спину зажгло огнем. – Ты иди, я не буду смотреть. Я постою тут еще немного.

– Да нет, я как раз по этому… – засмущалась она.

А вслед за ней засмущался и я.

Я выдержал паузу, пытаясь сконцентрироваться на своей спине. Обожгло, как назло, там, куда я физически не дотянусь.

– Я фельдшер, – сказала соседка по душу.

И я выдохнул. И расслабился.

– Тогда могу я попросить тебя о помощи?

– О, да! Да, только подожди, – она выключила воду. – Я вытрусь и принесу аптечку.

Я вновь сделал воду холоднее и вскоре продрог до костей. Сейчас бы в парную, но спина меня не простит.

Я надел трусы и, на всякий случай, обмотался полотенцем, чтобы сохнуть не в своих рабочих штанах. Сев на лавочку посреди раздевалки, я принялся ждать, пусть и не надеялся, что девушка-фельдшер вернется. Но она вернулась.

– Прости, бегала до комнаты. Не успела сдать инвентарь.

– Да не. Не извиняйся. Я сам во всем виноват, – я демонстративно, и чисто машинально, почесал затылок, – Глупо как-то вышло.

– Ладно, давай наклонись-ка, чтобы растянуть кожу. Только не переусердствуй, – девушка положила ледяную ладонь мне на лопатки. Внезапно стало легче.

– Так?

– Ууууу… – прозвучало протяжное эхо по раздевалке.

– Что там?

– Плохо там все. Я думала мазью отделаемся, – вдруг уверенно заговорила она. Она…

– Я Семен…

– Лиза, – девушка ковырялась в своем чемоданчике, полностью сконцентрировавшись на медикаментах.

– Ты на работе задержалась? – пытался я разбавить тишину, что придавала ситуации скомканности и неловкости.

– На дежурстве.

– Прости что отбираю у тебя драгоценный сон.

– Да ничего, я уже привыкла. Каждое дежурство так. То руки, оторванные собираю, то раны зашиваю.

– Не женское это дело.

– Ну уж лучше, чем винтовку в руках держать.

Ее голос был таким сосредоточенным, что мне становилось легче. Видимо мне повезло натолкнуться именно на нее. На врача. Будь на ее месте проститутка, то я, наверное, заработал бы что-нибудь не совсем полезное для здоровья.

– Хреного это…

– Угу…

Мы еще немного помолчали, а потом Лиза достала то, что так искала и вновь прикоснулась ко мне своей холодной рукой. Прямо к ране. Я стиснул зубы и решил отвлечь ее от своих страданий.

– А мне завтра на дежурство. Точнее – сегодня.

– Я думала служители не ходят на дежурство.

– А? А! Так ты про это? – я поднял свой камушек, что никогда не снимал с шеи и занес его над плечом. – Я не служитель. Это от матери досталось. Нет, не… я верующий, но я не служитель. Я как-то не думал о служении и прочем. Я просто… Эммм… Просто верю, что ли.

Слова валились из моего рта словно плохая выпивка, рвущаяся наружу. То ли от волнения, то ли от боли, но я не мог заткнуться.

– Я, вот, не верю. Если бы и существовало что-то поистине мудрое, то не было бы всех этих демонов и покалеченных людей…

– Да нет, это не так работает…

– Все. Я закончила.

Она прервала меня на полуслове, и я вдруг осознал, что только что чуть не испортил лучшее свидание в своей жизни.

– Футболку-то можно надеть?

– Нет. И спи сегодня на животе. Завтра надевать только чистое и…

– Что «и»?

Лиза вновь засмущалась и молча начала собирать чемоданчик.

Вытащив все свои вещи из шкафчика, я аккуратно сложил их на руке. Странно это было, но девушка, будто бы, ждала, пока я соберусь. Мы вместе вышли из помывочной и пошли по мрачному, слабоосвещенному коридору. К лестнице.

– Мне наверх, – остановился я у ступеней.

– Мне вниз. Я живу на два тоннеля ниже. Шестая комната слева от лестницы.

– Это ты…

– Я к тому, чтобы ты зашел завтра. Промоем ожог и снова помажем.

Да, это было ее «и». Я машинально улыбнулся. Вот прямо совсем чуть-чуть. На миллиметр!

– Не обольщайся, – подрезала она меня. – Я только помогу вылечить ожог.

Сказала она это и быстро начала пересчитывать ступени, направляясь к своему тоннелю.

А я стоял и крутил на языке: «Да, представляешь, на Восьмом Парадном. Будем смотреть на фонтаны по утрам и на чудных птиц»

Это было лучшее свидание в моей жизни, пусть во мраке коридора я так и не смог нормально разглядеть Лизу. Я крепко сжал свой медальон, в очередной раз убеждаясь в том, что на каждый минус найдется не меньший плюс.

Люблю этот ожог.

Выдающийся истребитель демонов

Опять эта паническая атака. Я стою посреди светлого коридора, в очереди на мед осмотр. Огромная стальная стена отделяет проход через бетонную сферу от нашего города. Я чувствую себя ничтожно маленьким, стоя посреди холодного кабинета врача. Его ледяные руки прикасаются к моей груди, а я лишь через тысячу лет чувствую их прикосновение.

Кончики моих пальцев трогают медальон, но я не понимаю, сжал я его или нет. Сердце колотится так медленно и так тяжело, словно проталкивает по венам не кровь, а желе.

– Следующий, – громко кричит врач, и я забираю свою одежду.

Меня осмотрели. Я здоров. Но как я могу быть здоров, когда меня по рукам и ногам сковывает мандраж? Меня вот-вот вырвет. Прямо на железный пол, замытый от крови так плохо, что я все еще вижу ее, будто она затирка между панелями из стали.

Надо взять себя в руки.

– Ваш паспорт, пожалуйста, – холодно прозвучал интендант. Для него провожать через стену – обычное дело.

– Да, без проблем, – я протянул все тот же клочок бумаги со штрих кодом. Он затертый и помятый, но нового получить я сейчас не могу. Срок годности не вышел. Некоторые умельцы собственноручно дорисовывают полоски на своих бумажках, но шанс, что чернила поплывут в разные стороны и лишать тебя твоего документа и средства оплаты – слишком велик.

– Да, вы в списке. Проходите в оружейную.

Я вижу этого мужика каждую неделю, словно он работает тут без выходных. В какой бы из дней я тут ни появился – он тоже тут. И каждый раз он так же холоден. Я даже его имени не знаю, а хотя видимся с ним чаще, чем я встречаю своих редких, но хороших друзей.

– Сегодня мы чем будем заниматься? – решил я завязать разговор, пока за мной не появился следующий.

– Иди в оружейную, там все расскажут, – вновь холодно ответил он.

Сказано – сделано. Проходя через огромную буферную зону, которая спокойно могла отправить на разведку тоннелей несколько автомобилей, я уткнулся в собранный из толстых листов металла куб. Это и есть оружейная. Винтовки и боеприпасы хранятся за кучей замков