Цветочница. Элиза Дулиттл.

Хиггинс (торжественно декламирует).

Элиза, Элизабет, Бетси и Бесс

За птичьими гнездами отправились в лес…

Пикеринг. Четыре яичка в гнездышке нашли..

Хиггинс. Взяли по яичку, — осталось там три.

Оба от души хохочут, радуясь собственному остроумию.

Элиза. Хватит вам дурака валять.

Миссис Пирс. Так с джентльменами не говорят, моя милая.

Элиза. А чего он со мной не говорит по-человечески?

Хиггинс. Ладно, к делу. Сколько вы думаете платить мне за уроки?

Элиза. Да уж я знаю, сколько полагается. Одна моя подружка учится по-французски у самого настоящего француза, так он с нее берет восемнадцать пенсов в час. Но с вашей стороны бессовестно было бы столько запрашивать, — ведь то француз, а вы меня будете учить моему родному языку; так что больше шиллинга я платить не собираюсь. Не хотите — не надо.

Хиггинс (расхаживает по комнате, заложив руки в карманы и побрякивая там ключами и мелочью). А ведь знаете, Пикеринг, если рассматривать шиллинг не просто как шиллинг, а в процентном отношении к доходам этой девушки, он будет соответствовать шестидесяти или семидесяти гинеям миллионера.

Пикеринг. Как это?

Хиггинс. А вот посчитайте. Миллионер имеет около полутораста фунтов в день. Она зарабатывает около полукроны.

Элиза (заносчиво). Кто вам сказал, что я только…

Хиггинс (не обращая на нее внимания). Она предлагает мне за урок две пятых своего дневного дохода. Две пятых дневного дохода миллионера составили бы примерно шестьдесят фунтов. Неплохо! Совсем даже неплохо, черт возьми! Такой высокой оплаты я еще никогда не получал.

Элиза (вскакивает в испуге). Шестьдесят фунтов! Что вы там толкуете? Я вовсе не говорила — шестьдесят фунтов. Откуда мне взять…

Хиггинс. Молчите.

Элиза (плача). Нет у меня шестидесяти фунтов! Ой-ой-ой!..

Миссис Пирс. Не плачьте, глупая вы девушка. Никто не возьмет ваших денег.

Хиггинс. Зато кто-то возьмет метлу и хорошенько отдубасит вас, если вы сейчас же не перестанете хныкать. Сядьте!

Элиза (неохотно повинуется). У-у-ааааа-у! Что вы мне, отец, что ли?

Хиггинс. Я вам хуже отца буду, если решу взяться за ваше обучение. Нате! (Сует ей свой шелковый носовой платок.)

Элиза. Это зачем?

Хиггинс. Чтобы вытереть глаза. Чтобы вытирать все части лица, которые почему-либо окажутся мокрыми. Запомните: вот это носовой платок, а вот это — рукав. И не путайте одно с другим, если хотите стать настоящей леди и поступить в цветочный магазин.

Элиза, окончательно сбитая с толку, смотрит на него во все глаза.

Миссис Пирс. Не стоит вам тратить слова, мистер Хиггинс: все равно она вас не понимает. И потом, вы не правы, она ни разу этого не сделала. (Берет платок.)

Элиза (вырывая платок). Но-но! Отдайте! Это мне дали, а не вам.

Пикеринг (смеясь). Правильно. Боюсь, миссис Пирс, что теперь платок придется рассматривать как ее собственность.

Миссис Пирс (смирившись перед фактом). Поделом вам, мистер Хиггинс.

Пикеринг. Слушайте, Хиггинс! Мне пришла в голову мысль! Вы помните свои слова о посольском приеме? Сумейте их оправдать — и я буду считать вас величайшим педагогом в мире! Хотите пари, что вам это не удастся? Если вы выиграете, я вам возвращаю всю стоимость эксперимента. Уроки тоже буду оплачивать я.

Элиза. Вот это добрый человек! Спасибо вам, кэптен!

Хиггинс (смотрит на нее, готовый поддаться искушению). Черт, это соблазнительно! Она так неотразимо вульгарна, так вопиюще грязна…

Элиза (возмущенная до глубины души). У-у-аааааа-у!!! Вовсе я не грязная: я мылась, перед тем как идти сюда, — да, и лицо мыла и руки!

Пикеринг. Кажется, можно не опасаться, что вы вскружите ей голову комплиментами, Хиггинс.

Миссис Пирс (с беспокойством). Не скажите, сэр, — есть разные способы кружить девушкам головы; и мистер Хиггинс мастер на это, хоть, может быть, и не всегда по своей воле. Я надеюсь, сэр, вы не станете подбивать его на что-нибудь безрассудное.

Хиггинс (постепенно расходясь, по мере того как идея Пикеринга овладевает им). А что такое жизнь, как не цепь вдохновенных безрассудств? Никогда не упускай случая — он представляется не каждый день. Решено! Я возьму эту чумазую замухрышку и сделаю из нее герцогиню!

Элиза (энергично протестуя против данной ей характеристики). У-у-ааааа-уу!

Хиггинс (увлекаясь все больше и больше). Да, да! Через шесть месяцев — даже через три, если у нее чуткое ухо и гибкий язык, — она сможет явиться куда угодно и сойти за кого угодно. Мы начнем сегодня же! Сейчас же! Немедленно! Миссис Пирс, возьмите ее и вычистите хорошенько. Если так не отойдет, попробуйте наждаком. Плита у вас топится?

Миссис Пирс (тоном протеста). Да, но…

Хиггинс (бушуя). Стащите с нее все это и бросьте в огонь. Позвоните к Уайтли или еще куда-нибудь, пусть пришлют все, что там требуется из одежды. А пока можете завернуть ее в газету.

Элиза. Стыдно вам говорить такие вещи, а еще джентльмен! Я не какая-нибудь, я честная девушка, а вашего брата я насквозь вижу, да.

Хиггинс. Забудьте свою лиссонгровскую добродетель, девушка. Вы теперь должны учиться вести себя как герцогиня. Миссис Пирс, уберите ее отсюда. А если она будет упрямиться, всыпьте ей как следует.

Элиза (вскакивает и бросается к Пикерингу, ища защиты). Не смейте! Я полицию позову, вот сейчас позову!

Миссис Пирс. Но мне ее негде поместить.

Хиггинс. Поместите в мусорном ящике.

Элиза. У-у-ааааа-у!

Пикеринг. Полно вам, Хиггинс! Будьте благоразумны.

Миссис Пирс (решительно). Вы должны быть благоразумны, мистер Хиггинс, должны. Нельзя так бесцеремонно обращаться с людьми.

Хиггинс, вняв выговору, утихает. Буря сменяется мягким бризом удивления.

Хиггинс (с профессиональной чистотой модуляций). Я бесцеремонно обращаюсь с людьми! Дорогая моя миссис Пирс, дорогой мой Пикеринг, у меня и в мыслях не было с кем-нибудь бесцеремонно обращаться. Напротив, я считаю, что мы все должны быть как можно добрее к этой бедной девушке! Мы должны помочь ей приготовиться и приспособиться к ее новому положению в жизни. Если я недостаточно ясно выражал свои мысли, то лишь потому, что боялся оскорбить вашу или ее чувствительность.