Во-вторых, в силу того что в отечественной науке в постсоветский период преимущественно развиваются направления прагматической, прикладной ориентации, переводятся и воспринимаются преимущественно теории из области прикладной же психологии, причем тех ее разделов, которые в силу отсутствия социального заказа и идеологических запретов в отечественной психологии советского периода развиты были недостаточно, соответствующие концепции воспринимаются некритично и не соотносятся с положениями отечественной теории и методологии. Можно утверждать, что в отечественной науке конца XX века нарушены связи, когда-то крепкие, между ее отраслями и фундаментальной теорией. Отечественная теория и методология уже не является основой для развития отраслей.

Таким образом, отечественная фундаментальная наука оказывается отрезанной от таких источников поддержания жизни, как госзаказ и возможности прикладного использования.

Утрата целостности, общей теоретико-методологической основы, ослабление связей между направлениями и отраслями отечественной психологии проходит на фоне ослабления авторитета естественнонаучного направления и интереса к нему (о чем можно судить по цитированным выше данным о публикациях). Минимум публикаций приходится, по данным исследования Кольцовой, на сравнительную психологию – одно из самых ярких, самобытных, теоретически сильных и традиционных направлений отечественной науки Показательно, что в многотомной американской психологической энциклопедии [Encyclopedia… 1994] в специальной статье, посвященной опытам выращивания детенышей обезьян в человеческой семье, подобно ребенку, отсутствует упоминание о первом в мире исследовании такого рода, выполненном Н. Н. Ладыгиной-Котс [Ладыгина-Котс, 1935].

В последние годы XX века ситуация несколько изменилась: вышел из печати ряд книг по зоопсихологии, прежде всего учебников и учебных пособий. Однако обращает на себя внимание тот факт, что авторами в большинстве случаев являются не психологи, а биологи, и книги эти во многом входят в противоречие с основополагающими положениями отечественной школы сравнительной психологии. Да и в большинстве ВУЗов сегодня сравнительную психологию преподают будущим психологам биологи.

Так, в широко распространенных учебниках, написанных биологами (Зорина, Полетаева, 2000; 2001), трактовка соотношения инстинктивного и прижизненно приобретенного поведения, соотношения психики человека и психики животного оказывается ближе к американскому бихевиоризму, чем к положениям, выработанным отечественной школой сравнительной психологии и представленным в трудах В. А. Вагнера, Н. Н. Ладыгиной-Котс, А. Н. Леонтьева, Н. А. Тих, П. Я. Гальперина. Естественно, что положения, выработанные основоположниками школы, могут и должны подвергаться критике и пересматриваться последователями. Однако при сохранении преемственности в развитии школы отказ от установившихся в ней положений должен становиться предметом обсуждения, быть аргументированным. В данном же случае речь идет о равнодушном игнорировании авторами чужеродного материала – отечественных сравнительно психологических концепций.

Таким образом, ослабление интереса отечественных психологов к зоологии, биологии, физиологии и другим естественным наукам приводит к тому, что пограничные области занимают "соседи", уже со своей методологией, и между этими областями и фундаментальной теорией также образуется разрыв. В то же время отечественная теория, в том числе и прежде всего теория биосоциального единства человека, при условии необходимой герменевтики представляется остроактуальной в контексте тенденций развития мировой психологической науки, в которой, как можно судить по материалам последних всемирных и европейских конгрессов, безусловно преобладают тенденции естественнонаучной ориентации, предметно близкие отечественной школе советского периода.

Н. Н. Ладыгина-Котс и другие российские психологи своими трудами еще в начале XX столетия заложили фундамент нового раздела психологической науки – эволюционной психологии. Следует отметить, что их подход радикально отличается от того направления эволюционной психологии, которое бурно развивается в современной мировой науке. Эволюционная психология как новейшее научное направление в западной науке [Dawkins, 1976; Cartwright, 2000] возникла в русле развития социобиологии [Wilson, 1975]. Исследования современных эволюционных психологов являются областью бурного и плодотворного развития в мировой психологии, здесь уже появились яркие теории, такие как модульная теория мышления [Tooby, Cosmides, 1990; Tooby, Cosmides, 1992], меметика [Dawkins, 1976]; проведены парадоксальные и часто шокирующие эмпирические исследования [Daly, Wilson, 1988; Cartwright, 2000].

Заслуживает внимания то, что в работах российских психологов данное предметное поле начало разрабатываться существенно раньше, чем на Западе и с существенно иных, по сути, альтернативных, теоретико-методологических позиций. Представляется, что это различие подходов делает работы отечественных специалистов по сравнительной психологии особенно актуальными в контексте современного развития мировой науки, свидетельством чему является переиздание Оксфордским университетом в 2002 г. самого известного труда Н. Н. Ладыгиной-Котс, «Дитя шимпанзе и дитя человека…» (1935 г.)[4].

Представляется, что и то сближение науки с околонаучными (парапсихология) и вненаучными (искусство, религия) подходами, которое наблюдается в отечественной психологии постсоветского периода, идет в разрез с тенденциями, преобладающими в мировой фундаментальной науке, и не способствует полноценной интеграции отечественной школы в единый мировой контекст.

Также представляются негативными с точки зрения полноценной интеграции плюрализм в формах психологического образования и узкая специализированная подготовка психологов, которые отмечены выше как тенденции развития отечественной школы того периода. В конце XX века процесс объединения Европы вызвал к жизни ряд проектов разработки единых стандартов профессий. Среди них так называемый проект Europsych, финансируемый Европейским союзом психологов и реализуемый в основном силами Европейской федерации профессиональных союзов психологов (EFPPA), направленный на создание единого диплома о психологическом образовании, действительного во всех европейских странах. Цель создания единого диплома – общеевропейский рынок труда для психологов, возможность работать в любой европейской стране и создание общеевропейской единой правовой базы, регулирующей профессиональную деятельность в сфере психологии, с целью обеспечения гарантий высокого уровня соответствующих профессиональных услуг для населения европейских стран.

Обязательным условием достижения этих целей является формирование единого стандарта знаний, которыми должен обладать специалист, получающий диплом о высшем образовании. Выработка такого стандарта предполагает соотнесение в едином контексте подходов, развиваемых весьма многочисленными и разнообразными научными школами, существующими в современной психологической науке. Это непростая задача, над решением которой работают и Европейский союз психологов, и Европейская федерация профессиональных психологических ассоциаций [Lunt, 2000; Newstead, Makkinen, 1997]. Требования европейских психологов к стандарту образования очень высоки.

Снижение требований к психологическому образованию в постсоветской России, стремительное расширение этого образования, не достаточно подкрепленное методически, которое имело место в рассматриваемый период и отчасти продолжается и сегодня, являются факторами, препятствующими полноценной интеграции отечественной психологии в мировую науку.

Представляется уместным вспомнить и трагический опыт отечественной школы – разгром педологии, существенную роль в котором сыграло и то, что педология была скомпрометирована в глазах общества деятельностью недостаточно профессионально подготовленных специалистов, наскоро переученных представителей других профессий, которыми спешно заполняли места в открываемых повсюду педологических лабораториях [Психологическая… 1997].

1.2. Фундаментальная психология в России в 80-х – 90-х годах XX века

В рассматриваемый период продолжалось, несмотря на трудности, и развитие фундаментальной психологии в крупных научных центрах, сохранивших традиции и квалифицированные кадры.

Существенной тенденцией в психологии в 80-е – 90-е гг.