Задумчиво вертя в руках странную штуковину, Игорь допил пиво и попытался разыскать на поверхности металла хоть какие-то знаки — хоть что-нибудь, что могло бы прояснить его происхождение. Тщетно. Металл был совершенно гладкий, без малейшего намека на какие-либо штампы, пробы или надписи. Просто идеально гладкий металл, на котором (в чем Игорь убедился уже в следующую минуту) закаленное лезвие фирменного швейцарского ножа не оставляло не то что каких-нибудь царапин, но даже и вообще следов.

В очередной раз задумчиво хмыкнув, Игорь пожал плечами и положил браслет рядом с собой: пусть пока полежит, а там разберемся. Пиво, которое, как известно, «жидкий хлеб», пока имеется, а на сытый желудок любые исследования проходят гораздо лучше. Хоть это в чем-то и противоречит запавшему в память еще с ранних курсов мединститута крылатому plenus venter non studet libenter, переводимому с родной до боли латыни как «сытое брюхо к учению глухо».

Впрочем, ни пиво, ни все дальнейшие околонаучные изыскания, имеющие своей единственной целью раскрыть тайну нежданно найденного артефакта, ни к чему не привели (а почему бы, собственно, и не «артефакта»? Фантастику с фэнтези Игорь читал с удовольствием, а это столь любимое мэтрами жанра словечко лучше других передавало неведомую сущность обнаруженного предмета) — браслет с великолепным презрением игнорировал любые попытки молодого доктора докопаться до его скрытой сути.

Ну и ладно, ну и не надо, ну и не очень-то и хотелось! Убедившись, что, будучи в очередной раз надетым на руку, браслет не придает ему способности левитировать или телепатически управлять людьми (две неторопливо фланирующие по тропинке ниже его наблюдательного пункта девчушки, успевшие уже, несмотря на апрель, оголить ноги совсем по-летнему, на его мысленный призыв не отозвались, продолжая весело щебетать о чем-то своем, женском), Игорь позволил штуковине соскользнуть с руки и спрятал ее в карман — дома разберемся. В конце концов, он все-таки не геолог и вполне имеет право ошибаться: может, этот браслет на самом деле уронили в какую-нибудь там яму или шурф да случайно засыпали. Со временем все утрамбовалось — вот и выглядит словно нетронутый камень.

На том и было решено остановиться, тем более что романтическую прогулку по местам детства-отрочества-юности никто не отменял и насладиться редкой возможностью побыть наедине с морем, пивом и воспоминаниями необходимо было по полной программе...

Домой Игорь вернулся немного позже, чем ожидалось. В такую погоду и после такой прогулки грех было не посидеть еще и в парке на лавочке с последней бутылочкой, дурея от пропитанного запахами долгожданной весны вечернего воздуха. Вот он и просидел почти до темноты — апрель, тем более ранний, все-таки еще не июнь, когда темнеет чуть ли не в десять вечера, так что домой доктор Игорь вернулся уже в сумерках.

С трудом отомкнув дверь — мешали два увесистых пакета с провизией (об этой жизненно важной, хоть вовсе и не романтической необходимости Игорь очень вовремя вспомнил, проходя мимо ближайшего супермаркета), он шагнул в полутемную прихожую и привычно захлопнул дверь ногой. Сразу стало еще темнее — окон в коротком коридорчике не было, а свет Игорь включить пока не мог.

Кое-как утвердив шуршащий замороженным целлофаном «холостяцкий ужин» — пельмени — на полу, Игорь протянул руку в сторону невидимой в темноте полочки, намереваясь избавиться от ключей и зажечь наконец свет, однако тут же резко отдернул кисть, напоровшись пальцем на торчащий из стены гвоздь, который он бессчетное множество раз клятвенно обещал жене в конце концов вытащить и выбросить.

Коротко выругавшись, он швырнул обиженно звякнувшую связку на пол, зло стукнул по ни в чем не повинному выключателю и уставился на набухающий свежей кровью палец. Плохо. Можно даже сказать хреново: хирургу следует беречь свой главный «рабочий инструмент» — с распоротым пальцем, да после тщательной, с раздражающими кожу антисептиками, дезинфекции рук, да еще в перчатках не сильно-то наоперируешь. Н-да, глупо получилось. Кстати, об инструментах...

Подобрав с пола ключи, Игорь водрузил их на злополучную полочку, туда же положил вытащенный из кармана браслет и двинулся на кухню, где в одном из шкафов лежал подаренный отцом на прошлогоднее новоселье набор разнообразных строительных инструментов. Похоже, с гвоздем и на самом деле пришла пора покончить раз и навсегда. Ибо, как известно, «если гвоздь не сдается, его уничтожают». Тем более что натыкался Игорь на него, если честно, уже не первый раз.

Крохотной капельки крови, сорвавшейся с пораненного пальца в тот миг, когда он клал на место ключи, Игорь не заметил. Как не заметил и того, что попала она точно в центр углубления на поверхности одной из четырех составляющих браслет металлических пластинок.

Взгляни Игорь на браслет в тот момент, он бы премного удивился, увидев, как темно-алая капля вся без остатка впитывается в кажущуюся совершенно непроницаемой с виду полированную поверхность, словно упавшая на листок самой обыкновенной промокательной бумаги капля самых обыкновенных чернил.

Но еще больше он удивился бы, узнав, что в этот самый миг где-то там, далеко за опускающимся на город бархатным занавесом густых весенних сумерек и высоко-высоко над головой, впервые за немыслимо долгий срок ожил небольшой и очень старый с пилу спутник, незаметный среди скопившегося за полстолетия космической эры мусора, да и не имеющий, впрочем, никакого отношения к творениям земных инженеров из секретных космических КБ. По потускневшему, давно потерявшему былое разрешение и цветность монитору внутри его единственного отсека побежали строчки непривычных, словно взятых из разных языков, букв и цифр: «... получен поисковый сигнал... сигнал полностью соответствует заданным параметрам... запущен процесс... анализ структуры ДНК объекта... получение исходных данных... расшифровка последовательности нуклеотидов первой цепи... второй цепи... выполнено 39 процентов... выполнено 75 процентов... выполнено 88 процентов... получен второй поисковый сигнал... начата обработка данных...»

И доли секунды спустя на смену' бесконечным столбцам цифр, в которые бездушный компьютер с немыслимой скоростью преображал живую генетическую конфигурацию «объекта», все почти двадцать миллиардов составляющих его элементов, пришла последняя фраза: «...структурный анализ ДНК по обоим запросам успешно завершен... внимание, уровень энергии близок к критическому... замена исходных данных... фатальная ошибка — невозможность корректно завершить задачу... внимание, уровень энергии близок к критическому... недостаточно энергии для обработки большого массива информации... ожидание активации... внимание, уровень энергии близок к критическому... ожидание активации... ошибка... ожидание активации... внимание, уровень энергии близок к критическому... ошибка... ошибка... ошибка...»

Но ничего этого Игорь конечно же не видел и не знал, раздраженно залепляя пострадавший палец полоской «Сантавика» и выволакивая из шкафчика ящик с инструментами...

Покончив со зловредным гвоздем и с нескрываемым удовлетворением выбросив его ржавый, погнутый рывком гвоздодера трупик в мусорное ведро, Игорь поставил на газовую плиту воду для пельменей и отправился в комнату. Включив компьютер и телевизор (последний — без звука, поскольку запущенный медиаплеер, настроенный на случайный выбор, уже начал музицировать, избрав из сотни загруженных в playlist песен окуджавовского «Дежурного по апрелю»), он быстро проверил электронную почту, уселся в кресло и откинулся на спинку, вслушиваясь в знакомый голос исполнителя.