Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Имею счастье быть рождённым!
Мне ль грозовых бояться туч?
Себя я чувствую влюблённым!
Что мне ненастье, холода
Иль зной пустынь невыносимый?
Свободен я как никогда —
Во мне ведь дух неудержимый!
Борюсь я с бедами шутя,
Не жду я в смерти утешенья
И часто, просто как дитя,
По жизни весело идя,
Вдруг снова полон удивленья!
Скажи
О чём ты думаешь, скажи,
Когда в плену недуга?
Когда идёшь по следу лжи?
Когда вдали от друга?
Когда в слезах от горя я?
Когда во мне сомненья?
Когда бегу я от себя
Во имя примиренья?
Когда сияет солнца луч?
Когда ветра бушуют?
Когда армады грозных туч
Без устали кочуют?
Когда ты смотришь на закат,
На звёзды, на луну?
Когда в твоей душе разлад?
Когда идёшь ко сну?
О чём ты думаешь, скажи,
В минуты откровенья?
Когда ты видишь миражи,
А в них пути спасенья?
Заря
Заря прекрасна – спору нет;
Её с улыбкой я встречаю,
Тут вдалеке я от сует,
Тут горизонты открываю.
День позади. Усталость в теле.
Иду в постель. И тишина.
Ещё угли в камине тлели…
Ах, к сожаленью, ночь длинна.
Вот пробуждаюсь ото сна,
Гляжу на небо голубое…
Жизнь удивления полна,
По сердцу счастье мне… земное!
К Е. Ю. Х
Твоё решение прекрасно понимаю,
Но жить в России я с тобою не желаю,
У каждого своя теперь дорога,
Здесь строки, несомненно, эпилога;
Её конец легко предугадать,
Всё кончено! Уж нечего сказать.
Ревнивец
Где голос разума? Его не слышит тот,
Кто безрассудно любит и страдает;
Так и в игре рискует часто мот,
Естественный нарушив жизни ход;
Здесь невменяемость, действительно, пугает.
Насытить страсть, причём любой ценою,
Готов его упрямый, гордый дух;
Он заодно как будто с сатаною,
Он – враг неистовый прекрасному покою,
К советам он бесспорно также глух!
Слепою ревностью мучительно гоним,
Идёт дорогами не мира, а войны
И шаг его, увы, неудержим,
Он в бешенстве едва ли укротим,
Его терзают бесконечно даже… сны.
Грации[3]
В музее Граций вы видали?
Там свет счастливейшего дня!
О, как они очаровали
Эрота[4], Вакха[5] и… меня!
Они втроём на пьедестале;
Взор пламенел, мой стыд губя;
Воображенья оживали,
Прекрасно чувствовал себя.
Там звёзды падают с небес,
Там сердца слышишь трепетанье,
Там мир фантазий и чудес,
Там исполняется желанье!
Пленяют нежностью очей,
Уста наполнены любовью…
Простыл печали след моей
И нет здесь места многословью.
* * *
В музее Граций вы видали?
Там свет счастливейшего дня!
О, как они очаровали
Эрота, Вакха и… меня!
О себе
(После инкарнации)
В нём философия свободного мышленья;
О, просвещение он ценит высоко!
Его оправданы глубокие сомненья,
Не любит он читать нравоученья,
Объятья раскрывает широко.
Он говорил о библии со мною,
(С иронией, для большей остроты);
Он с внешностью обычною, не скрою,
Хотя весьма загадочен порою
И был далёк от мелкой суеты.
Высокомерие его не посещало,
Он зависти руки не предлагал;
В нём жило благородное начало —
Оно его воистину признало;
Он всё как будто в жизни просчитал!
Прощаясь, я сказал ему: «Наверно,
Вы независимы не только от судьбы.
У многих рассужденье эфемерно;
Причины вы способны видеть верно
И не отступите, как видно, без борьбы».
Санкт-Петербург
Зима. Трескучие морозы.
Застыла невская волна.
Столица севера должна
На ветра дерзкие угрозы
Ответить мёртвой тишиной;
Как тень, прохожий, в час ночной,
А тут и днём пустынно даже;
Луна безмолвная на страже
Бросает свет на переулки,
На фонари, на закоулки.
Шлю от души я свой поклон
Местам, где детство пролетало,
Где сердце юное страдало,
Где самый лучший в мире сон.
Прекрасен город мой во мгле,
Всё чаще мысли о… тепле.
* * *
Зима. Трескучие морозы.
Застыла невская волна.
Я утирал от счастья слёзы…
Здесь жизнь от бога мне дана!
KZ
(Концлагерь)
Здесь руки в мольбе не протянутся к небу,
Здесь голод гуляет, как ветер шальной,
Здесь рады воде и негодному хлебу,
Здесь землю поили кровавой слезой!
Железные сети двойных ограждений,
В проходах дорога свободна для псов,
Но здесь не сломили благих убеждений;
Спасение в смерти от тяжких оков!
На вышках угрюмо стоят часовые;
Насколько ужасен порой человек!
Здесь ада картины увидел впервые…
Останутся в памяти жертвы навек!
Я за…
Я за молитвы и грехи,
Я за