Таким образом, наличие характеристик одного доминирующего типажа позволяет говорить с большой уверенностью о наличии полного набора «Темной Триады». Далее я постараюсь дать описание и представить способы взаимодействия для каждого из типажей. Смею заверить, что те, кто узнал себя в описании триадических типов, смогут найти для себя много интересного.

Примерно один процент жителей Земли, включая 600 000 жителей Британских островов и 3 миллиона обитателей Америки, относится к психопатическому типу. Принимая во внимание, что только четверть заключенных в Британии соответствует данному типу – это всего лишь 15 000 человек, следовательно, большинство людей с психопатическим типом личности на свободе. Более того, за свою жизнь вы наверняка столкнетесь с кем-либо из них, и не только в кинофильмах (Ганнибал Лектер в «Молчании ягнят») и в сериалах (Тони Сопрано из «Клана Сопрано»), в психологических романах (Патриция Хайсмит – «Талантливый мистер Рипли») и в любовных романах (Джилли Купер – Руперт Кэмпбел-Блэк), но и среди ваших друзей, коллег и, честно говоря, в вашем собственном поведении есть сходные качества.

Даже не достигнув вершины19, большинство психопатических личностей строят вполне успешную карьеру, лавируя между компаниями и должностями. Ярким примером может служить Крыса – это прозвище одного крайне амбициозного заместителя директора одной крупной рекламной компании. На момент, когда я брал у него интервью, ему было двадцать пять, его огромный рост и крупное телосложение с большими кистями рук и ступнями делали его похожим на великана.

С раннего детства он страдал от кожной болезни, из-за которой любой контакт с водой был болезненным. Чтобы избежать сыпи и сухости, ему приходится наносить крем на все тело утром и вечером. Он чем-то напоминает огромную рептилию – хамелеона, который меняет цвет в зависимости от окружающей среды, только Крыса меняет свою личность в зависимости от окружения. Как и рептилии, он меняет кожу, которая буквально сходит слоями, и перекраивает свой характер в зависимости от социальной среды.

Его увлечения быстро проходят, может даже создаться впечатление, что ему не слишком удобно в его собственной шкуре (куда и вам самим не захотелось бы влезать), а субботний вечер он посвящает тому, чтобы «выйти из себя», приняв невероятное количество алкоголя и запрещенных наркотиков.

Родители Крысы не слишком заботились о нем, когда он был малышом. Мать Крысы – холодный бесчувственный юрист, а ее отношения с таким же неприятным, бесчувственным бывшим мужем были натянутыми. Крыса не желает общаться ни с одним из них.

Его отношения с девушками странные, точнее дикие. Так, к примеру, про девушку, с которой он встречается в настоящий момент, он сказал: «Ну да, мы занимались с ней кое-чем в парке около моста Челси на прошлой неделе. Это, конечно, было не плохо, но с ней надо что-то придумать – она стала слишком серьезно воспринимать наши отношения». Потом, развивая эту мысль, он решил «кинуть» ее. Говоря о женщинах, с которыми он поддерживает сексуальные отношения, встречаясь время от времени, он называет их «мой гарем».

Билл, его коллега, который мне и представил Крысу, показал печальную открытку от его разъяренной бывшей девушки, в которой было написано: «Крыса, можешь себя не утруждать ответом. К сожалению, ты не способен любить кого-либо, кроме себя. Жаль, ведь некоторое время назад мне казалось, что все получится».

Следует отметить, что после работы с Крысой Билл испытывал аналогичные чувства.

Являясь продюсером проекта, Билл был начальником Крысы, но последний плевать хотел на разницу в статусе. При первой встрече с ним Крыса пустился в расспросы, интересуясь прошлыми проектами Билла, а равно и интимными подробностями («Был ли у него бисексуальный опыт? Любит ли выпить?»). Вопросы были немножко странноваты, учитывая то, что это была их первая встреча, и то, что они просто коллеги. Крыса сделал только одну паузу, спросив: «Ты не против того, что я задаю такие вопросы?» – и сразу же продолжил в том же духе, оценивая то, насколько сложно будет занять доминирующее положение.

Он вручил Биллу свой ролик и мрачное стихотворение про выпивку (которое, скорее всего, было написано про него самого). В дальнейшем он просто изводил Билла вопросами: успел ли посмотреть ролик и прочитать стихотворение, – а затем напрямую спросил о его мнении, словно проводил какое-то испытание. Таким образом, он сначала проявил особенности макиавеллиста и психопата.

Его холодность приводила в ужас. Например, как в момент, когда у общего для Билла и Крысы начальника случилась трагедия – сын покончил жизнь самоубийством. По странному стечению обстоятельств у мальчика тоже было прозвище Крыса. На что Крыса сказал: «Как я могу сочувствовать ему. Он дал мое имя сыну, и видите, что получилось?» В нем не было ни капли сопереживания к потере. Всю ситуацию он рассматривал как возможность использовать трагедию в собственных интересах. Он создавал образ ранимого молодого человека, пытающегося привнести искусство в бездушный коммерческий мир (именно такую оценку давал один его начальник) и нуждающегося в помощи, старающегося, чтобы его голос услышали. Он делал вид, что хочет учиться у «Мастера» – так он называл своего босса, выражая свое восхищение в глаза, а за глаза демонстрируя крайнюю степень презрения.

При нашей первой встрече, когда Билл представил мне Крысу, я стал свидетелем его общения с коллегой в столовой, давшей мне точно понять, насколько ранимым и невыносимым он был. Коллега – женщина, занимавшая должность в компании чуть ниже, чем у Крысы, с которой он был знаком с университета и не виделся много лет, – подошла к нему и поздоровалась. А Крыса повернулся к Биллу и «представил» ее, сказав: «Последний раз, когда я видел Сьюзи, она была совершенно голой», и рассказал про совместный фотопроект.

Со всей очевидностью, Крыса был вынужден это сказать потому, что ее присутствие лишало его привычной маски, оголяя натянутые нервы и выводя на всеобщее обозрение психопатию его личности. Он боялся, что она разоблачит его, расскажет о его личной жизни и отношениях с родителями. Почувствовав себя обнаженным, он постарался заставить ее почувствовать неловкость, выставив ее обнаженной перед незнакомцами.

Психоаналитики называют такой защитный механизм проекцией – переносом нежелательного опыта на других. Ход мыслей в этой ситуации можно описать следующим образом: «Я испытываю очень неприятные чувства, которые мне совершенно не нравятся; чтобы избавиться от них, я использую тебя, представив, что именно ты испытываешь эти чувства». От ощущений не всегда возможно избавиться одной мыслью, поэтому возникает необходимость в поступках или словах для того, чтобы совершить этот перенос в действительности. Крысе нужно было увидеть ее смущение и замешательство, чтоб почувствовать уверенность в том, что опасность миновала. Если бы она не отреагировала совсем, то, скорее всего, Крыса продолжил бы наращивать давление, пока она не показала то, насколько неприятна и унизительна для нее ситуация, отражая его собственные ощущения.

Возможно, все проходило на бессознательном уровне. Крыса, скорее всего, не понимал, что заставило его поступать подобным образом, он полагал, что просто отпустил смешную шутку в ее адрес. Хотя все мы склонны время от времени использовать метод переноса, психопаты прибегают к этому приему очень часто и склонны совершать эмоциональное насилие, перенося неприятные для них чувства на других, не сдерживая их в себе.