у помоста палача занимались заранее. Мало ли. Люди одевали вычурные одежды, всякие яркие платки и кепки, лишь бы быть замеченными. Но тут поворот так поворот. Тотализатор явно уже принимал ставки на то, кто из двоих будет выносить приговор.

Палач продолжал раскручивать спектакль. Некоторое время он пожимал обоим руки, потом похлопывал их по плечам и поздравлял с проведением Великой Ра, так благосклонно обратившей на них внимание. Но действие начало толпе надоедать, поэтому Палач начал новый акт спектакля:

— Кто из вас вынесет окончательный приговор? Кто свершит Сапу… Кто назначит казнь… Через кого прозвучит голос Великой Ра?

Палач выделывался как мог, растягивая действие. Уж ему то не понимать, как каждая секунда сказывается на прибыли тотализатора Инквизиции. Его зашкаливало от ставок на то, ко именно произнесет приговор. В наушнике, вставленном в правое ухо палача, просто молили потянуть хоть еще чуть-чуть. Но все это закончилось в момент, когда молодой человек кивнул в сторону избранницы. Палач, начиная следующий акт, переключился на серьезную волну:

— Первое! Я, палач Великой Сапы, принародно объявляю вас мужем и женой и прошу синод врой ложи зарегистрировать этот брак.

Во второй ложе встал какой-то дедуля, немного промедлил растерявшись, потом поднял руку и закивал головой, что-то при этом бормоча. В спешке ему поднесли микрофон, но толпа на площади услышала лишь: «Во имя Великой Ра и по ее проведению брак, между вышеуказанными лицами объявляется состоявшимся».

Анна и Бадди поцеловались, в динамиках площади заиграла положенная для этого действия музыка. Палач, подумав: «Догадались, наконец», продолжил серьезным тоном:

— Второе! Вот, теперь вы муж и жена! — Палач разнял их и встал между ними, как рефери между боксерами, — Пускай теперь… Великая Ра… Через уста Анны Грей… произнесет приговор Сапы… Слово Анне! — заорал последнюю фразу Палач.

Толпа стала повторять «Слово Анне!» тысячекратным эхом. Палач же подвел Анну к краю помоста и поднял руку вверх, останавливая крики толпы. Толпа утихла и почти в полной тишине зазвучали несмелые слова Анны:

— Жалко как-то его… пускай, там… помидорами и яйцами закидают, я не знаю… пусть живет!

Палач, вскинув вверх руки:

— Сапа по поводу Роберта Роуза свершена! Великий любезно разрешил проявиться истинной демократии! Все имущество Роберта Роуза и его семьи переходит в собственность новоиспеченной семьи Анны и Бадди Грей. Сам Роберт Роуз и его семья… Роузы признаны ложно квалифицированными! Правда восторжествовала, отныне Роузы переводятся в класс «Людеподобные существа», в коем, как оказалось и находились, несмотря на неверную изначальную классификацию. Они ведь не смогли нести бремя знаний. Они наделали много ошибок. На лоб и плечи всех вышеупомянутых Роуз следует нанести опознавательный метки принадлежности к собственности вышеупомянутой семьи Грей. О Великий, о Первый, правильно ли поступил народ? Правильно я его понял?

— Правильно! Но, я думаю, что семью Грей тоже неправильно классифицировали. Такие ошибки случались в прежние времена. Полагаю, что они и их близкие родственники являются представителями Второй ложи! Правильно ли я думаю, о свободный народ? Свершите Сапу!

Толпа просто неистовствовала в восторгах:

— Правильно! Верно! Да здравствует Великий и Первый! Слава Великой Ра! Демократия свершилась!

Даже во второй и культурной ложах кивали и вставали. Они неистово хлопали и выкрикивали подобные лозунги. Уж люди Лож то понимали, как это скажется на их спокойствии. Народ исподтишка всегда недолюбливал «сидетелей в ложах». Если что, — во всем виноваты они. Это Великий Первый не видит, это они ему врут.

Первый поднял руку, толпа затихла, и он начал размышлять…

— Так, кто там у нас следующий… там двое осталось, — ради тотализатора Великий тянул фразу, — этот Ивновский и Озборн… И так… Озборн Логан! Он… ясно и понятно… Озборн виновен! Тут вердикт Сапы именно такой. Но стоит ли нагружать нашего Палача?

Толпа снова зашевелилась и загалдела окриками:

— Пускай задницу свою покрутит!

— Год уже как ничего не делает!

— Лентяй этот Палач, дайте я сам подожгу и уколю, если надо!

Последний окрик, в общей какофонии звуков, долетел к Великому и у него загорелись глаза:

— Кто сказал: «Я сам подожгу»? Покажите… мне… этого… человека…, — снова ради тотализатора тянул Первый, — Где… этот… негодник…? Я хочу… его… видеть!!! Нееемееедлеееннооо!

Толпа расступилась вокруг невысокого худенького человека средних лет. Он был одет в кожаный плащ, джинсовые брюки, вычурные сапоги коричневого цвета и желтую футболку с черной надписью: «А как?». Человек побелел и остолбенел… В это время, принимающие ставки люди просто исходили на мыло. На своих постаментах они и их помощники крутились, как белки в колесе. Ставки ставились на короткие «Казнят», «Не казнят». Этим «балаганом ставок» управлял человек из первой ложи. Все приказы (на что и какие принимать ставки) раздавались по наушникам. Оплата — картой! Оплатил — клацни на что ставишь и из аппарата вылезет билет. В нем указано кто и на что поставил. Так что процесс делания ставки — почти мгновенный. Такие устройства были на каждой такой платформе (или в любом баре) и не по одному.

Первый же, прищурил глаза и демонстративно задумавшись произнес:

— Такс… нееегооодяяяй… поработать хотите? Палач… я думаю… тебе придется… отдать треть сегодняшнего заработка этому человеку!

Палач, скорчив жалобное лицо запросился:

— Ну великий, как же я… это восемнадцать тысяч. Ну хоть 15! Я же целый год не работал, зарплату не получал…. Ну жить мне на что прикажешь?

Следует заметить, что такие деньги простой плебс зарабатывал года за 3–4. Великим, по сути, деньги были вообще не нужны. Копить? Кому и зачем? Детей нет и не будет, вилла, машина, самолет — все инквизиторское. Женщин (или мужчин) тоже можно менять, как перчатки. Только пальцем ткни. Да и кроме исполнения приговоров Сапы, Палач получал жалование и за другие дела и обязанности. Так что и ему, и его родственникам хватало с головой. Тем более, что живой еще отец палача, как в старые времена, не уставал проворачивать свои дела и делишки. Хоть и не криминальные, но вполне доходные экспортно-импортные операции.

«Торговля» между Палачом и Первым продолжалась:

— Ладно, 15, так 15, — согласился Великий! А то похудеешь еще (площадь захохотала).

Молодой человек, сквозь расступающуюся и подбадривающую его толпу, зашагал в сторону костров. Там его встретят инквизиторы, проведут инструктаж что и как делать. Вполне возможно, что он так и останется «поджигающим инквизитором» с определенной ставкой. Великий Палач любит проворачивать такие шутки. Хочешь поджигать — будешь это делать всю жизнь. И попробуй только откажись.

Ко столбу первого костра уже прикрепили чучело Роуза. Самого Роуза сняли со столба и бережно раздирали склеенный рот,