Под копытами лошадей зачавкала вода, стебли высоких растений зашелестели по ногам и спине лейтенанта. Где-то через четверть часа такого движения лошадь ненадолго остановилась. Потом опять двинулась вперед, и сквозь мешковину донесся плеск воды. Алекса стащили с лошади и бросили на дно лодки, локтем он приложился о какую-то деревяшку и зашипел от боли. В лодку залезли еще люди, и под всплески весел она двинулась к правому берегу. Здесь лейтенанта опять погрузили на лошадь. Судя по мокрой спине, Темерюк она преодолевала вплавь. И опять мерное покачивание на спине неторопливо идущей лошади.

На этот раз ехали долго. Бандиты явно почувствовали себя в безопасности. Если по левому берегу они двигались молча, то сейчас оживленно переговаривались все на том же непонятном языке, даже смеялись, похоже, радовались удачному делу. Уши лейтенанта уловили пару знакомых руоссийских слов, но они оказались нецензурными ругательствами, видимо, к нему же и относящимися. Общий смысл разговора остался непонятен. Когда ноздри лейтенанта уловили едва заметный запах дыма, он понял – близится конец путешествия. По крайней мере, на сегодня.

Алекс не ошибся, вскоре копыта лошадей, которые здесь ничем не обматывали, застучали по-иному. Потом его сняли с лошади и под руки втащили в какое-то помещение. Здесь наконец-то сняли с головы проклятый мешок. От яркого света он на несколько секунд ослеп. Пока лейтенант протирал глаза, его развязали.

– Вставай.

Еще ослепший Алекс попытался подняться, но затекшие ноги его подвели, и он повалился обратно. Чьи-то руки вцепились в плечи и рывком поставили лейтенанта на ноги.

– Лезь, офицер.

Глаза понемногу обрели возможность видеть. Потрескивающий неровным пламенем факел выхватывал из тьмы небольшое пятно земляного пола и круглую черную дыру в нем. Из дыры исходил запах мочи, пота, страха и отчаяния. Алекс инстинктивно отшатнулся, но ему не дали и шагу назад ступить.

– Лезь!

Стоявший сзади бандит кольнул лейтенанта в спину острием кинжала или ножа. Потом добавил:

– Быстрее, ты не один.

Это была единственная хорошая новость с момента похищения. Торопливо растерев запястья, Алекс шагнул к дыре. В яму спустили толстую жердь с изредка набитыми поперек планками. Спуск по такой лестнице потребовал немалой ловкости, но лейтенант с задачей справился. Яма оказалась довольно глубокой, около двух саженей, стены выложены камнем. Воняло очень сильно, но нос понемногу начал привыкать. Исследование прервала возня наверху. Пару минут спустя неровное световое пятно было закрыто спускающимся сверху человеком. Лейтенант шагнул к лестнице, хотел помочь спуститься, но пленник чересчур нервно отреагировал на неожиданное прикосновение и едва не свалился с импровизированной лестницы.

– Кто здесь?

– Я – лейтенант Магу. Спускайся, здесь уже невысоко.

Только после того, как спустившийся ощутил под ногами земляной пол, он смог представиться.

– Ряд-довой Д-дурасов.

Чувствовалось, что солдат изрядно трусит, даже говорить нормально не может, видимо губы трясутся. Тем временем на жерди появился третий бедолага. Этот держался намного лучше.

– Рядовой Коновал, вторая рота первого батальона, господин лейтенант.

– Ты – коновал? – удивился Алекс.

– Никак нет, господин лейтенант, фамилия у меня такая.

Жердь поднялась, люк закрылся, погрузив яму в непроглядную тьму. Алекс нащупал каменную стену, сел на найденную у стены солому и начал выяснять обстоятельства произошедшего. Оба солдата оказались новобранцами из последнего призыва. Коновал не только трусил меньше, но увидеть успел больше. От него стало известно, что нападавших было всего семеро. Силы почти равные, но на стороне бандитов были опыт подобных схваток и фактор внезапности. Дружно кинувшиеся к винтовкам солдаты только помешали друг другу. Двоих бандиты зарезали, двое, оставшихся безоружными, подняли руки и их не тронули.

– Что с-с н-нами д-дальше б-будет?

Дурасов никак не мог понять, что убивать его уже не будут, и продолжал трястись. Алекс попробовал его успокоить:

– Все будет хорошо. Посадят в яму, потребуют выкуп. В самом худшем случае месяца через три будем дома.

– Меня не выкупят, – приуныл Коновал, – у меня родня сплошь бедная.

– Об этом не беспокойся, – проявил благородство лейтенант, – я выплачу выкуп за всех.

На этом разговор прервался, люк отодвинулся в сторону и сверху приказали:

– Эй, ловите.

Вниз на веревке спустили глиняный кувшин с водой и три небольшие лепешки. Лепешки были жесткие и пресные. Жевали их молча, каждый думал о своем. Дурасов наконец-то прекратил трястись. А вот вода оказалась свежей и довольно холодной, аж озноб пробирал. Зато голова прояснилась, и Алекс осознал весь ужас своего положения. Еще несколько часов назад он был блестящим офицером с отличными перспективами, а сейчас он пленник каких-то немытых бандитов. Троих его подчиненных убили, оружие и лошади стали трофеями тех же похитителей, как и секретный пакет. Когда его выкупят, остается только подать в отставку и с поджатым хвостом вернуться в столицу. А когда в столице прознают… А светские сплетники непременно узнают. Тогда не то что в свет, на улицу не выйдешь. Уж лучше сразу за границу уехать.

Алекс врезал кулаком по камню и тут же об этом пожалел. Во-первых, больно. Во-вторых, эмоции нужно уметь сдерживать, хорошо хоть рядовые не могли видеть этого жеста отчаяния. В конце концов, он пока еще офицер и обязан подавать пример подчиненным даже находясь в застенке у бандитов. Еще несколько часов лейтенант терзал себя своими же мыслями и сам не заметил, как забылся беспокойным, тревожным сном.

Когда люк открылся в следующий раз, в яму проник тусклый дневной свет. В круглом светлом пятне появилась чья-то голова.

– Эй, вылезайте!

Следом спустилась все та же жердина. Подъем дался намного тяжелее, чем спуск накануне. Едва голова и плечи лейтенанта показалась над краем ямы, как его подхватили под руки и выдернули наверх. На голову опять натянули мешок, но Алекс успел заметить, что яма находится в углу двора, обнесенного высокой каменной стеной. Потом их по одному отвели в туалет, после чего загнали в сарай, где выдали кувшин воды на всех и три пресные лепешки. Только в сарае их оставили без присмотра. Дурасов сразу поинтересовался:

– А чего это они нас в мешках водят?

– Боятся, что мы потом узнаем место, где нас держали, – пояснил Алекс.

Коновал дожевал кусок лепешки и осмелился возразить офицеру:

– Так ведь наши сюда не ходят.

– Пока не ходят. Дом этот наверняка недалеко от реки, и добраться до него нетрудно, вот и опасаются, что кто-нибудь его опознает.

Больше поговорить им не дали, ввалились несколько бандитов, связали, надели мешки на головы. И опять мерное покачивание на лошадиной спине. Изображая бессловесный лошадиный вьюк, лейтенант попытался запомнить детали дороги, по которой их везли. Получалось плохо. Направление вроде на юг – юго-запад. Поначалу шел длинный пологий подъем, потом был короткий крутой спуск и опять долго и медленно вверх, еще спуск… К середине дня Алекс окончательно запутался в этой постоянной смене рельефа. Надежда самостоятельно отыскать путь к логову бандитов растаяла, Магу сделал вывод, что придется искать проводника, причем из местных.