Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Меня сейчас… — пробормотала она, зажимая рот рукой и пытаясь унять спазмы в желудке.
— Только не перед родителями! — зашипел Гелиан ей на ухо.
Оказавшись на улице, Терра рванула в сторону и согнулась над клумбой с цветами.
— Начала за здравие, а закончила у клумбы? — спросил Гелиан, останавливаясь рядом с ней.
Терра молчала, глядя на содержимое желудка, разбросанное по земле.
— Чего молчишь? — повысил тон Гелиан.
— Я… я… Мне…
Терра схватилась за живот и разогнулась.
— Смотреть тошно, — прошипел Гелиан. — Иди проспись. Завтра свадьба.
Терра опешила. Он никогда не говорил с ней так… …такого не говорил ей…
— Тебе то-ш-но? — еле шевеля губами, прошептала она.
— Ты знаешь, что сделка — есть сделка, — вкрадчиво произнес Гелиан. — Поженились — и дело с концом.
Терра смотрела на него и не могла произнести ни слова.
— Иди спать, — повторил Гелиан. — Завтра свадьба!
— Как ты… Как ты… — она стала заикаться и, обогнув Гелиана, направилась к отдельно стоящей жилой пристройке позади дома.
Она зажимала рот рукой, чтобы не разревется. Она стонала молча, не в силах признать, что кое-что в жизни бывает именно так, как говорят другие…
Глава 2
По дороге к пристройке ее стошнило еще раз. На этот раз черной кашей оказались покрыты белые цветы. Терра рухнула на колени там, где остановилась, и вытерев рот рукой, повернула голову в сторону долины, на которую отсюда открывался прекрасный вид. Там, где заканчивались зеленеющие поля, был виден диск восходящего солнца. Ярко-оранжевый, он поднимался из-за линии горизонта и отчетливо выделялся в сереющем небе. Такой красивый рассвет, — подумала про себя Терра и улыбнулась тому, что смогла его увидеть. Возможно, это последний рассвет, который она видит… Как странно все… Еще ночью она рыдала из-за утраты, как ей казалось, самого важного в ее жизни. А теперь она стоит на пороге утраты этой самой жизни, но, почему-то, плакать она больше не может. Возможно, все потому, что так или иначе, ее жизнь, будь она короткой или наоборот, долгой, останется такой же серой, как это небо, ожидающее, что вот-вот взойдет солнце. Гелиан ведь означает «Солнце»… Пять лет она мечтала о том, что настанет день, когда он «взойдет» на горизонте, чтобы принести свет в ее бытие. Увы… Сегодня Терра поняла, что Гелиан никогда не будет «светить» для нее. Никогда… А она… Она просто умирает…
Терра продолжала сидеть на земле и взирать на рассвет, сжимая руками живот, где внутри в желудок изливалась кровь, превращаясь в густую черную кашу, которой ее рвало. Она не раз видела подобное у других людей. Не все из тех страдальцев умирали на ее глазах. Единицы из них выживали…
— Те-е-р-ра?!
Она обернулась и заметила Шанти, бегущую к ней.
— Терра? Что ты здесь делаешь?
— Сижу…
— Тебе выспаться нужно и начать примерки платья! А ну-ка! Быстро спать!
Шанталь помогла ей встать с земли и, обняв за плечи, повела в пристройку, где они ночевали последнюю неделю.
— Шанти, ты меня до кровати доведи да за Прокофьей кого-нибудь отправь. У меня нога жутко разболелась, боюсь, если и дальше так пойдет, завтра сама ходить я не смогу.
— Ну и дура же ты, Терра! — шикнула на нее Шанталь. — Разве можно было так напиваться?! Хорошо, что Гелиан не передумал, да и не выбрал кого-нибудь другого вместо тебя!
— Тебя, например, — прошептала Терра.
— Перестань!
Шанталь остановилась и заглянула ей в глаза:
— Перестань чушь нести! Ты женщина, Терра. Красивая, молодая, умная женщина! А он — мужчина. Каким бы ни был — мужчиной и останется! Это с тобой он будет ночи коротать! Так сделай все, чтобы днем он только и думал о том, как бы ночь поскорей настала! Все ясно?!
— Яснее некуда, — улыбнулась Терра. — Ладно, Шанти, я сама до постели доберусь. Ты лучше за Прокофьей побыстрее кого направь. Нога сильно болит.
Шанталь нахмурилась и перешла на шепот:
— Терра, с тобой все в порядке?
— Конечно, — пожала плечами она.
— Не ври мне. Я же вижу, что с тобой что-то не так!
— Бормотушная болезнь одолела, — отшутилась Терра. — Ты иди давай, дальше я сама.
Она вошла в пристройку и закрыла дверь. До кровати добиралась, держась за стену. Ночной горшок ей понадобился уже через минуту. Сплюнув в него несколько раз, она прилегла на кровать и закрыла глаза. Голова сильно кружилась. Терра слабо верила, что кровоостанавливающая настойка Прокофьи сотворит чудо, но больше надеяться ей было не на что.
***
— Терра, детка, открой глаза…
Она разлепила веки и улыбнулась испещренному морщинами лицу Прокофьи.
— Здравствуй, матушка.
— Дочка, ты белая, как полотно. И сердечко стучит быстро-быстро… Что с тобой, милая?
— А ты в горшок ночной загляни, и поймешь, что со мной…
Копошение рядом с кроватью сменилось громким возгласом старой Прокофьи.
— Что с ней? — где-то вдалеке пробухтел отец.
— Господи Боже! Да это же крови желудочные!!!
— Какие крови? — переспросил Прокофью отец.
— Если не хочешь дочь свою завтра на рассвете хоронить, прикажи своим людям камней небольших в мешочки собрать да остудить их в ледяной колодезной воде. Потом эти камни надобно на живот положить, да на бок голову повернуть, коли рвать ее опять начнет.
— Да объясни ты мне, что с дочерью моей! — повысил тон отец.
— Делай как говорю, коли живой ее видеть хочешь!!! — прокричала Прокофья и прикоснулась рукой ко лбу Терры. — Холодная совсем. Камни, Стеллар, камни холодные на живот неси. А я за настойкой побегу. Кажись, она у меня еще осталась…
— Постой, знахарка, — рявкнул отец, — ты ее до завтра поднимешь или как? Жених-то ждать не будет, пока ее бабские крови пройдут!
— Да не бабские то крови, Стеллар!!! — заревела Прокофья. — Болезнь голодных у нее! Сгинет она, коли крови эти не пройдут!
— Прокофья, ты мне зубы не заговаривай! Камней-то я нанести прикажу, да только ты мне девку к завтрашнему утру подними! Птахов сказал, что коли завтра она за него не выйдет, уговору нашему конец! А если уговору конец — так всем нам конец! Все поняла?!
Терра успела схватить Прокофью за руку и сжала ее так сильно, как вообще могла:
— Молчи, — прошептала она одними губами. — За настойкой иди. И молчи.
— Как же это, — едва ли не плача, засипела Прокофья.
— Нет сделки — будущего нет. Молчи, матушка. Иди и молчи.
Прокофья погладила Терру по голове и
