– Ты хочешь понять, в чем твой грех и тем самым освободиться от него? – серьезно спросил он.

– Да, конечно! – воскликнула Марина.

– Тогда слушай. Послушание родителям – это свято, это исполнение заповеди Божьей, но лишь тогда когда, оно не противоречит другим заповедям. Твои родители сами того не понимая, толкнули тебя на убийство и обман. Убив свое дитя, ты пошла против любви, а Бог есть любовь. Ты убила любовь в своем сердце, поэтому ты к мужу охладела, а он к тебе. Понимаешь ли ты это? – с состраданием к ней спросил священник. Марина долго молчала, по щекам ее текли слезы, она не могла вымолвить ни слова.

– Значит, это он меня так наказал?! – гневно спросила она и посмотрела прямо в глаза отцу Александру.

– Ну, что ты, Марина, Бог есть любовь, он никого не наказывает. Мы сами наказываем себя своими грехами,– ответил ей батюшка.

–Да, да, да…– простонала Марина и снова заплакала. – Я убийца и лгунья, а я думала, что я хороший человек.

– Раскаиваешься ли ты в том, что невольно сотворила? – мягко спросил отец Александр.

– Я сейчас только поняла, что все эти годы меня мучила совесть, но я не понимала. Я думала, что это был единственно правильный выход. Сейчас я понимаю, что сама во всем виновата, я просто перекладывала ответственность за свою жизнь на других. Раскаиваюсь ли я? Конечно раскаиваюсь! Пусть у меня не было бы мужа, но, по крайней мере, у меня бы был ребенок, у моей жизни был бы смысл. Если бы я не была такой грешницей, Илюша мог бы быть жив, – ее слова оборвались горьким рыданьем.

– Не бери на себя больше меры. Кому жить, а кому умирать решает не человек. Забрать жизнь может лишь тот, кто ее дал. Пути Господни неисповедимы. Нам никогда не познать, почему одни живут до старости, а другие уходят молодыми. На все воля Божья, – сказал отец Александр и, накрыв голову Марины епитрахилью, прочитал над ней разрешительную молитву.

– Иди с Богом, – сказал отец Александр, когда Марина подняла заплаканное лицо. – Благословляю тебя ко святому Причастию.

– Благодарю, отец Александр, вы сняли с моей души такую ношу, тяжесть которой я поняла только сейчас, настолько мне стало легче дышать. Как я жила с этим столько лет? – произнесла она и опустив голову, отошла.

После Исповеди Марина прошла по храму, разглядывая иконы, любуясь и робко крестясь. Затем обессилев села на скамью и прислушалась к себе. Внутри нее стояла звенящая тишина. Как будто издалека доносилось пение хора, она не понимала слов, да и не старалась понять. В голове у нее не было ни одной мысли, на душе было легко и спокойно. Вдруг до нее дошел смысл, осознание своих грехов ошеломило ее. Неужели это была она? Как будто она знала, какую – то другую Марину. Какую страшную цену ей пришлось заплатить, чтобы понять свой грех. Иначе она никогда бы не задумалась об этом и не покаялась. Ее размышления прервал священник вынесший чашу ко святому Причастию, провозгласивший «Святая святым». Она увлекаемая общим потоком подошла к Чаше и приняла частицу Плоти и Крови Христовых. Затем был благодарственный молебен и незаметно храм опустел. Марина вышла на улицу. Стоял жаркий летний полдень. Обдувал легкий теплый ветерок, пели птицы, с цветка на цветок порхали бабочки. Марина ощутила такую бесконечную радость и благодарность, к кому она еще точно не понимала. Просто душа ее наполнилась бесконечной радостью и любовью. Любовью ко всему что ее окружало, к небу, к птицам, к людям, к…Богу. Эта мысль осенила ее, как гром среди ясного неба. Она быстро повернулась и почти вбежала в храм. Подошла к распятию и, рухнув на колени, долго плакала, уткнувшись в дощатый пол. Но то были слезы благодарности и восторга. Вдоволь наплакавшись, Марина поднялась и легкой походкой вышла из храма. Казалось весь груз бед и печалей, который она накопила за свою жизнь, остался в прошлом, и началась новая, счастливая еще пока неведомая ей жизнь. Жизнь с Богом!