Америго Веспуччи, второстепенный участник нескольких экспедиций к берегам Нового Света в 1499–1504 годах и обладатель бойкого пера, еще при жизни Адмирала честно писал, что тот открыл доселе неведомую землю. Это мнение сразу же получило широкую огласку, и трудно предположить, что оно прошло мимо ушей Колумба. Со своей стороны, Адмирал, зная, что открытые им земли – не Индия, молчал об этом. Он ни опровергал, ни подтверждал заявлений Веспуччи, явно опасаясь обвинений в нарушении договоренности со стороны католических королей. В конечном счете, в условиях полного молчания со стороны Колумба лотарингским картографом М. Вальдземюллером открытие Нового Света было приписано именно беспокойному кормчему Веспуччи, чье имя и получил континент, который стал называться Америкой.

Уже после второго и окончательного открытия Америки миф о «краснобородом боге» сыграл с индейцами злую шутку. Как описывают испанские хроники со слов индейцев, «старики рассказывали им, что должны прийти люди со стороны восхода солнца с бородами и что они должны стать владыками». Гватемальские индейцы майя-киче также жили в ожидании солнечного Тонатиу. На их несчастье, претендентом на роль «бога Солнца» стал очередной член «Союза рыжих» – дон Педро де Альварадо. Этот алчный вояка, неуемный бабник и ближайший помощник Эрнана Кортеса, даже среди конкистадоров прославился своей беспринципностью и необыкновенной жестокостью. Первая встреча Альварадо с посланцами Моктесумы состоялась на берегах реки Бандерас, куда индейцы, почитая его за бога, принесли множество даров – золото и драгоценности. Однако «аделантадо Тонатиу» быстро рассеял заблуждения индейцев, обирая и убивая их без всякой жалости и без каких бы то ни было угрызений совести. Чего стоит только проведенная им в Теночтитлане карательная операция, когда во время религиозного праздника было убито несколько тысяч индейцев! Примечательно, что Альварадо как бы поставил своей целью развеять индейский миф о рыжебородом боге по всему континенту – в поисках богатства он прошелся с огнем и мечом от Мексики до Перу. Причем произвел неизгладимое впечатление не только на индейцев, но и на известного не меньшей жестокостью Франсиско Писарро, который пытался выписать Альварадо из Мексики в Перу для помощи в подавлении индейского восстания в Куско.

Погиб же Альварадо довольно нелепо. Упавшая лошадь раздавила ему грудную клетку, после чего он долго и мучительно умирал, якобы не переставая раскаиваться в содеянном. Боль в груди заставляла его думать о муках души. Уходя, он узнал, что все нажитое им на крови и убийствах добро переходит в собственность королевской казны. Оставленное им многочисленное потомство не получило ни его имени, ни наследства, и вскоре почти все его дети умерли. Спустя два месяца после похорон страшное наводнение смыло с лица земли основанную Альварадо столицу Гватемалы. В этом наводнении трагически погибла единственная законная вдова конкистадора. Таинственная магическая реальность индейцев не подвластна нашим рациональным объяснениям…

Первые объяснения происхождения аборигенов Америки были сделаны сразу же после ее открытия. Само название обитателей Нового Света – индейцы и индеанки – увековечило в языке ошибку Колумба, обещавшего испанской короне открыть новый путь в Индию. Естественно, что до Колумба индийцами, по-испански indios, называли жителей так называемых Восточных Индий. Надо заметить, что с легкой руки Марко Поло в XIV веке слово «Индия» превратилось для Западной Европы в синоним «далеких земель». Так, «Великой Индией» назывался полуостров Индостан, «Малой Индией» именовали Индокитай, а «Средней Индией» считалась Эфиопия. Все эти Индии стали «восточными» уже после открытия Нового Света, когда 14 февраля 1493 года Колумб впервые назвал только что обнаруженные земли Индией, а их жителей поименовал индийцами. Во избежание сложившегося недоразумения появился топоним «Западные Индии», который, впрочем, достаточно быстро практически вышел из употребления, тогда как название indios или indigenas прижилось. Более того, в испанском и других языках пришлось подбирать новое название для настоящих индийцев, которых стали именовать индусами. Эфиопы и китайцы в это понятие уже не входили. В русском языке этноним индиец не менял своего основного значения, но обозначал вплоть до начала XX века жителей обеих Индий, что вносило в литературу немалую путаницу. Потому-то и возник специальный термин «индейцы».

Однако в XVI веке страсти разгорелись отнюдь не только вокруг выбора подходящего названия для аборигенов. Следовало выяснить главный вопрос: а люди ли это и насколько они полноценны? От решения этой проблемы зависела вся последующая политика испанцев в Новом Свете. Драгоценные изделия, привезенные в Старый Свет, убедили европейцев в том, что изготовляли их люди. Официальным подтверждением человеческой полноценности аборигенов стал высочайший запрет на введение рабства. Папа Александр IV в булле от 4 мая 1493 года официально объявил, что на открытых землях «люди верят в Бога-Творца, сущего на небесах, и кажутся достаточно способными для обращения в католичество». Тем не менее, отношение к индейцам со стороны испанцев долго еще продолжало оставаться потребительским. Достаточно обратиться к аргументам великого гуманиста Бартоломе де Лас Касаса, который направлял королю просьбы о помощи следующего содержания: «Если Ваше Величество не заберет индейцев у испанцев, то нет сомнений в том, что все они вскоре погибнут. И те земли и селения, какими бы большими они ни были, останутся пустыми и покинутыми собственным населением. И тогда сами испанцы останутся в минимальном количестве в малочисленных селениях, в которых некому будет жить, поскольку те, кто уже приобрели кое-что, увидят, что после уничтожения индейцев не смогут больше обогащаться, и потому вернутся в Кастилию, поскольку человек туда едет не с желанием заселить эту землю, а с желанием пользоваться ее богатствами, пока там есть индейцы…»

Илл. 2. Сосуд перуанской культуры Куписнике из долины Чикама. Удивительная традиция выполнения портретов на керамических сосудах существовала в древности на всем континенте – от севера до юга

О том, насколько образ конкистадора соответствовал полноценному человеку, можно судить по названию главы Хроники Херонимо де Мендьеты. Глава называлась: «О том вреде, который возникал и возникает для дела христианизации индейцев из-за того, что испанцы зовут себя христианами».

Признание аборигенов Западных Индий людьми требовало теологического обоснования вопроса об их происхождении. Согласно папской булле, индейцы должны были происходить от Адама и Евы, и потому Бартоломе де Лас Касас в качестве основного идеолога выискал им подходящее место среди колен израилевых. Так, уже в XVI веке стали появляться забавные документы наподобие «Theologia Indorum» Доминго де Вико, согласно которой индейцы майя-киче должны были интерпретировать свою собственную историю в библейском духе.

Однако уже в том же XVI веке здравомыслящие люди прекрасно понимали противоречивость официальной «библейской» версии. Например, францисканский монах и священник Диего де Ланда, который не только принадлежал к интеллектуальной элите Европы того времени, но и являлся прирожденным исследователем, посвящая немало времени изучению культуры и истории майя. Он пришел к выводу о местном происхождении индейцев и о невозможности массовой миграции через Атлантику в библейские времена. Ланда писал: «Если бы это было верно [исход из Израиля], тогда пришлось бы считать, что все жители Индий происходят от евреев, а для того чтобы пересечь пролив Магеллана, они должны были идти, распространившись более чем на две тысячи лиг по стране, где сейчас управляет Испания…».