– Свора белых отморозков-супремистов? – догадался Лок. Жизнь бок о бок с такой одержимой профессионалкой, как Кэрри, снабжала его целым кладезем всевозможной информации (обычно бесполезной) обо всех аспектах жизни в США.

– Так вот, эти ребятки теперь повзрослели, заматерели и действуют отнюдь не в одних лишь тюрьмах, – сообщила Джалисия. – Они плотно взаимодействуют с рядом ультраправых расистских организаций и контролируют оборот наркотиков, проституцию, а также рэкет. Словом, куда ни ткни, везде они.

– В ходе расследования мы внедрили своего агента в одну из их групп, которая от имени «Арийского братства» занималась, предположительно, поставками оружия и взрывчатки, – внес дополнительную ясность Коберн. – И когда эти боевики выявили нашего агента, верхушка «Братства» из тюрьмы распорядилась уничтожить его и его семью – да не просто убить, а казнить ритуальной, в их понимании, казнью.

– И вот теперь мы рассчитываем открыть против главарей «Арийского братства» новый процесс, – продолжила Джалисия. – О сговоре с целью совершения тяжкого убийства первой степени – преступления, за которое я как обвинитель буду требовать смертной казни.

Лок поднял руку.

– Сам я не юрист, – вставил он, – но, насколько мне известно, существование сговора очень сложно доказать.

– Вы правы, – с холодком глянула на него Джалисия. – Но это если против вас не показывает один из ваших же ключевых сообщников.

– Первая крыса с тонущего корабля? – сообразил Тай.

– Мы предпочитаем термин «негласный осведомитель», – недовольно заметил Коберн.

– И этот ваш осведомитель уже фактически спустил курок? – полюбопытствовал Лок.

– Пока ерзает. Вбросил кое-какие имена, но не по-крупному. Однако если его показания склонят присяжных к обвинительному вердикту, то верхушка этих «арийцев» вмиг позабудет о «Братстве» и примется сдавать своих киллеров, лишь бы уберечься от камеры смертников.

Лок кивнул. В самом деле, внутренний осведомитель – щель в доспехах любой преступной группы. Стоит ему запеть, как единый фронт рассыплется и начнется поспешная сдача исполнителей убийства. Сколько уже было таких случаев. Причем в достаточно громких делах. Сделки, компромиссы. Бартер, баш на баш. И в конечном итоге – предательство, выдача. Честь у бандитов не более чем романтический флер, который, как правило, развеивается в преддверии камеры смертников. Исключения редки.

– И кто же этот деятель? – задал вопрос Лок.

– Звать Фрэнк Хейз, кличка Рипер.

– Главный свидетель, стало быть. Ну, и где вы его сейчас держите?

– В тюрьме «Пеликан Бэй», блок строгой изоляции.

– Одиночка, значит. – Райан растерянно развел руками. – В таком случае мы-то вам зачем? Пусть себе сидит-посиживает. Где, как не там, ему полная безопасность.

Джалисия пошелестела какими-то бумагами.

– За решеткой он уже десять лет, из них пять в одиночной камере. И вот теперь заявляет, что даст показания только после того, как мы переведем его в общую зону с облегченным режимом.

– Ишь ты, – усмехнулся Лок. – А не многовато он просит?

Боковым зрением он заметил, что Коберн пытливо на него поглядывает.

– Много не много, но на своем стоит твердо. Пробовали по-разному, но переубедить его не можем. Говорит, что не скажет для суда ничего, пока не окажется на одном дворе с вольниками. Такая вот дурацкая ловушка – ни взад, ни вперед.

– А он понимает весь риск, прежде всего для себя? – спросил Лок.

– Да уж как не понять, – ответил Коберн, – сиделец со стажем. Знает, что к чему. В «Пеликан Бэй» он, похоже, спаялся с другой тюремной бандой – тоже белых экстремистов, – с которыми чувствует себя в безопасности.

– Ну так заберите его оттуда, – предложил Тай. – Переведите в другую тюрьму или еще куда понадежней. В дом какой-нибудь.

– Перевозить его – слишком большой риск, – возразила Джалисия с решительностью, выдающей, что этот вариант она уже обдумала на сто ладов. – К тому же если боевики «Арийского братства» подошлют к нему убийцу, то в менее охраняемом помещении он станет еще более легкой добычей. В «Пеликан Бэй» Рипер, по крайней мере, у нас на глазах.

Лок задумчиво побарабанил пальцами по столешнице.

– Ситуация получается действительно патовая. Если вы не переводите его в поселение, то лишаетесь ключевого свидетеля. Если переводите, то тем самым увеличивается шанс, что до слушаний его кто-нибудь там грохнет. В этом и есть ваша дилемма?

Джалисия, выпрямившись на стуле, смерила его пристальным взглядом.

– Нам нужна подстраховка, чтобы с этим человеком ничего не случилось. И нужна она здесь. Я, кажется, уже говорила, что перевозить его небезопасно. А потому лучше, если за ним до слушаний кто-нибудь будет дополнительно присматривать. По целому ряду причин.

– Вы считаете, он замыслил побег? – поднял глаза Райан.

– Этого тоже нельзя исключать, – бросил Коберн.

Джалисия, сцепив под подбородком ладони, еще раз глянула на Лока.

– Сегодня в полночь мы обязаны раскрыть Рипера представителям защиты как нашего главного свидетеля. После этого на протяжении пяти дней он будет давать показания в федеральном суде Сан-Франциско. И все эти пять дней наша задача – главная – будет состоять в том, чтобы он дышал.

– Да вы тут, я вижу, не в своем уме, – подытожил, вставая, Лок. – Уберите его отсюда. Переведите в безопасное укромное место, как сказал Тай.

– Пробовали, – Джалисия с тягостным вздохом отвела глаза. – Бесполезно. Человеку с таким досье судья просто не дает санкции. Поверьте, я уже дважды обращалась именно с этой просьбой, и меня оба раза поднимали в суде на смех. И выставляли, естественно. Другая тюрьма, говорите? Мы недавно кое-как переправили туда еще шестерых, против кого он думает свидетельствовать. В Колорадо, тоже в «строгач». Так что Рипера туда нельзя определить по умолчанию. А безопасность ему на это время обеспечить необходимо, и потому самым безопасным на сегодня местом во всей Калифорнии является «Пеликан Бэй».

– И что вы хотите от меня? – язвительно спросил Лок. – Чтобы я его выгуливал в самой тюрьме? Вот уж действительно, умнее ничего не придумаешь. Ты меня подкинешь обратно в аэропорт? – повернулся он к Таю.

– Само собой.

Джалисия хотела что-то возразить, но он оборвал ее:

– Мой старик, помнится, в подобных случаях говаривал: «Я, быть может, и тупой, но не сумасшедший». То же самое могу сказать и о себе. Может, обо мне и ходит слава как о дурачке-заступнике в заведомо проигрышных делах, но даже мне хватает ума не браться за такое вопиющее безумство.

Джалисия настигла Лока у двери и, прежде чем он ее открыл, положила ему руку на предплечье.

– Пока вы не ушли, мне бы хотелось вам кое-что показать. Ну, а там сами решайте, как быть.