Что говорят психологи

Сергей Петрушин, психолог, доктор наук:

«Нередко на консультациях приходится сталкиваться с тем, что люди называют себя мужем и женой, не имея, скажем так, социального оформления. То есть в гражданском браке присутствуют только эмоциональный и сексуальный уровни. Оба доказывают, что они живут как муж и жена. И такая „мелочь“, как печать в паспорте, ничего не изменит. На что я отвечаю: если для них это такая незначительная деталь, пусть сходят и поставят штамп. Пара как‐то сразу становится серьезной. Потому что поход в загс – это не просто „штампик“, а определенная социальная магия. После этого меняется очень многое.

На мой взгляд, под гражданским браком скрывается инфантильное отношение к социальному уровню семьи, его недооценка. С психологической точки зрения под нежеланием официально оформлять отношения может лежать неосознаваемое стремление к построению „родственных“ отношений. Кроме того, в гражданском браке есть элемент унижения другого. Один как бы говорит своему партнеру, что он с ним временно и еще не совершил свой выбор».

Что говорю я

Может, моя позиция в этом вопросе слишком упрощенная, но я считаю так: нет печати в паспорте – брак не считается. Но есть в таком сожительстве здравый смысл. Гражданский брак (или сожительство, коим оно и является) – это блестящий образец компромисса, позволяющего на равных основаниях женщине – чувствовать себя замужней, а мужчине – холостым. Это пробник брака, возможность протестировать друг друга.

А сказать матери своих детей: «У нас нет никакой семьи, мы просто вместе живем» может и законный, загсом выданный супруг. Поверьте, больно будет так же, как и в гражданском браке.

ЛУЧШЕ ХОРОШЕЕ СОЖИТЕЛЬСТВО, ЧЕМ ПЛОХОЙ ЗАКОННЫЙ БРАК.

Секс втроем

▶ «Наталья, я понимаю, что вы не сексолог. Но тут вопрос больше в психологических каких‐то зажимах, наверное. Мой мужчина предложил мне секс втроем. Мне это кажется ненормальным чем‐то, ведь мы вместе год всего. Неужели он меня больше не хочет?

И вообще, скажите, секс втроем – это новый виток в отношениях или завершение этих отношений?»

Рита, 24 года

Секс втроем олицетворяет собой окончание отношений только в одном случае: ваш муж просит вас подождать в коридоре, пока будет трахать двух баб в спальне. Или мужиков. Или неважно, кого, но вы оказываетесь не вовлечены в процесс. Вы как бы уже за бортом его сексуальных фантазий. Очень сильно за бортом. Как Муму с камнем на шее, идете на дно, а муж смотрит на вас любящими глазами Герасима и что‐то мычит виновато, мол: «Люблю тебя, но обстоятельства сильнее».

Секс втроем был у меня однажды в студенчестве. Нет, я не была пьяной. Я была любопытной. Мне просто было интересно, что это за развлечение такое, о котором все столько говорят, но никто из подруг не пробовал эту диковинку. А поскольку в жизни надо попробовать все, кроме наркотиков и съемок в передаче «Давай, поженимся», я не упустила возможность поучаствовать в этом триатлоне. Никаких договоренностей с парнями не было. Просто на вечеринке подошли Сережа с Глебом. Мне очень нравился Глеб, а на Сережу мне было, если честно, плевать. Сережа шел как бы «в нагрузку», как по акции в супермаркетах, когда к коробке вкусных конфет приматывают откровенно говенную печеньку с пометкой «бесплатно». И ты покупаешь коробку в полной уверенности, что выбросишь эту печеньку. А вечером дома подъедаешь конфеты и начинаешь поглядывать на бесплатное печенье как на неплохой вариант продолжения чаепития.

Секс втроем у меня начался неожиданно просто, без разговоров. Сначала поцеловал один. Потом другой. И понесли ботинки Митю. «Понесли ботинки Митю» – это фразеологическая единица, фраза из песни. Это значит, я пустилась во все тяжкие. Это не значит, что какой‐то Митя в ботинках к нам присоединился. Мити не было. Были я, Глеб и Сережа. Секс втроем оказался еще короче, чем секс вдвоем. Вместо оргазма я испытала чувство, больше похожее на разочарование, и чувство стыда. Я поспешно натянула платье, зачем‐то вежливо сказала всем участникам сексуальных игрищ «спасибо» и уехала домой. А дома залезла в сервант и съела все конфеты и печенье. Удовольствия получила гораздо больше. После чего поняла: секс втроем не для меня. А конфеты с печеньем, наоборот, для меня.

Обидно, потому что меня всегда привлекали фантазии, в которых было три человека. Я видела, как красиво и складно занимаются сексом втроем в эротических фильмах. Где женщина получает в два раза больше удовольствия. А мужчины получают… Не знаю, что там получают мужчины, я не особо волновалась за них в этих фильмах. Мое внимание всегда было приковано к женщине. Я искренне ей завидовала, пока в прошлом году на одном из стендап-проектов не разговорилась с порноактрисой.

Клянусь, если бы вы увидели Катю где‐нибудь в магазине, вы бы сказали ей сурово: «Девочка, а тебе сигареты не рано покупать?» А если бы вы увидели ее в порнухе, вы бы поняли, что не рано. И сами бы еще закурили.

Катя вышла после редактуры, сложила листочек с шутками и сунула его в карман юбки. Не спеша закурила сигарету, медленно затянулась и мечтательно выпустила дым в воздух:

– Вон то облако похоже на член! – быдловато-задорно сказала она и рассмеялась своей шутке.

«Если у нее все шутки такие, то я хотела бы посмотреть ее выступление на стендап-шоу», – невольно подумала я. Но вслух этого не сказала. Вместо этого я почему‐то спросила:

– А с двумя мужчинами ты снималась?

– И с тремя снималась. А почему спрашиваешь? – улыбнулась Катя.

– Не знаю. Это одна из самых популярных женских фантазий. Ну, на первом месте секс с Джейсоном Момоа, естественно, – попыталась я неудачно пошутить.

Катя прищурила правый глаз, затягиваясь в очередной раз, и вместе с дымом выдохнула:

– Чем меньше в постели людей, тем проще. Я тебе отвечаю. Секс с двумя мужчинами – это как сдавать одновременно два экзамена. Нужно метаться в два раза быстрее. А совпасть по темпу втроем – это ваще надо быть музыкантом, блин!

– Или метроном ставить, чтобы ритм отбивать, – радостно поддержала я разговор.

– Че ставить? – не особо врубилась в музыкальный термин Катя.

– Ну, метроном. Или дирижера! Чтобы ритм… Музыканты чтобы попадали…

Я прикусила губу и замолчала, чтобы окончательно не разрушить нашу с Катей и без того не очень складную беседу. Я замолчала и почему‐то подумала, что неплохо было бы заняться сексом втроем с Моцартом и Бетховеном. Потому что уж они‐то музыканты и максимально четко попадут в ритм. Хотя не факт. Бетховен же к 35 годам стал фактически глухим. А Моцарт к 35 годам вообще стал мертвым. Моя фантазия приобрела странный психологически нездоровый окрас. Я мотнула головой, пытаясь сбросить с головы вуаль дурацких мыслей.

А Катя тем временем докурила свою сигарету, выбросила окурок мимо урны и сказала фразу, которую я на всякий случай запомнила: