– Я… я не знаю, мама, – еле-еле произнес я.

– А ты уверен, что у тебя вообще болел живот, или ты, может, все это выдумал, потому что не хотел, чтобы у нас был кто-то чужой в доме?

В этот момент я понял, что мама, оказывается, давно все знает. Она всегда догадывалась, что я пытался обвести ее вокруг пальца. Я обманщик!

– Я… ты же знаешь, что у меня часто болит живот… я не обманываю, – продолжал врать я, понимая, что делаю еще хуже и доставляю боль своей маме. Но я не мог перестать обманывать. В моем горле снова вырос комок, который мешал мне сказать правду.

– Я не верю тебе! – В мамином голосе зазвучали нотки раздражения, и я понял, что внутри мамы наступает зима. – Ты не хочешь, чтобы я с кем-то общалась, кроме тебя. Ты настоящий эгоист! За что мне такой сын?! Стоит только кому-то переступить порог этого дома, как у тебя вдруг начинает болеть то живот, то голова, то еще что-то! Думаешь только о себе! Лишь бы тебе было хорошо! Тебе наплевать, что мне бывает одиноко и скучно, что я тоже хочу иметь друзей и любить! Тебе…

Мама все говорила и говорила. Вжав голову в плечи, я продолжал ее слушать. И как бы я ни пытался мысленно закрыть уши и перестать слышать, до меня постепенно доходил смысл сказанного. Я эгоист? Я думаю только о себе? Я не люблю маму? Мамины слова больно резали мне слух. «Нет, нет и еще раз нет! Я не эгоист! У меня правда болел живот… правда…» – я повторял это про себя, уставившись на белую простыню, пока не заметил на ней едва различимые темные точки. Точек становилось все больше и больше, а голос мамы становился все тише и тише, слова все менее разборчивыми, а ее дыхание все более обрывистым. Я поднял глаза и посмотрел на маму. Она плакала. Тушь стекала по ее длинным ресницам, оставляя темные потеки на щеках. Она встала с моей кровати и ушла в свою комнату. И еще долго доносились из-за двери ее всхлипывания.

А я лежал в кровати, подавленный и растерянный. Мне было невыносимо больно слушать, как за стеной плачет мама. Я знал, что она плачет из-за моего вранья и поведения. «Почему все так вышло? Ведь я совсем не хотел причинять ей боль, а наоборот, любил ее больше всего на свете и просто боролся за эту любовь», – не мог понять я. И вдруг до меня дошло, что я всегда добивался одного – чтобы мама принадлежала только мне и никому больше. Она была права насчет того, что я вел себя как настоящий эгоист. Если я действительно ее люблю, значит, должен уважать ее желание иметь взрослых друзей и проводить с ними время, как бы мне при этом самому ни было неприятно. С завтрашнего дня все будет по-другому! Я больше не стану притворяться больным и вести себя так, чтобы мама сидела только возле меня. Когда я принял это решение, мне сразу стало спокойнее. Постепенно за стенкой смолкли всхлипывания мамы. Свет в квартире погас. Наступила тишина. Непрощенный, но твердо решивший исправиться, я уснул крепким сном.

Все последующие дни я не только учился не ревновать свою маму, но и сделал несколько очень важных открытий в науке обращения с мамами и их ухажерами.

Открытие первое. Ты не должен превращаться в мужа своей мамы. Даже если тебе и неприятно, что мама уделяет внимание кому-то другому, пытаться обманом заставить маму каждую минуту быть только со тобой – не самый лучший способ добиться ее любви.

Открытие второе. Если мама и встречается с другим мужчиной или просто с ним дружит, это вовсе не значит, что теперь она любит только его, а не тебя. Ведь ты ее сын! А значит, она любит тебя особой материнской любовью. Мужчину мама любит женской любовью. Материнская и женская любовь – разные, и одна не мешает другой.

Открытие третье. Маме может быть очень неприятно, если сын не дает ей побыть с другом или с компанией своих друзей. Иногда ей хочется немного отдохнуть (а разве не бывает, что и тебе хочется иногда отдохнуть от своей мамы и побыть с друзьями?). Только представь: к тебе в гости пришли друзья или, например, девочка, которая тебе нравится, а мама тут как тут – ни на минуту не хочет оставить вас одних. То ей, видите ли, срочно понадобилось что-то достать из шкафа, который находится в твоей комнате, то цветы полить или задать тебе какой-нибудь дурацкий вопрос. Разве это не будет тебя сердить и даже раздражать? Вот и мама сердится, если ей не дают иногда провести время с другом или подругой наедине.

Открытие четвертое. Конечно, есть мамы, которые вечно крутятся у своих сыновей под ногами, стоит тем только пригласить к себе гостей. Что ж, ни для кого не секрет, что все мамы ужасно любопытные, особенно в том, что касается друзей и подруг сына. Если твоя мама злоупотребляет своим любопытством, следует на собственном примере показать ей, как важно уважать право другого человека на уединение.

Открытие пятое. Если ты причинил маме боль и она плачет из-за тебя, это еще не означает, что ты – самый плохой сын на свете. Ведь ты всегда можешь стать лучше или даже еще лучше. А ссора с мамой – это хороший повод задуматься о том, что ты мог бы изменить в своем поведении, чтобы в ваших отношениях с мамой было как можно меньше обид и расстройств.

А теперь перейдем к самому главному. Я расскажу тебе о том, как учился быть мальчиком. Стать мальчиком, не имея своего папы, труднее всего. Легче всего в такой ситуации стать маменькиным сынком, трусливой бабой и еще кем угодно. Но еще во сто раз труднее стать мальчиком, если у тебя большие серо-голубые глаза и длинные ресницы, доставшиеся по наследству от мамы, как у девчонки! Таким мальчиком был я, и звали меня ребята ласково – Илюша. Девчонкой меня не обзывали, и за длинные ресницы никто из друзей, к счастью, не дразнил. Но вот другие люди – старушки у чужих подъездов, прохожие на улице, пассажиры автобусов и троллейбусов часто путали меня с девочкой, и это было самое обидное. Как тут станешь мальчиком, если ты даже внешностью похож на девчонку?

В конце концов я коротко подстригся, попросив сделать себе на голове что-то вроде «ежика». Однако новая прическа меня не сильно спасала. Зимой, когда я надевал шапку и закутывался в длинный шарф, прохожие продолжали путать меня с девчонкой. «Девочка, ты выходишь на следующей остановке?» – приходилось мне слышать в автобусах и троллейбусах. Масла в огонь подливали знакомые взрослые, особенно мамины подруги, не упускавшие ни одной возможности подчеркнуть мою девчоночью внешность: «Ой, у него такие длинные ресницы, прямо как у девочки!», «С такими глазками он непременно должен был родиться девочкой!» Все это я слышал так часто, что научился не обращать внимания на глупых взрослых, которые судят о том, мальчик перед ними или девочка, по длине его ресниц. А еще я твердо решил стать мальчиком. Причем не абы каким мальчиком, а самым настоящим мальчиком, будущим мужчиной!

Но тут передо мной возникла новая проблема – разве можно стать настоящим мальчиком, если даже толком не знаешь, как мальчик должен себя вести? Ведь мальчишескому поведению своих сыновей учат папы. А мамы? Они могут научить только девчоночьему поведению. Моя мама очень хотела сделать из меня мужчину, хотя иногда это и приводило к самым печальным последствиям. Но, как говорится, все средства хороши…