— Пусть это решают в Москве. Но в первую очередь нам потребуется современное стрелковое оружие, бронетранспортеры, боевые машины пехоты, танки, системы залпового огня, орудия обычной артиллерии, а главное — необходимое количество боеприпасов. Присутствие же отдельных частей и соединений российской армии мы будем только приветствовать.

— Значит, вы предлагаете создание нового Cеверного альянса?

— Скорее нового северного объединенного командования силами сопротивления.

— Смелое заявление и серьезное предложение.

Хатим проговорил:

— А разве у России есть альтернатива? Или вариант какого-либо другого эффективного решения по нейтрализации угрозы со стороны талибов? Ну, разве что ракетно-ядерный удар. Но на это Москва никогда не пойдет.

— Это все, что вы хотели мне сказать? — спросил Гранов.

— В общем, да.

— В таком случае могу обещать только одно: запись нашего разговора будет сегодня же отправлена в Москву.

— Большего я от вас и не ждал. Добавлю только, если в Москве заинтересуются предложением, а я надеюсь, что заинтересуются, то я готов встретиться с представителями руководства вашей страны. В любое удобное для вас время, гарантируя полную их безопасность.

— И это будет передано. Один вопрос в заключение нашего разговора.

— Да, господин дипломат?

— Какую роль в будущем наступлении Талибан отводит «Свету веры»?

— Насколько мне известно, на начальном этапе организацию восстаний в крупных городах центра страны, включая Кабул.

— Понятно.

Майор и Мирза поднялись. Гранов поблагодарил Хатима за прием.

В 13.40 «Тойота», ведомая Хаджаром, выехала из кишлака Ак-Табаз.

Мирза Хатим посмотрел на советника и ближайшего помощника:

— Ну, каково твое впечатление от разговора, Анвар?

— Перед тем как ответить на этот вопрос, я бы посоветовал вам связаться с Абдаллой.

— А?! Прослушка. Ну, конечно же.

Хатим открыл стоявший у стены чемодан, в котором находилась спутниковая станция, набрал номер. Ему ответили незамедлительно:

— Абдалла!

— Русский уехал!

— Я в курсе. Разговор ваш записан и в ближайшее время будет передан в Пакистан, так что завтра ожидай вызова по связи Джемала или даже самого Мехсуда.

— В дополнение к моему докладу?

— Да.

— Хоп. Мне не хотелось бы, чтобы твои люди продолжали оставаться у кишлака.

— Они уже сворачивают аппаратуру и вскоре уедут от Ак-Табаза.

— Я пошлю людей проверить твои слова.

— Ты не доверяешь мне?

— А ты, Абдалла, кому-нибудь доверяешь?

— Хоп! — повторил заместитель руководителя организации «Свет веры».

Хатим отключил станцию.

Шади ответил на поставленный вопрос:

— Одно то, что представитель российской Службы внешней разведки вышел на личную встречу, внимательно выслушал вас, задавая уточняющие вопросы, говорит о заинтересованности русских в любых инициативах, которые могут помочь им обезопасить себя на случай занятия Афганистана нашими бойцами. Хорошо также, что господин Гранов передает запись разговора в Москву. Но при этом следует учесть, что в Москве не будут с ходу принимать решения, вас, меня, ситуацию русские обязательно проверят, перепроверят, просчитают все «за» и «против» и только после этого пойдут или не пойдут на уже конкретные переговоры с вами.

— Все это верно. Пусть проверяют. Мы готовы к этому.

— Надо бы попросить Джемала полностью изолировать ваших родственников.

— Тоже правильно. Ты вот что, возьми людей и посмотри, уехали ли контролеры Абдаллы из рощи. Если не уехали, поторопи. Мне их присутствие совершенно не нужно.

— Хоп, я все осмотрю и доложу. Один вопрос, саиб!

— Спрашивай, Анвар, — благодушно разрешил Хатим.

— Долго мы здесь пробудем?

Полевой командир усмехнулся:

— Соскучился по своим молодым наложницам?

— Нет, но…

Хатим прервал помощника:

— Завтра утром уедем, и ты увидишь своих девочек. Мне сказали, ты выкупил у какого-то нищего десятилетнюю дочь?

— И кто же это такой осведомительный докладывает вам о том, что никого не касается?

— Эх, Анвар, ты же знаешь, как у нас могут льстить и угождать хозяину. Поверь, я специально не интересовался твоей личной жизнью, просто один человек сказал о девочке. Ты можешь не отвечать на мой вопрос.

— Ну отчего же? Раз все известно. Да, я купил десятилетнюю девочку.

— Но она же еще ребенок.

— Она моя раба. И я вправе делать с ней все, что захочу.

— Понятно. Ступай, я жду доклада относительно людей Муштака.

Проводив помощника, Хатим вызвал жену:

— Амира, мы ночуем сегодня здесь, приготовь все в женской спальне.

— Я беспокоюсь за детей, Мирза.

— А вот перечить мужу не надо, женщина. В Кабуле есть кому присмотреть за детьми.

— Да, Мирза.

— И приготовь на ужин плов!

— Хорошо.

— Ступай!

Через двадцать минут Шади доложил по связи:

— Люди Абдаллы Муштака уехали.

— Хорошо, возвращайся. Заодно проверь охрану.

— Слушаюсь.

В 14.50 машина Надира остановилась неподалеку от посольства в глухом переулке. Дальше Гранов пошел пешком, сопровождаемый Бакиром Хаджаром. В 15.20 Гранов вошел на территорию дипломатической миссии и поднялся в кабинет, где его ждал старший лейтенант Шустов.

— Как съездили, Виктор Алексеевич?

— Нормально, раз вернулся живой.

— Встреча стоила риска?

— Это не нам решать. — Майор достал диктофон, извлек из него флешку, передал помощнику: — Здесь запись разговора с Хатимом. Срочно отправь ее генералу Александрову.

— Понял, сделаем!

Шустов подошел к столу, на котором стоял компьютер. Вскоре доложил:

— Запись в Москву передана и принята. На раскодирование уйдет минут десять, так что где-то через полчаса вся информация будет у Александрова.

— Хорошо. Вроде ничего и не делали, а чувствую усталость.

— Нервы.

— Нервы? Нервы у меня в порядке. Просто устал.

— Ну, теперь, когда проявился Мирза Хатим, о полноценном отдыхе придется забыть. Служба напряжет меня по полной.

— Посмотрим. В принципе у нас не так много возможностей. И у наших агентов тоже.