своего отдыха. – Чем же ты этому дедку так досадил? Плюнул в суп или растоптал любимую клумбу?

– Не припомню, – беспечно повел плечами Лихаэль.

– Твоя шутка, эй-ороль, расстроила помолвку Сандэвара оро Кэль и светлой оро Виаль, – напомнил первопредку законник истинную причину, не затерявшуюся за тысячелетия и не присыпанную прахом истории.

– Да? – чуть сдвинул брови в попытке вспомнить пока не одноглазый Лихо и легкомысленно признал: – Нет, не помню.

Кажется, такой вопиющий приступ склероза возмутил Эльмиавера до глубины души. Но в деталях напоминать Лихаэлю, что и как было в те стародавние времена, эльф почему-то не стал. Должно быть, в отличие от уже помершего дедушки Сандэвара, его несостоявшаяся половинка еще коптила леса и могла каким-то образом пострадать, вздумай пробудившийся предок отправиться к старушке для выяснения компрометирующих подробностей.

– Слушай, Лихо, у меня тут больше ничего не чешется. Мстить за твои грезы длиною в тысячелетия некому – обидчик двинул кони, так что пошли искать другие проблемные места. Раньше начнем, быстрее закончим. Я домой хочу, и дядька, небось, уже волнуется.

– Вряд ли, – беспечно бросил Лихаэль.

– Это еще почему? – насупилась Ася, подозревая, что ее хотят оскорбить. Дескать, такое ничтожество никому не нужно настолько, чтобы о нем волноваться.

– То место, откуда ты упала, человечка, – поискал подходящее объяснение невольный родственник, прижмурив яркие очи, – его время, оно было столь тягуче… Не загустевший мед, даже не смола, скорее, как нить паучьей пряжи гигантского арохора, которая начинает тянуться, лишь если приложить все силы. Там, в твоем мире, еще не прошло и сотой доли мгновения.

– О… а… – начала было что-то говорить Ася, а потом просто захлопнула рот. Как оно так происходит, она вряд ли сможет понять, так чего спрашивать, чтобы этот рыжий-закатный над ней начал в очередной раз прикалываться?

Размышления прервал звучный чих дуэтом. Завозились и синхронно сели в траве эльфийские драчуны-цветоводы.

– О, мальчики проспались! – оценила Ася. – Ща будут дедушке объяснять, зачем они подрались из-за цветочков и разбудили спящего предка.

– Ик, – синхронный чих сменился на столь же хоровую икоту длинноволосых (желтенького и беленького) юношей, пытавшихся выкарабкаться из заботливо прикрывшего их травяного одеяла. Получалось неважно. Может, к парочке не вернулась координация, или одеяло «мейд ин флора» не спешило выпускать приглянувшуюся добычу.

Лихаэль переливчато рассмеялся и то ли с настоящим, то ли с наигранным высокомерием патетично ответствовал:

– Тебе не понять, человечка, высоких эльфийский стремлений!

– Куда уж мне, убогой. У нас все больше юшку пускают из-за власти, денег или баб, куда реже из-за принципов. Но чтоб из-за цветов… Это только в исторических романах, и то по итогу все к деньгам, власти и бабам сводится, – огрызнулась Ася.

– У нас так же, – секунду подумав, запросто согласился Лихаэль, почти не обращая внимания на таращившихся эльфят и дедушку-законника, выглядевшего возмутительно молодо для своей должности и бремени прожитых лет. – Но это же дети. У них свои игры.

– А, тогда конечно, – поддакнула Аська с энергичным кивком. – Дети по-всякому могут. Я раз видела – карапузики в песочнице сцепились из-за комка глины. Совочками друг дружку беспощадно лупили! Но им было годика по три. Эти, здешние, на вид чуть постарше будут.

Законник возмущенно вскинулся, но язык прикусил, чтобы не спровоцировать первопредка на какое-нибудь деяние, способное аукнуться всему лесу в тысячелетиях последствий.

– Эльфы иначе взрослеют, – наставительно пояснил Лихаэль.

– Но количество дури в голове у любого живого, будь то эльф или человек, обратно пропорционально времени и силам, потраченным окружающими на ее выбивание, – хихикнула Ася. И деловито пояснила: – Пороли деток маловато.

Лихаэль снова рассмеялся и, что удивительно, даже эльф-законник вынужденно согласно кивнул и посмотрел на наконец-то освободившуюся от травяного одеяла парочку так многообещающе, что стало ясно: «детки» обязательно получат всю порцию воспитательных люлей. Возможно, и даже, пожалуй, наверняка получат с лихвой. Возмущенные «малыши» попытались что-то вякнуть, но Эльмиавер положил тонкие пальцы им на предплечья, и из раскрытых ртов не донеслось ни звука.

– Пошли другие места искать? – снова предложила Ася первопредку, и тот, расплывшись в очередной ослепительной улыбке, взял новоиспеченную родственницу за руку и шагнул на мгновенно возникшую под стопой тропу.

Только убедившись, что Лихаэль воистину исчез, а не затаился где-то в ближайших кустах, законник отпустил аккуратно парализованных детишек. Разумеется, только затем, чтобы выслушать водопад упреков. Как же так! Им не дали достойно ответить ничтожной человечке на оскорбления, унизить ее, смыть обиду кровью обидчицы!

– Я не буду вести речей о разумности вашего поступка, пусть о том вам поведают родители. Скажу лишь, что пробудились вы от бесконечного сна под властью древних заклятий, опутавших сие место, лишь потому, что «ничтожная человечка» помогла первопредку – указала, где таятся скрытые опоры старинного плетения. Забытый ритуал связал их узами родства. Потому, дети, не спешите играть в обиды, дабы пробужденный предок не изволил выказать вам свое неудовольствие. Мы мало помним о его прежних деяниях, и сложно судить, какая доля из наших древних легенд достоверна, но ясно одно: ОН могущественен и опасен, и поступки его в рамки наших законов и правил не вписываются. Он сам себе закон и правило.

Глава 4

Призраки прошлого

Ася ни процесса, ни плодов воспитательной работы не застала. Она буквально бегом неслась за Лихаэлем, вцепившимся в ее запястье как клещ. И самым обидным было то, что сама она успела основательно запыхаться и начать спотыкаться, а этот рыжий, красный, закатный, пестрый эльф цвел аки роза и был совершенно свеж. Будто сидел в кресле, а не несся по тропе. Вернее, это она неслась, спотыкаясь, а он скользил, словно летел над травой. «Р-р-р-родственничек нежданный, нечаянный, окаянный!»

Когда Лихо (пока двуглазое, но такими темпами ей-богу ненадолго) остановился, Ася едва удержалась от искушения шлепнуться на траву и замереть на ней, раскинув конечности в позе морской звезды. Если бы не слишком темный – какой-то подозрительный! – цвет травы, точно бы упала. А так ничего, лишь, запаленно дыша, выпалила:

– Ты куда меня притащил?

– Еще не знаю, – беспечно ответил потенциальный самоубийца. – Я попросил Лес привести туда, где его что-то беспокоит.

– И?

– А теперь ты скажешь мне, есть ли здесь ощущение щекотки, – широко улыбнулся Лихо.

– Чешется только рука, жаждущая дать тебе по шее, фантазер, – буркнула Ася и, передернув плечами, дополнила: – Ничего не чешется так, как там, мне просто здесь не нравится. Очень. Вроде и нормально все, а все равно как-то не так, будто на начало ужастика попала.

– О-о-о… – кажется, в глазах Лихаэля включился прожектор.

Он, может, и