При этом нуль-навигатор сделал приглашающий жест в сторону выхода из центра управления и добавил, не глядя на Вихрова:

– Игорь Владимирович, подмените флаг-навигатора, раз уж вы все равно здесь…

Эдельман неуверенно поднялся со своего места и оглядел центр управления словно бы в поисках сочувствия, но все офицеры вахты старательно избегали его взгляда. Флаг-навигатор тряхнул головой, как бы подтверждая некую свою мысль, и шагнул следом за командиром, уже открывавшим шлюзовой люк.

Как только командир корабля и его первый ассистент покинули Главный центр управления, Вихров включил свою полосу управления и немедленно вызвал Главный компьютер линкора. На экране возникла обычная девчачья рожица.

«Прошу выдать основные параметры разгонного цикла», – набрал Вихров письменный запрос.

Рожица исчезла и на экране возникла зеленая таблица.

Ускорение 3,2 g время 6 часов 12 минут

Ускорение 0g время 0 часов 52 минуты

Ускорение 6 g время 8 часов 34 минуты

Ускорение 0 g время 1 час 14 минут

Ускорение 12,6 g время 7 часов 16 минут

Ускорение 0 g время 0 часов 44 минуты

Ускорение 15 g время 8 часов 16 минут

Ускорение 0 g время 1 час 26 минут

Ускорение 7 g время 3 часа 26 минут

Ускорение 0 время 18 минут.

Довольно долго капитан изучал и сопоставлял представленные данные, что-то в них тревожило его, словно некая неуловимая несуразность. Мелькнула досадливая мысль, что первой вахте и ему самому из тридцати восьми часов разгона больше двадцати придется дежурить в центре, но он отогнал ее. И тут ему припомнились слова главного штурмана: «Одиссей» отключает планетарные двигатели через тридцать восемь часов разгона всего лишь в тридцати двух миллионах километров от короны А4 Кастора…»

Вихров положил задрожавшие пальцы на клавиатуру панели управления и, подумав несколько секунд, быстро составил задание для Железного Феликса.

Выведенные на экран монитора данные схлопнулись, а вместо них по экрану побежали короткие строчки заданного расчета. Спустя несколько мгновений расчет был закончен и результат выведен в подмигивающей нижней строке:

«Время полета от момента отключения планетарных двигателей до момента вхождения в корону А4 Кастора 50,04 минуты внутрикорабельного времени».

«А в разгонных данных указано, что последнее нулевое ускорение – полет после окончания разгона длится всего 18 минут! – лихорадочно рассуждал Вихров. – И что же происходит с кораблем после этого?!»

Его пальцы непроизвольно поднялись над клавиатурой, но почти сразу он понял, что не знает, как сформулировать вопрос корабельному компу.

В самом деле корабль разгонялся для выхода в гиперпространство и оказывался в непосредственной близости от звезды. В катастрофической близости от звезды! Скорости для перехода в гиперпространство у него не хватает, но и на звезду он упасть не успевает! Но не может же он просто… исчезнуть?! И как можно спросить у корабельного компьютера, куда девается корабль после окончания разгона?! Или можно?!

И тут новая мысль мелькнула в голове капитана. Его пальцы забегали по клавиатуре, вводя новую задачу.

На этот раз Железный Феликс довольно долго раздумывал над ее выполнением, а может быть, просто сопоставлял вопрос с ограничениями, наложенными на информацию по программе «Звездный лабиринт». Вихров с нетерпением и внутренним беспокойством ожидал дальнейших действий компьютера, и наконец по экрану монитора сверху вниз проползла яркая зеленая полоса, стирая выполненное решение, а вслед за ней, только гораздо медленнее, двинулась еще одна точно такая же полоса. Теперь на экран выводилось графическое изображение орбиты, по которой «Одиссей» разгонялся в системе Кастора.

Когда кривая, обозначающая разгонную орбиту, высветилась полностью, в ее начале вспыхнула яркая искорка, и на экране появились все входящие в систему космические объекты. Четыре звезды засияли ровным зеленоватым свечением, и только убитая людьми планета Гвендлана проступила мрачной, черной точкой на мерцающей поверхности экрана. В левом углу изображения появилась крошечная надпись «Шаг экспонирования – 1 час», и Игорь напрягся, не отрывая глаз от экрана.

В углу экрана между тем появилась еще одна коротенькая надпись «1 час». Искра, мерцавшая в начале кривой, чуть сдвинулась по ней, а четыре зеленые и одна черная точки заметно поменяли свое расположение.

После паузы, длившейся пять секунд, надпись в углу экрана сменилась – «2 часа», и пять точек, за которыми напряженно следил Вихров, снова передвинулись. Спустя еще пять секунд изображение на экране снова изменилось.

С каждым пятисекундным отрезком напряжение молодого офицера возрастало! Когда в углу экрана вспыхнула надпись «25 часов», самая яркая точка – А4 Кастора расположилась практически на продолжении кривой, обозначавшей траекторию «Одиссея», и с каждым «часом» стала приближаться к концу этой кривой, словно бы притягивая яркую искорку, скользящую по ней.

Наконец в углу экрана вспыхнуло «38 часов». Искра, перемещавшаяся по кривой, достигла ее окончания, и ярко-зеленая точка, обозначавшая А4 системы Кастора, почти соприкоснулась, но… Но все-таки между искрой на конце линии и зеленовато мерцавшей точкой виднелся крошечный просвет.

«Что будет с кораблем спустя восемнадцать минут?» – вывел Игорь поверх замершего графика.

Картинка мигнула, и Вихров увидел крошечную красную точку, которой приросла разгонная кривая, еще чуть-чуть приблизив «Одиссея» к А4.

«Что будет с кораблем спустя тридцать минут?» – появился на экране следующий вихровский вопрос.

И тут, словно спохватившись, компьютер выбросил на экран яростно пылающую красным надпись «Информация закрыта по нулевому уровню доступа!»

Игорь шумно выдохнул и, расслабившись, откинулся на спинку кресла, а за его спиной неожиданно раздался спокойный голос нуль-навигатора:

– Весьма интересно!.. Получается, что «Одиссей» все-таки не падает на А4!..

Игорь, мгновенно подобравшись в кресле, пожал плечами:

– Непонятно, куда он вообще девается. Скорости для перехода в гиперпространство явно не хватает, а до А4…

Он не договорил… Хотя и так все было ясно.

Старик протянул руку к клавиатуре и, в свою очередь, задал вопрос корабельному компьютеру:

«Каковы температура и мощность излучения в точке окончания разгона корабля?»

Экран мгновенно очистился и спустя несколько секунд на нем появился ответ:

«В зависимости от активности звезды температура в указанной точке колеблется от 5200°С до 6900°С, гамма-излучение – от пятидесяти двух до шестидесяти шести норм, рентгеновское – от семидесяти до восьмидесяти шести норм, поток атомных ядер и субатомных частиц (солнечный ветер) – в двадцать-тридцать два раза превышает солнечный».