Сергей Григорьевич смотрел вопросительно, но пока молчал. Видимо, готовился к предстоящей схватке – словесной, в которых слыл большим мастером. В случае же физической от него, после столкновения с Ромазом Нуримовичем и сопровождавшими того юношами, осталось бы мокрое место.

Ромаз Нуримович долго молча смотрел на Ларису Тарасовну, потом повернул голову в сторону Тараса и уставился на него. Тарас почувствовал себя, словно кролик перед удавом. Огромные черные глаза, казалось, парализовывали. Тарас не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.

– Это и есть юный гений? – наконец прошипел восточный дядя.

– Тарас – талантливый мальчик, – подал голос Сергей Григорьевич и бросил быстрый взгляд на внука своей самой ценной клиентки.

– И даже очень, – заметил Ромаз Нуримович. – Вы вообще в курсе того, чем занимается ваш талантливый мальчик?

Восточный дядя опять посмотрел на Тараса. Тот уже немного пришел в себя и изобразил взгляд невинного младенца, который многократно опробовал на бабушке.

– У мальчика широкие интересы, – осторожно заметил Сергей Григорьевич. – Уважаемая Лариса Тарасовна готовит из него гармонично развитую личность.

– Которая с юных лет вошла в семейный бизнес, – добавил Ромаз Нуримович.

– Ромаз, дорогой, может, ты все-таки объяснишь, в чем дело? – попросила Лариса Тарасовна и, бросив взгляд на внука, снова посмотрела на гостей.

– Я так понимаю, что мальчик действовал по собственной инициативе. Ты бы сама придумала что-нибудь поумнее. В особенности с таким советчиком, как уважаемый господин Рогозин. – Ромаз Нуримович изобразил легкий поклон в сторону старого адвоката, потом сурово посмотрел на Тараса: – Так, мальчик?

Тарас молчал, как партизан.

– Тарас? – подала голос бабушка.

– Тарасик, деточка, чем ты расстроил дорогого Ромаза Нуримовича? – заворковал Сергей Григорьевич.

Тарас молчал. Снова заговорил Ромаз Нуримович:

– Мальчик сделал так, что мои кассы стали к каждой покупке добавлять по десять копеек. Во всех моих магазинах. И эти деньги, Лариса, отправлялись на одну из твоих фирм. Нет, не прямо. Обходными путями. Но след найти можно. Вот он нашел, – незваный гость кивнул на русского парня, притулившегося недалеко от Тараса. – Всех подробностей не знаю – я в этих делах мало разбираюсь. Как, видимо, и ты сама. – Ромаз Нуримович опять сурово посмотрел на Тараса. – Мальчик, скажи мне, почему ты это сделал? Да, мы с твоей бабушкой конкуренты, но все-таки почему?!

Тарас молчал.

– Скажи дяде Ромазу, – подала голос Лариса Тарасовна.

– Хотел сделать тебе подарок ко дню рождения, – пропищал Тарас. – У тебя же юбилей, бабушка. Все готовят тебе подарки. Вот и я хотел. Я думал, тебе будет приятно.

– Мальчик, тебе денег не хватало бабушке на подарок? Неужели ты на своем компьютере со своими талантами не мог их заработать?!

– Мне хватало денег. И я мог заработать гораздо больше. Но… я думал, бабушке будет приятен сам факт.

Тарас посмотрел на бабушку. Она с трудом сдерживала улыбку. Сергей Григорьевич просто умилялся.

– Я компенсирую тебе убытки, – сказала бабушка Ромазу Нуримовичу. – Сколько?

Тарас удивился, что она сразу же выразила такую готовность, потом вспомнил еще одно жизненное правило бабушки: если от тебя что-то требуют, подумай, сможешь ли не отдать. Если понимаешь, что отдавать все равно придется, сделай широкий жест. Это впечатляет. Хотя, наверное, они с восточным дядей потом поторгуются.

Ромаз Нуримович посмотрел на Тараса.

– Хороший мальчик, – сказал непрошеный гость. Его сыновья не проронили ни слова.

– Покушать не желаете? – подала голос Лариса Тарасовна.

Вскоре бабушка, Рогозин и Ромаз Нуримович с сыновьями, так пока и не обсудив сумму компенсации, переместились за стол в специально предназначенном для трапез помещении. Русского парня оставили с Тарасом.

– Вам будет о чем поговорить, – бросил через плечо восточный дядя.

Парень, как и подозревал Тарас, оказался компьютерщиком и объяснил Тарасу, какие он допустил ошибки.

Тарас так увлекся разговором со старшим товарищем, что даже не услышал, как в бабушкин кабинет ворвалась мама, которую он последний раз видел месяца четыре назад. Зато учуял – она обычно так поливала себя духами, что после ее появления Тарас проветривал помещение.

– Бабушка где? – не поздоровавшись, спросила мама. Тарас пожалел, что секретарша ее впустила. Хотя насчет нее никаких указаний не поступало, и бабушки в кабинете все равно не было, поэтому, возможно, указания никого не пускать автоматически аннулировались.

– У бабушки переговоры, – пожал плечами Тарас. – Люся тебе что, не сказала?

Мама не ответила, вместо этого велела Тарасу вместе с ней отправляться к бабушке.

– Сейчас нельзя, – сказал Тарас.

– Можно, – сказала мама и схватила Тараса за руку, пытаясь вытащить его из-за компьютера. Старший товарищ сидел молча и странно посматривал на маму.

Тарас обратил внимание, что мама опять перекрасила волосы, и вроде бы даже глаза ее стали другими… Хотя мама часто менялась. Или Тарас ее так редко видит, что просто забывает, как она выглядит? Но истинный цвет ее волос он точно не помнил.

Тарас подумал и решил: наверное, лучше привести маму к бабушке – вообще-то бабушка должна его отругать, а так переключится на маму. Несмотря на то, что Тарас принес бабушке убытки, она все равно в конце концов оценит его поступок и задумку, а с чем бы ни пришла мама, это вызовет у бабушки только раздражение. Так пусть все бабушкины отрицательные эмоции направляются по адресу.

И Тарас повел маму к месту ведения переговоров.

Когда Тарас вместе с мамой вошел в трапезную (как бабушка называла это помещение), то понял, что бабушка с Ромазом Нуримовичем обо всем договорились к всеобщему удовлетворению. Тарас очень хорошо знал бабушку. Однако при виде единственной дочери выражение ее лица тут же стало кислым. В глазах же Ромаза Нуримовича и его сыновей промелькнул интерес, в особенности при взгляде на пышную мамину грудь, унаследованную от бабушки.

– Оксана, в чем дело? – излишне резко спросила бабушка. – Тарас, ты что, ей не сказал?..

– Мама, Великий князь Фортунский утонул, – опять не поздоровавшись, объявила Оксана. – Только что передали в новостях.

В комнате воцарилось молчание. Первым его нарушил Сергей Григорьевич.

– Ой-ля-ля! – воскликнул Рогозин с таким видом, словно услышал о крупном выигрыше в лотерее, никак не меньше миллиона. – Ларочка, мне хочется пуститься в пляс!

Лариса Тарасовна расплылась в широчайшей улыбке – словно выиграла два миллиона.

– Да, правильно говорят: в одном месте убудет, в другом прибудет. Садись, доченька, за стол. И ты, Тарасик, садись. Отметим это дело.