является его собственной. Он объяснил, что при сильном волнении у него часто случаются носовые кровотечения, и тревога за Арлис спровоцировала очередной такой приступ. Он умолял полицию поверить ему, но та отнеслась к его словам, мягко говоря, скептически.

Однако проверка на детекторе лжи и сравнение групп крови вскоре подтвердят его правоту: это действительно была его собственная кровь. Или, по крайней мере, это точно не была кровь Арлис.

Большинство деталей преступления, включая точное расположение фатального ранения и сведения о найденном орудии убийства, сохранят в тайне. Полиция, как правило, скрывает часть относящейся к делу информации, чтобы иметь возможность отделить правду от вымысла при установлении личности подозреваемого или на тот случай, если объявится очередной псих, решивший взять на себя чужую вину. В данном случае подробности не раскрывались также в связи с омерзительным насилием над жертвой.

Прошла уже пара часов после рассвета, и воскресное утро расцвело, став ярким и солнечным. Воздух был чист, небо безоблачно, однако ночь не до конца ослабила хватку. Нанесенный силами тьмы урон стал очевиден, едва по Стэнфорду распространилась весть о том, что в церкви, пока весь кампус спал, произошло нечто ужасное.

Через несколько часов должна была начаться воскресная служба. Но только не в это воскресенье и не в этой церкви. Полиция и коронеры опечатали часовню и приступили к поискам хоть чего-то – чего угодно, – что могло бы привести их к убийце. Дьявол объявил своим сей день Господен [9].

В девять утра к зданию пришли трое из пятидесяти хористов, чтобы подготовить все, что могло понадобиться им во время богослужения. Их не пускали внутрь до 10:15, пока коронеры не вывезли тело Арлис.

Собиравшиеся на службу к одиннадцати утра верующие смешивались с растущей толпой журналистов, полицейских и шокированных, любопытствующих студентов. Голоса звучали приглушенно; временами потрескивала полицейская рация. Настоятель церкви, преподобный Роберт Хаммертон-Келли лично видел тело Арлис, и это зрелище его потрясло. Преисполненный решимости, он провел службу прямо под открытым небом, позади церкви, и рассказал прихожанам об убийстве, заявив, что не стал отменять проповедь, ибо «не собирается позволить злу восторжествовать».

В 16:30 того же дня внеконфессиональная церковь вернулась под сень Господню, когда отцы Джон Дуреай и Роберт Джигер провели в ней католическую мессу, начавшуюся со специально написанного благословения, призванного очистить Стэнфордскую мемориальную от сил зла.

* * *

Департамент шерифа Санта-Клары вел борьбу с силами зла по-своему – главным образом потому, что не замечал их существования. С самого начала вышестоящие офицеры департамента избрали объектом охоты местного сексуального психопата. Подобная предвзятость суждений характерна не только для округа Санта-Клара, однако в случае с Перри это лишило полицию реального шанса найти убийцу или убийц.

Главными подозреваемыми в деле, конечно, оказались Брюс Перри и охранник Стив Кроуфорд. За ними шел «неизвестный сексуальный психопат», который, скорее всего, был тем светловолосым молодым человеком, которого видели входящим в церковь в полночь.

Существование этого мужчины скрыли от общественности вместе с другими деталями, способными ослабить теорию преступления на почве секса. Тот факт, что убийство произошло в церкви, мало что значил для полиции, не верившей в символику – даже с учетом того, что Арлис была активной и убежденной христианкой.

В тайне сохранили и то, что криминалистам ФБР в Вашингтоне удалось снять идеальный отпечаток ладони со свечи, обнаруженной во влагалище Арлис. Это открытие исключило Кроуфорда и Брюса Перри из числа подозреваемых и в конечном итоге вдохновило полицию снять отпечатки пальцев более чем у сотни других людей, начиная со студентов и сотрудников университета и заканчивая местными сексуальными извращенцами.

И все же самые важные улики так и не были обнаружены.

* * *

Во вторник, 15 октября, в Стэнфордской церкви состоялась поминальная служба по Арлис Перри. Брюс, у которого мурашки бежали по коже от одной лишь мысли показаться на людях после убийства жены, тем не менее взял себя в руки и тоже присутствовал. Сидя в первом ряду рядом с отцом и дядей, прилетевшими из Бисмарка, Брюс вместе со ста пятьюдесятью другими скорбящими слушал, как преподобный Хаммертон-Келли восхваляет Арлис как «добрую христианку, зарезанную во время молитвы».

Звонким голосом, возносившимся с кафедры под самый золотой купол, Келли заявил, что Христос «тоже погиб от рук испорченных, жестоких людей. Он был жертвой. И Арлис в смерти своей подобна Господу. Ныне она обретается с Христом под сенью Господней».

«Насилие, – подчеркнул Келли, понизив голос, – добралось до самого алтаря Божьего».

Затем присутствовавшие спели несколько церковных гимнов. Некоторые плакали в открытую, другие вытирали глаза носовыми платками, многие едва сдерживались. В церкви было множество однокурсников и друзей Брюса. Арлис провела здесь слишком мало времени, чтобы успеть завести собственных друзей – или врагов.

Пока скорбящая толпа ждала, когда Брюс, его отец и дядя выйдут из церкви после службы, один из немногочисленных знакомых, которые появились у Арлис за шесть недель ее калифорнийской жизни, поражался увиденному. Марк Коннорс [10] смотрел на Брюса и видел: что-то не так.

Брюс Перри был не тем, кем должен был быть.

* * *

Марк Коннорс работал в Пало-Альто, в той самой юридической фирме «Спэт, Блейз, Валентайн и Клайн», куда Арлис устроилась за две недели до смерти. В церкви Коннорс напряженно всматривался в Брюса. Затем он подошел к нему на улице, чтобы выразить соболезнования, и окончательно убедился, что Брюс Перри был вовсе не тем человеком, которого он считал Брюсом Перри.

Связавшись с офисом шерифа, чтобы поведать историю, которая должна была перевернуть расследование, хотя в результате ничего подобного не произошло, Коннорс рассказал о драматическом событии, случившемся днем в пятницу, 11 октября – за день до смерти Арлис.

В районе полудня Арлис сидела за своим столом в приемной, когда туда зашел посетитель. Коннорс решил, что это был Брюс Перри, потому что Арлис буквально на днях устроилась в фирму и не так давно переехала в Калифорнию. Кто еще мог знать, где она работает?

Коннорс видел, как Арлис и молодой человек на протяжении пятнадцати минут вели разговор, который он описал как «серьезный и напряженный». Он предположил, что Арлис, возможно, разозлилась на Брюса за то, что он пришел в офис так скоро после того, как ее туда взяли. Тем не менее Брюс показался ему симпатичным юношей, чей возраст едва перевалил за двадцать. На нем были джинсы и клетчатая рубашка, он был крепким, широкоплечим и атлетически сложенным. Его рост составлял около пяти футов десяти дюймов [11], а вьющиеся