деньги. Плата за купленные мною воспоминания… Кстати, как кофе?

— К-кофе? — переспросил Андрей. — А что кофе? Кофе как кофе. Я вообще не слишком-то люблю кофе.

— Не любите ни вкуса, ни запаха? И аромат его ничего вам не напоминает?

— Нет, — пожал плечами Андрей. — А почему он должен мне что-то напоминать?

Запах как запах… Еле слышный и, по сути, не такой уж приятный.

И чего все так носятся с запахом кофе?..

Когда на следующее утро Андрей сумел оторвать тяжелую, словно налитую свинцом, голову от подушки, давно перевалило за полдень. Но вставать не хотелось, и он еще долго оставался в постели. Лежал на спине, бездумно уставившись то в один угол, то в другой, и увиденное не доставляло ему никакой радости. Обшарпанные стены, желтоватые пятна на потолке и дешевая мебель из «ИКЕА», потерявшая вид, как ему казалось, уже через несколько дней после покупки… Андрей с тоской вспоминал свою прежнюю квартиру. Вот уж где был настоящий шик! Какой-нибудь менеджер, пять раз в неделю колесящий на купленном в кредит авто экономкласса от своей съемной однушки где-нибудь в Марьино или Митино до офиса в центре и обратно, наверняка продал бы душу дьяволу за такое жилье. Но и успешному предпринимателю, чье имя фигурировало в списке журнала «Форбс», тоже совсем не стыдно было обитать в двухуровневых апартаментах на Кутузовском проспекте, площадью в сто восемьдесят семь квадратных метров. Строгий черно-белый дизайн придавал квартире респектабельный современный вид, вся обстановка была выдержана в едином стиле минимализма: ничего лишнего, все только самое необходимое, все четко, функционально, по-мужски эргономично. Приобретя ту квартиру, Андрей лично занялся ее отделкой и оформлением. Не своими руками, конечно, всю работу делали специалисты, но он ими активно руководил и в итоге добился того, что все получилось по его вкусу, так, как ему нравилось. Жену он тогда до этого процесса не допустил, и правильно сделал, она бы точно все испортила. Безделушки, финтифлюшки, вазочки, салфеточки… Хотя, возможно, ее обида за это на мужа и заложила первый камень в разделившую их вскоре стену…

Малогабаритная двушка, где сейчас волею судеб оказался Андрей, выглядела по сравнению с его бывшей квартирой не просто скромно, а прямо-таки убого. Квартира требовала срочного ремонта, которого тут не было уже лет пятнадцать, а мебель, особенно мягкая, — обновления. То же относилось и к бытовой технике, весь комплект которой здесь ограничивался плитой, холодильником, стиральной машиной и телевизором с кинескопом — это в наше-то время, когда уже сменилось несколько поколений плазменных панелей! Но ни на ремонт, ни на новые вещи у Андрея не было денег. Да что там! Денег не было даже на самое необходимое, вот уже который месяц он не оплачивал коммунальных счетов. А также не платил за интернет, цифровое телевидение и мобильный телефон. Андрей вполне научился обходиться без всего этого, даром что раньше и представить себе не мог, как можно прожить хотя бы день, да что там день — час, без информации и связи.

Но оказалось — можно. Особенно в его нынешнем положении. Он мог бы и вовсе не включать телевизор, работающий теперь только от домовой антенны. Какое ему дело до новостей мировой политики и бизнеса, если он окончательно и бесповоротно выпал из обоймы? Его это все теперь не касается. А общение… Общение, как выяснилось, тоже является привилегией тех, кто на плаву. Телефон у них постоянно занят, они ведут переговоры и болтают с друзьями, назначают деловые встречи и свидания женщинам, они все время востребованы, нужны и срочно необходимы… Но тот, кто лишился всего, вместе с делом жизни и состоянием теряет и круг общения. Партнерам он больше неинтересен, а число друзей, приятелей и знакомых, которых раньше было видимо-невидимо, начинает удивительным образом сокращаться. Одни пропадают мгновенно, другие появятся несколько раз, скажут пару бессмысленных малоутешительных фраз — и тоже исчезнут, теперь надолго. Андрей и не помнил, когда ему последний раз звонил кто-то, кроме Даши. Дашка оставалась единственным в мире существом, кому еще было до него дело. Возможно, таким человеком могла бы быть мама — но прошло уже много лет с тех пор, как ее не стало…

Мысли о маме отчего-то привели с собой другие, весьма необычные, и вызвали в сознании образ странной женщины в баре. Сейчас, проснувшись с больной головой, Андрей так и не мог понять, существовала ли вчерашняя незнакомка в реальности или всего лишь ему приснилась. И этот нелепый разговор, во время которого она называла себя Старьевщицей и сообщила, что якобы покупает воспоминания… Нет, конечно, все это ерунда полнейшая! Такого никак не могло быть. Точно сон. Или, того хуже, алкогольный бред. Неужели он допился до «белочки»? Только этого не хватало! Хотя, может, и черт с ним, теперь все равно… Однако зеленая сотенная купюра в зажиме — откуда она? Купюра-то ведь была!.. Сто евро, он прекрасно помнит… Но такого не может быть, он давно не держал в руках евро, только рубли и то все реже. Или все-таки не было никакой купюры, и женщина, покупающая воспоминания, ему приснилась, почудилась в алкогольном угаре?