– Скоро приедем, – сказал Рауль не столько потому, что наш путь действительно подходил к концу, сколько ради того, чтобы приободрить сестру.

– Скорей бы уж! – сердито отозвалась Лаура. – Мне кажется, что я срослась с рулем и педалью.

– Ты же сама не захотела, чтобы я вел машину.

Лаура вместо ответа вдруг пронзительно завизжала.

– Ты чего?! – вздрогнул от неожиданности Рауль. – Чего испугалась? Это обыкновенный заяц!

Я, выглянув в окно, увидела, как в кустах скрылся зверек, перебежавший нам дорогу.

– Тут и кабаны водятся?!

– Возможно.

– Рауль, это ты выбрал дом в такой дыре? Я тебя убью, брат!

– Не я. Давид, кажется.

– О-о-о, от него ничего другого ожидать и не стоило! Почему ты мне раньше не сказал? Я бы не поехала.

Машину сильно тряхнуло на какой-то кочке, так, что мы втроем подскочили. Дорога шла вверх, петляя среди деревьев.

– А дальше куда? – остановилась Лаура на развилке. – Прям фильм ужасов какой-то… Типичное начало!

Рауль сверился с картой, поскреб озабоченно затылок, видимо, не найдя нужной информации. Потом, решительно распахнув дверь, вышел из машины. Прошел немного вправо, осматривая стволы деревьев, потом вернулся и обогнул машину слева.

– Сюда! Вон указатель.

Лаура тихо выругалась.

Еще минут через пять такой тряски по кочкам мы наконец-то выехали на открытую галечную дорогу.

– Вон он, дом! – обрадованно воскликнул Рауль, показывая рукой вперед. Я вытянула шею, силясь рассмотреть в сумерках что-то похожее на здание, но увидела лишь поле неровно-овальной формы, которое ободком огибала дорога. Правда, вскоре заметила темнеющую стену приземистого дома. Лаура припарковала машину там, где уже стояли три машины, и заглушила двигатель.

– Наконец-то, – с облегчением выдохнула она.

Я вышла и, с удовольствием потянувшись, вдохнула сырой воздух, наполненный запахами земли и навоза.

– Фу, – скривилась Лаура, выбравшись из машины. – Ну и вонь! Надеюсь, что нам не придется дышать этим все каникулы.

Рауль ничего не ответил: то ли неприятный запах ему не мешал, то ли просто устал от недовольств сестры. Выгрузив сумки из багажника, он навесил их все на себя и, весело нам свистнув, пошел к дому.

Мы с Лаурой, не мешкая, последовали за ним, так как холодный влажный воздух мгновенно принял нас в липкие объятия, заставив поежиться. Захотелось как можно скорей попасть в сухое и теплое помещение и выпить чашку горячего чая или кофе.

Сумерки, еще прозрачно-сизые, как сигаретный дым, уже, однако, штриховали очертания окрестностей, сглаживая острые углы и размывая линии. Из-за тишины, такой абсолютной, словно мы оказались под звукоизолирующим колпаком, создавалось впечатление, что дом, к которому мы направляемся, находится где-то на задворках цивилизации, и странно было видеть светящиеся электрическим светом узкие оконца.

– Как тихо, – шепотом произнесла Лаура, словно прочитав мои мысли. – Бррр… Не смогла бы я жить в такой тишине и таком уединении постоянно.

– А я бы смог! – отозвался Рауль, мельком оглядываясь на нас.

– Ну да, конечно… – с сарказмом произнесла Лаура. – Привез бы колонки, инструменты, и от тишины остались бы лишь воспоминания. Тебе не столько она нужна, сколько отсутствие соседей.

– И это тоже, – засмеялся Рауль.

– Ой, этот уже здесь… – встрепенулась Лаура, только сейчас заметив молодого мужчину, лениво раскачивающегося на установленных во дворе, освещенном тусклым светом фонаря, качелях. Незнакомец неторопливо подносил ко рту зажженную сигарету, с глубокомысленным видом затягивался и сцеживал, почти не разжимая зубов, дым.

Я заметила, что до этого расслабленная спина Лауры натянулась как струна. Плечи девушки сами собой расправились, а пальцы невольно сжались в кулаки, словно Лаура приготовилась к драке. Перехватив мой недоуменный взгляд, она сунула руки в карманы куртки и вздернула подбородок.

– Спокойно, Лаура, – засмеялся Рауль.

– Я спокойна! – ответила она звенящим голосом.

Но не успела я спросить, в чем дело, как незнакомец, заметив нас, крикнул:

– Эй, я уж думал, вы не приедете! Все на месте, только вас не хватает.

Переведя взгляд на Лауру, парень расплылся в доброжелательной улыбке крокодила:

– А-а, вон в чем дело… За рулем была малышка Лаура! Небось, опять поставила навигатор вверх ногами и долго везла вас в противоположном направлении?

– Идиот, – обронила девушка сквозь зубы и ускорила шаг, направляясь к двери.

– Я шучу, шучу, сеньорита Лаура! – развел руками парень. – Куда же ты? А поздороваться? А дать мне поцеловать тебя два раза?

– Отравишься! – буркнула девушка, рывком открывая тяжелую дверь.

– Да знаю, знаю, что ты у нас ядовита, как рыба фугу. Но мой каменный желудок и не такое переваривал!

Лаура, прежде чем скрыться в доме, остановилась и, картинно морща нос, шумно втянула воздух с разлитым в нем густым «ароматом» удобренной навозом земли.

– Давид, это ты так воздух испортил? – с нарочито встревоженным выражением лица обратилась она к парню. – Божечки, Давид, проверь свой каменный желудок у доктора! Не знаю, какие помои ты переварил вместо обеда, но пахнет ужасно!

Рауль, бросив сумки на землю, захохотал и захлопал, выказывая одобрение. Лаура же поспешно, пока ее не настигла следующая реплика «врага», скрылась за дверью.

– Вот так всегда. И что я ей такого сказал?.. – с деланым недоумением на лице развернулся к нам парень. – Оскорбила! И даже не поцеловала!

– Хочешь, я тебя за нее поцелую? – с усмешкой предложил Рауль, шагая навстречу громиле. Они обнялись с радостью встретившихся после долгой разлуки братьев.

– Давид – мой самый близкий друг, – весело, все еще обнимая рукой за широченные плечи грубияна, представил мне его Рауль. – А на перепалку с Лаурой не обращай внимания! Это их многолетняя манера общаться.

– Не представляю, как мы с твоей сестрицей выживем под одной крышей, – буркнул Давид. – Боюсь, что она меня в один из дней ужалит, и я скончаюсь в страшных муках.

– Если ты только первым ее не сожрешь.

– Там жрать нечего – одни кости, – вздохнул Давид с лживым сожалением.

Я, не зная, как реагировать, стояла с вежливой улыбкой и мечтала о том, чтобы укрыться в доме от холодного ветра, от которого мало спасали куртка и свитер.

– А это, так понимаю, и есть та русская матрешка, которая причинила нам столько головной боли? – снизошел Давид до меня.

Я сдержала чуть было не сорвавшееся с языка замечание, что причинить головную боль этому товарищу никак не могла хотя бы потому, что впервые его видела.