Фирма «Рюрик» была создана всего полтора года назад, но уже сумела зарекомендовать себя на фондовом рынке, участвуя в прибыльных инвестициях в сельское хозяйство. Президент фирмы, почти ровесник Матвея, после МГУ закончил Академию бизнеса и дело поставил широко, предпочитая действовать в рамках закона. «Рюрика» быстро узнали и зауважали. Все больше людей доверяли свои сбережения «Рюрик-банку».

Однако успех фирмы не мог не обратить на себя внимание конкурентов, госчиновников и мафиозных структур, никогда не упускающих возможности погреть руки на чужих успехах.

Правда, за время службы Матвея ни одна из вышеуказанных контор особого давления на руководство фирмы не оказывала, если не считать одной попытки самого обычного рэкета, но Матвей чувствовал, что тучи на горизонте сгущаются, и готовился к предполагаемому «переделу собственности» серьезно. Президент не мешал ему, поскольку давно сообразил, что лучшего начальника охраны ему не найти, и лишь изредка интересовался состоянием дел в соболевской «епархии». Зато каждодневно советовался с Матвеем, как поступить в том или ином случае, даже если речь шла о финансовых операциях. Такая идиллия не могла длиться долго, поэтому Соболев был весьма рад, что его глубокая «эзотерическая» система интуиции наконец заработала, отозвавшись сном на грядущие изменения в жизни.

Фирма занимала два этажа в новом шестнадцатиэтажном здании на проспекте Долгорукого, в центре престижного жилого массива Окский, где селились преимущественно «новые русские» и располагались деловые конторы других фирм. Матвей мог бы не обходить охраняемую территорию, потому что ориентировался в здании с закрытыми глазами, прекрасно зная расположение подсобных помещений, служб, лестниц, лифтов и запасных выходов, однако предпочитал проверять посты каждый день, и подчиненные воспринимали это не как придирчивость, а как ответственное отношение к делу.

В принципе таких постов было всего три, и охраняли фирму восемь человек посменно: шестеро на входах и двое – в дежурной комнате. Зато почти все эти люди были проверены в деле, и лишь трое из них, пришедшие еще до Матвея, не нравились ему цветом аур – биополевых оболочек, но обращаться к начальству только на основании «цветоощущений» он не хотел.

Со всеми сотрудниками фирмы у Матвея сложились нормальные приятельские отношения, а некоторые сотрудницы даже мечтали завязать с ним и более прочные связи. Но начальник охраны с девушками был вежлив и внимателен, не более того, тем самым, правда, лишь подогревая интерес к своей персоне.

– Привет, чемпион, – встретила его секретарша президента Людмила, единственная из всех, кто относился к Соболеву чисто по-дружески. – Ты сегодня рано. Зайдешь к шефу?

– А что, он искал меня? – Матвей поздоровался с охранником Сашей Пресняковым, одетым в строгую серую униформу. Саша был самым молодым в команде и самым вежливым, хотя отпор мог бы дать любому. Он занимался бодибилдингом, гимнастикой и выглядел весьма внушительно.

Людмила отвернулась от дисплея компьютера, сделала гримаску, означавшую улыбку. Матвей окинул взглядом ее хорошую фигурку и вошел в кабинет шефа.

Сергей Сергеевич Афонин был смугл, высок, энергичен, подтянут, безукоризненно выбрит и подстрижен и всегда великолепно одет: президент тратил немало средств и времени на свой внешний вид. Однако имидж интеллигентного, умного руководителя был им не наработан, не натренирован, а, что называется, всосан с молоком матери. Работать с ним было приятно.

В кабинете уже находился вице-президент фирмы Эрик Баблумян, такой же молодой, как и глава «Рюрика», а также главный бухгалтер Шаровский, которого Матвей недолюбливал за подчеркнутое высокомерие. В команде фирмы Аркадий Самсонович был старше всех, хотя ему недавно и исполнилось всего тридцать восемь лет. Баблумян и Шаровский стояли у стола, а президент опирался на него.

– Что пригорюнились? – спросил Матвей, заметив, что настроение начальства близко к минору. – Сон плохой увидели?

– Коллективный, – улыбнулся Баблумян, которого не портили ни усы, ни огромный нос.

– Ждем налоговую инспекцию, – сказал Афонин.

– В первый раз, что ли? В чем трагедия? Поднимут документы, убедятся в идеальном порядке и отстанут.

– Это не рядовая проверка, – покачал головой Шаровский. – Кто-то из окружения мэра очень нас невзлюбил и землю роет, чтобы прищучить.

– А разве в работе фирмы появился криминал?

Шаровский скривил губы, не желая отвечать, Афонин глянул на него с интересом, обошел свой стол и сел в кресло.

– Ладно, разберемся. Слышали, послезавтра к нам приезжает Олег Янченко, будет давать концерты органной музыки?

– А рекламы в газетах не было, – сказал Баблумян. – Я бы сходил с женой.

– Концерты для местной элиты, потому и нет рекламы, – буркнул Шаровский, доставая зубочистку. Эта его манера – чистить зубы в любом месте и при любых собеседниках – чрезвычайно раздражала Матвея. – Могу посодействовать с контрамарками или достать билеты.

– Хорошо бы, Аркадий Самсонович, – кивнул президент. – Я тоже не откажусь сходить. Пойдешь? – обратился он к Матвею. – Сколько тебе билетов?

Матвей хотел отказаться, но потом подумал, что концерт, возможно, развлечет Кристину, и показал два пальца.

– Хорошо, к вечеру будут. – С этими словами Шаровский вышел.

– Сергей, – понизил голос Соболев, – может быть, попросим мэра поставить здесь официальный пост? Из муниципалов? Предчувствие у меня нехорошее.

Афонин окинул фигуру начальника охраны ироническим взглядом.

– Я еще не депутат Госдумы, чтобы требовать защиты от государственных служб. Это у депутата пять оплачиваемых помощников плюс шофер, я тяну только на двоих, да и тем плачу из собственного кармана.

Матвей стал «во фрунт», повернулся к двери и вспомнил о просьбе:

– Мне в полдвенадцатого надо будет отвезти одну девушку к врачу, нужен «рафик» или «газель».

– Нужен – бери. Что за девушка?

– Так… хорошая знакомая, – замялся Матвей, потом посмотрел на Афонина прямо. – Моя девушка. У нее ноги парализованы, хочу показать экстрасенсу. Говорят, у нас сейчас гостит одна отечественная знаменитость – Иван Парамонов.

– Могу посодействовать. У меня отец – врач-психиатр, и они дружат, так что без проблем..

– Это было бы здорово! Я, честно говоря, думал, придется пробиваться к нему на прием с боем, – сказал Матвей, отметив с некоторым удивлением, что все в мире взаимосвязано больше, чем полагают люди.

– Зачем же с боем? – Афонин набрал номер на компьютерном комплексе, соединявшем в себе телефон, часы, магнитофон, видеоприставку для канала коммерческих новостей, собственно компьютер и лазерный сканер.

На дисплее комплекса мигнули алые глазки, означающие, что связь защищена от прослушивания, зажегся номер абонента.

– Отец, это я. Мне нужно записать на прием к Парамонову моего друга… Да, очень. Сегодня, – сказал Афонин, отвечая, видимо, на вопросы отца, прикрыл трубку ладонью. – Когда поедешь?