Коре торопится.

— Рикке, что у вас сегодня?

— Мы берем интервью у Керри Ульсон.

Рикке улыбается с гордостью и глубоким удовлетворением. Хеннинг смотрит на нее и думает, видят ли другие огромный вопросительный знак, написанный на его лице.

— Кто, блин, такая Керри Ульсон? — спрашивает Коре.

— Она написала книгу «Как получить десять оргазмов в день». Бестселлер в США, лидер продаж в Германии и Франции. А сейчас она находится в Норвегии.

Коре хлопает в ладоши. В комнате раздается резкий звук.

— Но это же великолепно!

Рикке довольно улыбается.

— Кроме того, у нее норвежские корни.

— Еще лучше! Что-нибудь еще?

— Мы опубликовали результаты исследования «Как часто мы занимаемся сексом?». У него уже довольно много просмотров.

— Да, это популярный материал. Присасывает читателей. Хе-хе. Присасывает.

— У нас есть еще один лидер просмотров — сексолог, который утверждает, что в отношениях пар приоритет должен отдаваться сексу. Может, мы его опубликуем сегодня попозже.

Коре кивает.

— Очень хорошо, Рикке.

Он несется дальше.

— Хейди?

Хеннинг не заметил, что Хейди Хюс находится в комнате, и увидел ее только сейчас. Она такая же стройная, как и раньше, с выдающимися скулами, макияж запавших глаз кажется слишком ярким, а блеск для губ наводит на мысли о новогодних петардах и плохом шампанском. Она наклоняется вперед и откашливается.

— Совершенно ясно, о чем сегодня говорят в нашем отделе. Убийство на Экебергшлетте. Я только что получила подтверждение, что речь действительно идет об убийстве. Об очень жестоком. Полиция устраивает сегодня пресс-конференцию. Ивер пойдет прямо на нее и будет работать всю вторую половину дня и вечером. Я уже разговаривала с ним.

— Хорошо. Хеннинг, конечно, тоже может пойти на пресс-конференцию. Правда, Хеннинг?

Он пугается, когда слышит произнесенное вслух собственное имя. Он говорит: «Хм». Интонация восходящая. Ему кажется, что сейчас он похож на девяностолетнего старика, испытывающего острую потребность в слуховом аппарате.

— Убийство на Экебергшлетте. Пресс-конференция сегодня днем. Это ведь хорошее начало для тебя, правда?

От девяноста до четырех лет за четыре секунды. Хеннинг прочищает горло.

— Да, конечно.

Он слышит голос, но никак не может осознать, что это его голос.

— Замечательно! Вы все знаете Хеннинга Юля, я надеюсь. Он не нуждается в дальнейших представлениях. Все вы знаете, через что ему пришлось пройти, поэтому было бы хорошо, если бы вы оказали ему теплый прием. Он этого заслуживает больше, чем кто-либо другой.

В комнате становится тихо. Лицо Хеннинга горит. Кажется, что вокруг вдвое больше людей, чем было десять секунд назад. И все смотрят на него. Ему хочется встать и выбежать вон. Но он не может так поступить. Вместо этого он поднимает глаза и смотрит в точку на стене, расположенную выше голов присутствующих. Может быть, они подумают, что он смотрит на кого-то другого, а не на них.

— Время бежит! Мне надо на другую встречу. У тебя остались вопросы или ты готов отправиться на охоту за просмотрами?

Коре обращается к выпускающему редактору, мужчине в черных очках, которого Хеннинг никогда раньше не видел. Выпускающий собирается что-то сказать, но Коре уже встал из-за стола.

— Ну тогда все.

Он выходит из комнаты.

— Уле, Андерс, пришлете мне списки?

У выпускающего редактора тоненький голосок. Ему никто не отвечает. Хеннинг безумно рад, что заседание закончилось и стулья отодвинуты. В дверях возникает затор, ему кажется, что кто-то дышит ему в затылок, люди ненамеренно подталкивают его, дышать становится все труднее и труднее, но ему удается выйти из помещения, никого не толкнув и не впав в панику.

Он облегченно вздыхает. Лоб его пышет жаром.

Сразу убийство, думает Хеннинг. Он надеялся на более спокойное начало, надеялся, что следующие дни будет привыкать к редакции, почитает, узнает, что творилось в последнее время, позвонит старым источникам, чтобы напомнить о себе, освежит в памяти, как работать с компьютерной программой, войдет в распорядок дня редакции, узнает, где что находится, немного пообщается с людьми, с которыми ему предстоит работать, и постепенно начнет думать, думать над темами.

Но теперь он ничего этого не успеет.

Направляясь через несколько минут к своему рабочему месту, он готовится к худшему. Несмотря на то что Хейди Хюс наверняка видела, как он идет, она поворачивается на своем стуле к нему лицом именно в тот момент, когда Хеннинг приближается к ней. Она поднимается, демонстрирует ему свою лучшую улыбку-колгейт и протягивает руку.

— Здравствуй, Хеннинг.

Дела. Вежливость. Фальшивая улыбка. Он решает включиться в игру. Пожимает ее руку.

— Здравствуй, Хейди.

— Хорошо, что ты вернулся.

— Я рад, что снова здесь.

— Это… э-э-э… это хорошо.

Хеннинг изучает ее. Как обычно, взгляд Хейди неимоверно серьезен, а амбиций хватит на нее саму и на многих других. Он хорошо представляет себе, о чем она сейчас думает.

Хеннинг, когда-то ты был моим начальником. Но настали другие времена. Теперь я твой начальник. И я надеюсь, что ты ля-ля-ля-ля-ля.

Он удивляется, что Хейди не начинает читать ему нотации. Зато она во второй раз повергает его в изумление.

— Я очень расстроилась, когда услышала… услышала, что произошло. Я только хочу сказать, что, если тебе что-нибудь нужно, если тебе нужно больше времени, чтобы пережить случившееся, просто скажи мне. Хорошо?

Голос у нее теплый, как камень, пролежавший целый день на солнцепеке. Он благодарит ее за заботу, но сейчас, впервые за много дней, он чувствует потребность приступить к работе.

— Значит, на пресс-конференцию пойдет Ивер? — спрашивает он.

— Да. Ивер вчера работал допоздна, так что он поедет прямо туда.

— А кто такой Ивер?

Хейди смотрит на него так, словно он на полном серьезе сказал, что Земля плоская.

— Ты шутишь?

Он отрицательно покачивает головой.

— Ивер Гундерсен? Ты не знаешь, кто такой Ивер Гундерсен?

— Нет.

Хейди подавляет желание рассмеяться, но берет себя в руки, словно поняв, что разговаривает с ребенком.

— Мы взяли Ивера прошлым летом из интернет-редакции газеты «ВГ».

— Ах вот как?