— И я на это надеюсь. И я рад, что спас ему жизнь.

— Что вы имеете в виду?

— Так ведь он тоже должен был погибнуть на «Петропавловске», Степан Осипович. И дай бог, чтобы этого теперь не случилось…

Простояв всю ночь под бортом у «Петропавловска», на следующее утро «Косатка» перешла к причалам судоремонтных мастерских. Здесь ее уже поджидали помимо местного начальства представители завода Нобеля и группа мастеровых из Кронштадта, принимавших непосредственное участие в постройке лодки. Все смотрели с удивлением на приближающееся к причалу пятнисто-полосатое чудовище, совершенно не похожее на привычную «морковку», какой они запомнили субмарину. Поданы швартовы, и «Косатка» замирает у причала. Радостные возгласы и крики приветствия несутся как с причала, так и с палубы лодки. Михаил сразу выделил в группе встречающих корабельного инженера Кутейникова, прибывшего в Порт-Артур вместе с Макаровым. В разговоре командующий заверил, что Кутейников лично возглавит и обеспечит все ремонтные работы на «Косатке». Помимо того, что корабельный инженер должен был это делать по долгу службы, лодка сама по себе представляла для него огромный интерес. О чем он сразу сказал Макарову. Поскольку ценность «Косатки» для русского флота переоценить было трудно, то командующий не стал возражать, попросив только, чтобы за «Косаткой» инженер не забывал о «Цесаревиче», «Ретвизане» и «Палладе». И вот теперь человек, сделавший очень много для российского флота, с интересом рассматривал невиданный корабль. В свое время они встречались с Михаилом на заводе в Кронштадте, но тогда он выразил сомнение в жизнеспособности проекта. И вот жизнь доказала обратное. Как только подали сходню, Кутейников сразу же оказался на палубе. Михаил сошел с мостика и с улыбкой поздоровался.

— Доброе утро, Николай Николаевич! Рад снова приветствовать вас на борту «Косатки».

— Доброе утро, Михаил Рудольфович! Примите мои искренние поздравления, и я публично признаю, что был неправ. «Косатка» — уникальный корабль, опередивший время. Но как вам удалось создать это чудо?

— Так я же говорил вам, Николай Николаевич. Книги читал, вот и создал.

— Ох, Михаил Рудольфович!!! Ладно, понимаю… Давайте сразу определимся с объемом работ. Что именно необходимо сделать.

— Давайте пройдем в контору завода, а то у нас на борту очень тесно. Только времени у нас немного. Через три недели мы должны быть в море…

Михаил и Кутейников, захватив с собой старшего офицера и старшего механика лодки, направились в контору. Сюда же пришли представители завода Нобеля и местное заводское начальство. Когда процедура знакомства завершилась, Михаил сразу взял быка за рога.

— Господа, в нашем распоряжении не более трех недель. По истечении этого срока «Косатка» должна быть готова к выходу в море.

— Но Михаил Рудольфович, это не реально! После такого перехода! К тому же мы заняты ремонтными работами на поврежденных броненосцах и крейсере! И надо еще «Страшный» и «Стройный» закончить!

— Насчет «Цесаревича» и «Ретвизана» согласен. По части «Паллады» — с нее особого толку нет. Поэтому, если возникнет проблема рабочих рук, то часть мастеровых можно будет перебросить с нее на «Косатку». В случае чего я улажу этот вопрос с командующим. Команда лодки тоже примет участие в ремонтных работах.

— Ну вы даете, Михаил Рудольфович! Может, нам бросить все и заниматься только вашей «Косаткой»?!

— Если потребуется, то так и сделаем. «Косатка» на сегодняшний день сделала больше, чем вся остальная эскадра вместе взятая. И чем скорее она снова выйдет в море, тем будет лучше для эскадры. И хуже для японцев…

Разговор продолжался больше часа. Хоть местное заводское начальство и пыталось ерепениться, стараясь выторговать более длительные сроки ремонта, но Кутейников безоговорочно занял сторону Михаила. И предупредил, что все попытки затягивания работ будут рассматриваться как саботаж. Со всеми вытекающими последствиями. После совещания Кутейников и Нестеров направились на лодку, два кораблестроителя быстро нашли общий язык. Старший офицер устроил «налет» на местные склады, а Михаил решил внимательно осмотреть прилегающую территорию. Хоть весь военный порт и был обнесен стеной и тщательно охранялся, но береженого бог бережет…

За этим занятием его и застал командир Порт-Артурского военного порта контр-адмирал Греве. Увидев адмирала, Михаил по привычке вытянулся и козырнул, хотя на нем даже не было военной формы. По виду Греве было понятно, что он недоволен.

— Это вы мичман Корф, командир «Косатки»?

— Так точно, ваше превосходительство!

— Что же у вас творится на борту, мичман? Команда одета, кто во что горазд. Все заросшие, как дикари. Вместо вахтенного офицера меня встречает кондуктор и заявляет, что все офицеры на берегу. Вы сами выглядите не лучше. И где ваша форма? Корабль выкрашен непонятно как. Это же форменное издевательство! Вы можете это объяснить?!

— Так точно, ваше превосходительство! Команда лодки частично вольнонаемная для сохранения секретности операции. И именно поэтому имеет такой вид. Подобная окраска корабля искажает силуэт и делает корабль менее заметным среди волн. Кондуктор Емельянов занимает офицерскую должность вахтенного начальника и допущен мною к управлению кораблем после сдачи соответствующего экзамена. Моя форма еще не готова, мы только сегодня утром стали к причалу после перехода из Петербурга и выполнения задания.

— Это что же у вас за задание, извольте узнать?! Позорить российский флот?!

— Никак нет, ваше превосходительство! Задание — нанесение максимально возможного урона японскому флоту подводным крейсером «Косатка», находящимся под моим командованием. При этом разрешается использовать все доступные способы маскировки ради сохранения секретности. В том числе такую окраску, ношение штатской одежды и придание команде внешнего вида, не похожего на военнослужащих.

— Интересно, кто же такой приказ мог вам дать?!

— Лично государь император, ваше превосходительство! Ради сохранения операции в секрете, об этом при выходе из Петербурга никто не был поставлен в известность. И именно поэтому «Косатка» вышла из Петербурга под коммерческим флагом.

Услышав подобные вещи, Греве заметно струхнул. Хоть он и пытался еще изображать из себя грозного начальника, но Михаил имел огромный опыт в таких делах и понял, что его превосходительство «сдулся». Буркнув что-то невразумительное, он повернулся и пошел прочь. Усмехнувшись про себя, Михаил решил вернуться на «Косатку». А то неизвестно, кого еще нелегкая принесет. С Макаровым-то они все обговорили, но это было всего лишь прошлым вечером. Если не сказать, ночью. И он еще не успел «построить» всех. С Греве вопрос решенный. В прошлый раз Макаров отстранил его от должности за многочисленные упущения. Сейчас, похоже, будет то же самое. Да только тут не один такой «греве». Ох, прав был Макаров, когда говорил: «Дальше в море — меньше горя!»