в мою голову, что легкая дрожь предвкушения перешла в охренительный тремор во всем теле. Губы, пальцы, даже колени тряслись, но блеск в глазах цвета янтаря заставил покорно подчиниться. Дикое возбуждение прошлось по телу, ударило в соски, и те затвердели, сдавая меня с головой.

Пашка дернул уголком губ, когда заметил очертания шипов под футболкой. А потом поднял на меня свой взгляд и повел бровью.

Начинай.

Но как можно гладить себя при нем, ведь он тогда увидит…?

Суворов опустил руки на ремень темных джинсов и красноречиво на меня посмотрел. Моя рука заскользила вниз к сомкнутым бедрам и застыла на животе, когда Пашка звякнул пряжкой ремня будто подводя черту. Подчеркивая, что игры закончились, и он больше не собирается тратить время на болтовню.

– Провоцируешь? – равнодушно отрезал и одним рывком выдернул ремень из петель. Мои глаза распахнулись, и я развела бедра, опуская руку к низу живота. Футболка мешала, и я поддела ее второй рукой, открывая то, что до этого было скрыто от всех мужиков планеты Земля, кроме двух. Теперь вот третий… Но что поделать, я сама напросилась.

Палец коснулся кожи там, и я шумно выдохнула, наблюдая как Суворов толкает свободный конец ремня в пряжку. Его уверенные движения выглядели так сексуально, что я ненадолго залипла, наблюдая за ловкими пальцами. Красивыми кстати. Длинным с аккуратными ногтями. Интересно, у него все такое же…длинное?

Эта мысль завела еще сильнее, нутро будто наполнили сладкой ватой, и я непроизвольно выгнулась, поддаваясь возбуждению, а потом вздрогнула, когда Суворов выстрелил рукой и сгреб меня за грудки, сминая футболку. Села на постели, вцепилась руками в одеяло и смяла. Настолько крыло от его непредсказуемости и дерзости.

– Ты помнишь, что можешь в любой момент меня остановить? – его рука опустилась на мою щеку, и Пашка нарочито нежно погладил скулу, а потом опустился к губам и провел по ним большим пальцем. Кивнула, поднимая на него взгляд и прикусила подушечку, проходясь по ней языком. Он стиснул зубы на секунду, а потом резко сжал мою челюсть, тем самым запрокидывая голову выше и негромко, как рычащий хищник, растянул. – Забудь об этом…

Глава 4

Дернул футболку пластая ту на груди, и я вскрикнула, прохладный воздух лизнул грудь. Резинка с волос полетела на пол, Пашка закинул мне на шею ремень и стянул так, что петля затянулась до грани боли. Идеально выверенной грани боли, когда еще чуть-чуть и уже перебор. Суворов обхватил мой подбородок будто искусственное дыхание собрался делать и склонившись лизнул мои губы, грубо их прикусывая.

– Боишься? – зарычал мне в рот, а я сглотнула и ощутила, как вторая его рука сжала ремень у самой шеи как поводок, чтобы подчеркнуть его власть надо мной. – Уже хочешь меня тормознуть?

Он, как и я, тяжело дышал, широкая грудь покрылась каплями пота, а мы даже не начали основной акт. Пашка читал по моим глазам ответ, а я захлебывалась. Захлебывалась его дыханием. Этой жаждой, что сжирает нутро. Нетерпением. И до жжения под кожей хотелось попробовать его на вкус, чтобы вернуть себе хотя бы призрачную иллюзию власти.

– Хочу взять его в рот… – протянула томно, и Пашка рвано вдохнул. Янтарные глаза наполнились тяжестью плавленого золота, и ресницы приопустились.

– Тогда заслужи.

Мысль взорвалась в мозгу так резко, что стало немного пьяно, и я положила руку поверх Пашкиных костяшек, и он чуть ослабил хватку на ремне, позволяя мне откинуться на широкую кровать.

Футболка на моей груди разошлась, а ее низ собрался на животе, и я, отбросив скромность, прошлась по коже пальцем, одновременно раздвигая ноги, чтобы Суворов мог видеть все что я делаю. Уперлась пятками в матрас и приподняла бедра навстречу своей ласке. Мой взгляд как приклеенный впился в глаза цвета золота, и даже под дулом пистолета я не смогла бы отвести взор. Провела по розовым складкам. Пальцы мгновенно стали влажными. Они невесомо скользили, по моей плоти, вырисовывали круги около чувствительной точки и слегка давили, когда подбиралась к низу, проникая на самый миллиметр внутрь. А потом чуть глубже. На фалангу…

– Убери руки, – Суворов намотал ремень на кулак и дернул меня на себя, заставляя сесть прямо. Шею чуть сильнее стянуло, и я поморщилась, он это заметил. Мгновенно ослабил тягу и прошелся пальцем между ремнем и шеей, проверяя, не душит ли. Но все это произошло так быстро, что я решила – почудилось. Я снова потянулась к изнывающей плоти, но он дернул ремнем, заставляя меня замереть и медленно утробно зарычал. – Я сам вылижу каждый миллиметр, когда придет время, не смей до этого кончать…

Пульс ударил в мозг, а сердце выстрелило в горло, и я сглотнула, глядя в затуманенные глаза.

Потянулась к ширинке Суворовских джинсов. Он меня не остановил, и я решила, что получила одобрение. Вытащила пуговицу из петли. Бугор налился так, что было трудно сладить с молнией, пальцы дрожали и были все еще скользкими, но я упрямо подцепила язычок и потянула вниз. Черные боксеры натягивались так туго, что казалось треснут. Стояк уже увеличился до гигантских масштабов и, как только я оттянула ткань, вырвался наружу будто на пружине. Мои глаза распахнулись так широко, что Пашка ухмыльнулся. Не видела, услышала его улыбку. Сглотнула.

Обхватила набухший член рукой, пальцы не сомкнулись, настолько он был огромным. Венки рельефно тянулись от бархатной головки к основанию, и я медленно вобрала в рот стояк, и головка тут же уперлась в горло. Пашка с шумом выдохнул сквозь стиснутые зубы, и мой рот наполнился солоноватым привкусом, видимо от капельки смазки, проступившей на члене. Отвела голову и снова насадилась на него ртом, беря так глубоко, насколько позволяла гортань. Обхватила его пальцами у самых губ и вынула изо рта, отмечая, насколько глубоко он вошел. Оказывается, не вставила и половины…

Плюнула на член, размазывая влагу по всей длине, и провела рукой от головки к основанию, выдрачивая очередной рваный выдох. Подняла стояк вверх, и склонилась к паху, облизывая уже подобравшиеся яички. Провела по ним языком, обрисовала восьмерку, а потом не прерывая контакта языка и его бархатистой кожи прошлась от яичек к головке и снова втянула ее в рот, насаживаясь на член до самого горла.

Ремень на шее дернулся, и я подняла глаза на Пашку, все еще держа член глубоко внутри.

– Я сейчас кончу… – его слова звучали как полу-рык полу-стон человека которому безумно больно, и я ощутила наконец этот триумф власти над этим зверем, который хотел подчинить, но подчинился сам. Я его подчинила…

Повела бровью, чтобы дать понять, что он отвлек меня по пустяку и снова отстранилась, а потом заглотила его